Анатолий Лившиц - Опасные виражи Страница 5

В десятый день рождения Филиуса Фред подарил ему приключенческий роман Р. Сабатини и небольшой томик Ф. Ницше. Филиус поблагодарил его и сказал, что философия лучше, чем приключения, потому что рассуждения, не приводящие к действиям, не вызывают беспокойства и не причиняют никакого ущерба. Приключения же состоят из действий, которые не лишены интереса, но хлопотны и утомительны. Когда Филиус с задумчивым видом вышел из его кабинета Фред подумал, что этот уникум либо станет известным философом и покорит мир своими мудрыми высказываниями, либо уединится от мира и станет отшельником, пойдя по следам многих аскетов, погруженных в себя и разочаровавшихся в мире.

Дни шли за днями, и Филиусу с течением времени стало интересно узнать о том, кто он такой. Вопрос о своих родителях его волновал намного меньше, потому что они не появлялись. Ни мать, ни отец не приходили к нему, и он постепенно пришёл к безутешному выводу, имеющему два грустных варианта. Либо его родители умерли, и их давно нет на свете, либо он им не нужен. Оба этих варианта были очень неприятными, и думать о них не хотелось. Хотелось думать о себе, и на вопрос о собственной персоне, ставший основным, предстояло найти ответ. Простой человеческий ответ на этот непростой вопрос его не смог удовлетворить, так как он чувствовал в себе скрытые пока непроявленные силы и подсознательные мысли периодически напоминали о том, что он представляет собой нечто более значительное, чем обыкновенный человек.

Для того, чтобы найти ответ на этот нелёгкий вопрос, Филиус стал более внимательно прислушиваться к своему внутреннему голосу, зазвучавшему в нём с момента появления сознательных мыслей. Несмотря на то, что именно этот голос подсказал ему ответы на вопросы во время философских бесед с Фредом, он не придавал его звучанию большого значения. Филиус не знал, откуда этот голос появился, и его не интересовало, для чего он звучит.

Однако таинственный голос, заглушая сознательные мысли или вытесняя их, продолжал звучать и, в конце концов, заставил Филиуса обратить на себя внимание. Когда Филиус не сумел найти ответ на трудный вопрос о своём происхождении, он поставил его перед внутренним голосом, однако голос на этот вопрос не ответил, и Филиуса заинтересовало его молчание. Этот голос звучал не всегда, но если звучал, то указывал на то, что должен сделать Филиус в определённый момент времени.

Это были советы или приказы, поизносившиеся то в мягкой, то в жёсткой, но всегда в короткой форме. Приказ звучал строго, совет – мягко, но все фразы всегда звучали оригинально, лаконично и точно. Несмотря на то, что эта оригинальность казалась Филиусу замысловатой, постепенно он научился разгадывать тайный смысл этих парадоксальных фраз и стал придавать им больше значения, чем логическим предложениям, которые возникали сознательным образом. Тем не менее, Филиусу показалось странным, почему внутренний голос не ответил на его главный вопрос.

«Может быть, он ответит позже», – с надеждой подумал Филиус, решив вслушиваться в свой таинственный голос более внимательно.

В один из январских дней, когда цивилизованный мир праздновал Рождество, директор детского дома с целью улучшения нравственного развития своих подопечных организовал экскурсию в церковь. Утром, начинающие взрослеть дети, вышли в морозный день и отправились со своим директором в собор святого Павла, который возвышался над улицей, расположенной в двух кварталах от детского дома. День был солнечный, идти по хрустящему снегу было легко и приятно. В белом царстве зимы, украшенном высокими и густыми елями, жизнь казалась снежной сказкой, и хотелось, чтобы ей не было конца.

В соборе святого Павла, Филиус почувствовал особую атмосферу благоговейной тишины и благодатного умиротворения. Розовые огоньки свечей, нарисованные на стенах цветные изображения ангелов и херувимов, чадившая лампада – всё это подействовало на его воображение, вызвав мысль о том, что вечный духовный мир, где царят чистота и святость, несовместим с временным материальным миром, где царствуют беспорядок и жажда наживы. Когда его наблюдательный взгляд остановился на высеченной из бронзы гравюре Иисуса Христа, он подумал, что этот страдалец напрасно взошёл на крест и пролил кровь за грехи вольнодумного человечества. Человечество было, остаётся и будет оставаться вольнодумным, поскольку ему нравится таким быть и ещё больше нравится свои вольные мысли и вольнолюбивые поступки. Поступки же эти, как правило, грешные, потому что связаны с суетой, в которой не миновать греха. И если думать так, то всю жизнь можно назвать грешной суетой. И зачем только Иисусу понадобилось всходить не крест и проливать кровь! Не является ли его героическое самопожертвование глупым актом, совершенным ради добра, которое неразрывно связано со злом?

