Артур Самари - Девочка из пустыни Страница 5

– Слушай меня, машинист, – уже с угрозой сказал Семен, – если поезд тронется, я жестоко расправлюсь с тобой и сам остановлю эту технику, я инженер.

– Ты меня не пугай. Я сам могу разбить ключом твою башку. Лучше иди в первый вагон, там милиционер, с ним и разбирайся.

Это было рядом. Семен оставил жену возле локомотива, а сам вбежал в вагон, где был милиционер.

Надя закрыла лицо ладонями и запричитала какую-то молитву, которой ее научили в детстве. Горина, бывшая комсомолка, не была верующей, как и многие молодые люди. Но страх за судьбу дочки затмил ее разум, да и материнский инстинкт оказался сильнее любой идеологии. В эти минуты она готова была верить в любого Бога – лишь бы нашлась дочь. А Николай Владимирович всячески утешал ее и повторял, что нужно верить в лучшее, что Леночка в купе у добрых людей.

Семен подошел с милиционером, одетым в белую гимнастерку и в такого же цвета фуражке с красной звездой. Молодой страж порядка представился, отдав честь:

– Александр Шведов, московская линейная милиция. Гражданка Горина, можете не сомневаться, ваша дочь жива, здорова и через несколько минут отыщется. Такое в моей практике уже бывало.

Уверенный тон светловолосого милиционера сразу подействовал на родителей. Затем Шведов позвал машиниста:

– Кузьмич, поезд тронется по моему приказу.

Машинист был недоволен:

– Саша, напрасно эти люди создают панику. Сам подумай, куда девочка могла уйти, не в пески же? Она где-то в поезде.

– Я тоже так думаю. И все же задержимся, хотя бы ради этих несчастных людей.

В знак благодарности Надя и Семен пожали руку милиционеру. Саша был на лет семь моложе этих супругов и смущено произнес, что это его работа. На железной дороге он уже третий год. Как он позже признался, его романтическую натуру всегда тянуло к приключениям, и вот тогда он решил стать сыщиком, как знаменитый Шерлок Холмс. После юридического факультета получил назначение в линейную милицию. Вначале это его расстроило, ведь Саша мечтал о службе в уголовном розыске. Но и здесь случаются интересные и порой опасные преступления. К примеру, год назад на этот поезд напала банда из четырех азиатов. Дело было ночью. Они отбирали у пассажиров деньги и дорогие вещи. Саша столкнулся с ними в коридоре, и началась перестрелка. Двух бандитов удалось застрелить, а остальные прыгнули из поезда. Правда, его самого тоже задела пуля, в плечо.

– Сейчас мы организуем поиск, но прежде вопрос, – деловито сказал милиционер Саша.

Супругов он просил вспомнить, когда последний раз они видели Леночку. И тогда сыщик принял решение:

– Разумеется, ваша дочка не могла уйти в пустыню, и все же нельзя этого исключать. Вы, Семен, пройдитесь вдоль поезда. Может, там остались детские следы, если она решилась на такое. А вы, Николай Владимирович, сделаете то же самое, но по правой стороне. Кроме следов, вы можете найти какие-нибудь детские вещи. Только все делать быстро, пока не стемнело. Если не обнаружите следов, значит, она где-то в поезде.

Получив задание, все спешно разошлись. Сам же милиционер вместе с Надей зашагал к месту, где мать видела дочь в последний раз. Надя привела к тому вагону, возле которой Леночка что-то строила на песке. Пассажиры высовывали головы из окон, желая угадать причину задержки. Вдруг Надя вскрикнула и с песка подняла детскую корзинку.

– Это ее? – спросил милиционер.

– Леночка собирала сюда камушки и хотела что-то строить.

Однако Саша показал рукой на песок и сказал:

– Вот для чего ей понадобились эти камушки.

Там были выложены имена: «Валя», «Петя».

– Это ее сестренка и братик. Они остались в Москве, с бабушкой и дедушкой.

– Не будем терять времени, идемте в вагон. Мне думается: она сидит у каких-то глупых людей, которым и в голову не приходит мысль, что ребенка будут искать. Поверьте, такой глупый народ встречается.

А между тем из окон доносились раздраженные голоса пассажиров с одним и тем же вопросом. «Когда, наконец-то, тронется поезд?» Страж порядка был краток: «Девочка потерялась, скоро тронемся». Затем они устремились к первому вагону.

Милиционер отворял одно купе за другим и задавал один и тот же вопрос: «Кто видел девочку лет десяти, зовут Лена, в цветастой тюбетейке?» В ответ пассажиры лишь вспоминали, как девочка гуляла с мамой и папой. И больше ничего.

