Николай Бодан - Армия жжот. Дневник офицера Советской армии Страница 5

Я смотрел на наши отражения в зеркале и думал, что людей с такой внешностью мне не раз приходилось видеть на вокзалах и автостанциях. Они были с такими же лицами, такими же спутанными волосами, в поношенной военной форме и непременно называли себя бывшими «полковниками».

Увидев меня и Салимова в сопровождении командирской жены, бойцы побросали все свои «дела» и бросились со всех ног к нам. История с дневальным повторилась, только была уже помножена на плотно окружившую нас толпу солдат. Все сочувственно смотрели на Салимова, и издевательски на меня и изредка бросали опасливые взгляды на Орлову, как будто она была злобной конвойной овчаркой, способной порвать на мелкие куски не только арестованных, но и совершенно невинных людей.

Толпа – вещь непредсказуемая. Стали высказываться гипотезы, строиться предположения, как всегда нашлись очевидцы, которые с точностью до минуты могли рассказать, что и когда произошло. В общем ропоте нарастал и общий вопрос:

– «Что же все-таки произошло?».

И тут Галя Орлова одной фразой отбросила все гипотезы и оставила рассказчиков – «очевидцев» без работы.

Все просто:

лейтенант – Дед Мороз, Салимов – Снегурочка, это для детишек в Новый Год.

Паузы не было, общий хохот, нет, взрыв хохота всколыхнул стены казармы, под его раскаты мы и зашли в каптерку. Орлова опять сунула нам в руки «сценарии».

– Торопитесь, учите, детей приведут в ленкомнату через 15 минут.

«Здравствуйте, дети, вот и я. С Новым Годом вас, друзья …!»

– Коля, не так. Побольше баса в голосе и ходи враскачку, – учила меня Орлова.

Еще раз попробовали – нормально.

С Салимовым же дела обстояли совсем плохо. Галя выбегала из каптерки, где репетировали, прибегала, заставляла Салимова повторять еще и еще раз, ругалась, орала и опять убегала.

Мне было жалко Салимова и интересно: как бы она сыграла Снегурочку, на казахском – будь она в Казахстане.

Когда дети с мамами уже собрались в ленкомнате, Галя забежала в каптерку еще раз «порепетировать» и пришла к выводу, что Снегурочка будет молчать, но широко улыбаться.

В последний момент вспомнили про посох – ну какой же Дед Мороз без посоха.

Каптер послал дневального в «умывальник» и тот принес швабру.

Хотели быстро отпилить нижний широкий конец, но старшина вцепился в швабру, как в родную и сказал:

«Давайте просто перевернем».

И перевернули – широкий конец вверх, узкий – вниз.

Украшать, ввиду отсутствия времени, не стали.

И вот мы стоим перед закрытой дверью ленкомнаты и слегка нервничаем – не каждый день приходится перевоплощаться из боевого офицера в сказочного Деда Мороза, да еще и во время положенного отдыха.

А за дверью слышим дружный детский крик:

– Сне-гу-рочка! Де-ду-шка Мо-роз!.

Это мамы со своими детками нас зовут.

Детям по 2—3 года, только Владику Орлову четыре. На третий призыв я широко распахиваю дверь, стучу шваброй по полу и, как учили, иду враскачку, побольше баса в голосе:

«Здравствуйте, дети, вот и я…».

Больше я сказать не успел ни слова. Дети заплакали, бросились к мамам на руки, общий крик ужаса пронесся по ленкомнате.

Мамы, в порыве панического страха, прижали детей к себе и тоже невольно закричали.

Жена командира замахала на нас рукой и, стараясь переорать гвалт и вой, скомандовала:

«Переодевайтесь, черт с вами!»…

У дверей собралась толпа бойцов, услышав такую реакцию детей. Началась вторая серия смехоприпадка.

Сняв с себя «детопугающие костюмы» и смыв «макияж» с лица, я подхватил вещмешок с подарками и опять вошел в ленкомнату.

На этот раз дети мне обрадовались, прекратили плакать, ведь пришел дядя в привычной и родной, как у папы, форме, он-то уж точно защитит их от этих чудовищ – Деда Мороза и Снегурочки.

Мы целый час водили хоровод вокруг елочки, веселились и смеялись, а в конце Галя Орлова сказала:

«-Дети, давайте посмотрим, какие подарки нам принес Дед Мороз.» При имени «Дед Мороз» дети притихли, с опаской оглянулись на дверь, прижались к мамам.

Кто-то заплакал, вспоминая пережитый ужас.

В 14.00 представление для детей и взрослых было закончено. Закончилось и время отведенное для моего отдыха.

Праздник удался.