Опрос в первом вагоне не дал ничего нового. Второй вагон также был купейным, и занимали его всякие чиновники, военные и интеллигенция. Кое-кто уже слышал о поиске девочки и с жалостью разглядывал несчастную мать, особенно женщины. И во втором вагоне ничего нового. Надя следовала за милиционером.

Когда они очутились в тамбуре третьего вагона, у Нади не выдержали нервы, и она снова заплакала: «Неужели мы не найдем ее? О Господи, что же это такое?»

– Надя, крепитесь, надо продолжать поиск, не может человек так просто исчезнуть, – сказал Саша и спросил. – Этот вагон ваш?

Вытирая рукой лицо, Надя кивнула головой.

– Тогда не будем терять времени и пойдем в следующий вагон. Хотя нет, давайте заглянет в ваше купе, а вдруг Лена сама объявилась.

От таких слов глаза Нади ожили, ей подумалось: может, в самом деле Леночка сейчас сидит в нашем купе, а я тут? Такая мысль так обрадовала мать, что она кинулась в купе первой и резко отворила дверцу. Там, кроме Евдокии Матвеевны, никого не было. И опять Надю охватил страх: ноги ослабли, тошнота подкатила к горлу.

– Леночка не нашлась? – спросила жена Николая Владимировича.

Надя покачала головой.

– Надя, может быть, и я пойду с вами искать?

За нее ответил милиционер:

– Будет лучше, если останетесь здесь: вдруг Лена объявится, и тогда вы нам сообщите. У меня вопрос: когда в последний раз вы видели девочку?

– Когда это случилось, я спала. Товарищ милиционер, неужели ее не найдут? Как это ужасно! А где мой муж?

– Он в пустыне.

– Как в пустыни? Что он там делает?

– Не тревожьтесь, здесь рядом, скоро придет. Надя, будет лучше, если вы останетесь в купе: вы очень бледны.

– Нет, нет, я не могу остаться: здесь я с ума сойду. У меня есть силы, только вот выпью чаю.

Волнуясь, Евдокия Матвеевна быстро налила чай и протянула стакан.

Четвертый вагон был общим, и народу было много, в основном местные жители. Там стояла духота. Милиционер знал, что в пути они все сойдут и до Москвы доедет малая часть. Как обычно, такие пассажиры везут свой товар в большие города, где его можно сбыть дороже и купить новый.

Их встретил молодой проводник этого вагона, казах с раскосыми глазами. Он доложил милиционеру, что уже опросил своих пассажиров о пропавшей девочке. Оказывается, ее никто не видел. Саша похвалил проводника за активность. Было заметно, что этот азиат дорожит своей работой. Тем не менее Шведов решил сам осмотреть вагон и поговорить с людьми. Он чувствовал, как это дело начинает принимать серьезный оборот. Поэтому милиционер заглянул в бытовые комнатки и под сидением пассажиров, набитых большими мешками и тряпочными сумками.

Люди с интересом наблюдали за работой важного начальника, и некоторые усмехались. Мол, нашли, где искать. Неужели, мы такие разбойники! И все же один белобородый казах осмелился спросить:

– Эй, сынок, неужели ты думаешь, что мы спрятали ребенка? Мы детей не крадем, и такого позора у нас не бывало.

– А воровать молоденьких невест – это не позор? – резко ответил Саша на их языке.

– Невеста, другое дело, это уже не ребенок. Это наш обычай, но сейчас такое случается все реже. Так что не обижай нас, мы не воры детей.

– Невеста в пятнадцать лет еще ребенок. И вообще, воровать людей – разве это не позор? – твердо спросил милиционер и сам ответил. – Это дикость!

Старик промолчал, хотя в душе был иного мнения. Он не желал вступать в спор с человеком, у которого большая власть. А вдруг арестует и бросит за решетку.

Сыщик был занят своим делом: он не доверял местным. Свой народ азиаты не выдадут, если даже он вор. Хоть русские живут тут уже более полувека, для азиатов они остаются чужими. И когда милиционер был уже в конце этого вагона и опрашивал людей, один старик с ухмылкой произнес:

– Этой русской жене надо было лучше смотреть за своим ребенком, а не полураздетой гулять средь мужчин.

Такие слова люди сочли весьма справедливыми, и все закивали головами. Надя же не знала тюркского языка и ничего не поняла. Но Саша бросил на старика пристальный взгляд. Старик опустил голову, не желая осложнять отношения. В ответ ему, мешая тюркские слова с русскими, Саша твердо произнес:

– У каждого народа своя одежда, свои обычаи, и не нужно травить их между собой. Это уже политика. Поэтому прежде чем говорить такое, хорошенько подумайте. Я вас предупреждаю.

– Что сказал этот старик, – спросила Надя, – он что-то знает о Леночке?