Через полгода Салимов трагически погиб. А за мной, пока я не перевелся в другой дивизион, прочно закрепилась кличка– Дед Мороз.

Любовь и сникерс

Кесарево кесарю, а Божие Богу.

(св. п. от Марка 12:17)

Рождение человека это рождение нового поколения. Смена поколений каждые 40—45 лет. Ученые до сих пор не сошлись во мнениях, как земля образовалась во Вселенной.

Сунул, вынул, это понятно. Две клеточки воссоединились, но душа; вот это загадка. Рождение ребенка это всегда таинство. Душа неразрывно связана с Богом. А неизведанное всегда вызывало у людей страх и поклонение. Так что родить ребенка – это великое чудо.

Мы с женой ждали рождения ребенка месяца четыре. Нет – нет, ребенок родился нормальный, выношенный как положено девять месяцев в утробе матери.

Просто пять месяцев никаких изменений у жены не было. Ни живота, ни токсикоза. А раз ничего не беспокоит, то все мысли сводились не к сохранению плода, а к гулянкам и мирским утехам, которые может себе позволить человек, имея 20 лет от роду.

Но вот к началу 6-ого месяца вырос огромный живот.

Как это здорово, когда жена рядом беременная, с огромным животом. Сначала все смотрят естественно на жену, потом ищут глазами автора, скульптора, который слепил, изваял такое. И тебя распирает от гордости. Ты зародил новую жизнь, от тебя пойдет новая ветвь генеалогического древа, прямо как в Новом Завете, прости Господи.

«Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова…»

А ты идешь тут рядышком и все понимают, что у тебя все хорошо :– стоит и «впрыск» нормальный.

Но тут, как у медали, как у Луны, есть обратная сторона и она, как водится, темная.

***

Жена стала плакать по поводу и без повода. Все домашние дела, требующие хоть каких – то физических затрат, плавно перетекли в мои обязанности. Все бы ничего, но жена ходила за мной как старшина и придиралась.

То я пол плохо вымыл, то диван не отодвинул, пыль осталась, то ковер выбил некачественно. Да, все не так. И плакала, плакала, плакала…

Все это можно было пережить.

Я молодой лейтенант, 3 месяца в войсках после училища. За время обучения к придиркам командиров всех мастей привык. Но самое страшное было то, что я был отлучен от тела. Любое мое прикосновение вызывало раздражение,

– Ой, не надо! – звучала дежурная фраза. И слезы, слезы, слезы… Это я не говорю об интиме, он был полностью исключен.

Спали мы отдельно. Жене стал тесен наш диван и я, как любящий муж, как настоящий мужчина, как «Каштанка», спал на полу.

Я, молодой лейтенант, как уже говорил, но главное не в этом, мне 21 год и я переполнен бурлящими гормонами, я познал сладость соития с женщиной.

Мы просыпались утром с женой (до «живота») и занимались любовью, и я каждый день опаздывал на развод. В обед прибегал домой и мы сразу же предавались любовным ласкам, потом наскоро обедали и опять ласки и опять я опаздывал на развод после обеда. И так каждый день, каждую ночь.

Уходя в наряд и сутки не видя жену-любимую, я страдал, мучился. Но, зато после наряда мы предавались любви с удвоенной силой.

И вдруг стоп. Стоп машина, поезд дальше не пойдет. А когда пойдет, завтра? Через три дня? Через неделю? Но ответа нет!

Армейский анекдот.

«Прапорщик спрашивает бойца:

– О чем ты думаешь, глядя на кучу кирпича?

– О пиз… е, тов прапорщик

– Почему?

– А я постоянно о ней думаю..»

Может кто-то и улыбнется над этой шуткой, но мне было не до смеха. Потому что для меня это был не анекдот, а суровая, правда, жизни.

С каждым днем состояние мое ухудшалось, я стал нервным и раздражительным. Офицеры постарше, кто пережил уже такое, смотрели на меня с сочувствием и пониманием. Кто-нибудь скажет вот проблема, вышел из дома, повернул «налево», а там их…

Не все лейтенанты после окончания училища получают распределение в Москву или областной центр. Почему? Потому что не у всех отцы генералы, а Родина, которую надо защищать, не из одной Москвы состоит. Точнее совсем не из Москвы состоит.

Представьте себе отдельно взятый дивизион в степях Самары. Солдаты, офицеры, их жены и дети, всего примерно 80 человек. Все это за колючей проволокой в три ряда. В пяти бараках:

Четыре ДОС (Дома офицерского состава). Один барак-казарма.

Выход за «колючку» для офицерского состава с письменного разрешения командира по выходным дням. Рапорт подается заранее, в рапорте указывается цель выхода.