– Это твой враг, – неожиданно услышал Филиус внутри себя в тот момент, когда захотел отвести взгляд от бронзовой гравюры Гасителя». – Ты рождён для того, чтобы сохранить в своих руках то, что принадлежит ему.

– Что я должен сохранить? – мысленно спросил Филиус, не сумев отвести взгляд от гравюры.

– И как я могу сохранить то, что я пока не имею, и что мне не принадлежит?

На этот вопрос ответа не последовало, и внутренний голос смолк. Филиус, отведя взгляд от гравюры, задумчиво посмотрел вокруг. Перед ним снова возник вопрос о том, кто он такой. Если его враг – Иисус Христос, то кем должен быть он? Неужели он враг Иисуса Христа? Эта мысль ему очень не понравилась, и он вздрогнул, когда она появилась.

– Ты хотел узнать, кто ты? – спросил внутренний голос, зазвучавший вновь в момент выхода Филиуса из собора. – Найди в Библии тринадцатую главу книги откровений Иоанна богослова и прочитай первые десять стихов. Пять последних стихов содержат ответ на интересующий тебя вопрос.

Внутренний голос снова смолк, и Филиус с растерянным видом переступил порог детского дома. У него не было Библии, и он не знал, где её достать. Немного подумав, он решил обратиться за советом к Фреду Симпсону и тотчас же отправился в его кабинет. Открыв дверь, он увидел директора за своим столом и своим появлением нарушил его одиночество.

– Хорошо, что ты пришёл, – обрадовался Фред, предложив Филиусу сесть. – Я тут немного заскучал. Скука – невесёлая вещь и, когда не с кем поговорить, становится грустно. Что привело тебя ко мне?

– У меня к вам небольшая просьба, – скромно сказал Филиус. – Не могли бы вы мне подсказать, где достать Библию?

– Библию? – удивлённо переспросил Фред. – Зачем она тебе?

– Посещение собора святого Павла вдохновило меня на знакомство с этой книгой. Я хочу узнать, что она собой представляет.

– Это похвально, Фред одобрительно кивнул. – Я рад, что организованная мной экскурсия вызвала у тебя желание познакомиться с божьим словом.

– Библия – это божье слово?

– Так считают Христиане.

– А как считаете вы?

– Я? – удивился Фред, не ожидавший такого вопроса.

Он встал из-за стола и подошёл к директорской полке, на которой стояло несколько книг. – Я считаю Библию великим учебником нравственности. Если бы все люди соблюдали библейские заповеди, то они были бы высоконравственными созданиями и, возненавидев собственные страсти, в том числе и гордость, старались бы не идти у них на поводу. Но людям, к сожалению, нравится быть страстными и гордыми тварями плясать под дудку собственных пороков.

Сказав это, он достал с полки Библию и протянул её Филиусу.

– Это – ваша? – удивился Филиус, взглянув на толстую книгу в твёрдом переплёте.

– Моя, – Фред отошёл от полки и снова сел за стол. – Я могу тебе её дать на некоторое время.

– Ты собираешься читать её всю?

– Я не собираюсь её читать. – Филиус загадочно улыбнулся. – Меня интересует отдельные её фрагменты, изучив которые, я буду иметь представление о ней в целом.

«Почему он говорит так, как будто уже изучил их? – с удивлением подумал Фред, услышав от Филиуса слова благодарности и его обещание вернуть Библию не позднее завтрашнего вечера. – И какие фрагменты его интересуют?» Эти вопросы, оставшиеся без ответа, вызвали у него замешательство, и он с недоумением уставился на неординарного мальчика, вышедшего из его кабинета с книгой, наполненной тайнами и пророчествами, разгадать которые способен далеко не каждый.

Дойдя до своей кровати, Филиус удобно расположился на ней и, открыв книгу откровений, остановил свой взгляд на тринадцатой главе. «И даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно, и дана ему власть действовать сорок два месяца – с интересом прочитал он пятый стих. – И отверз он уста свои для хулы на Бога, чтобы хулить имя Его, и жилище Его, и живущих на небе. И дано ему было вести войну со святыми и победить их, и дана ему была власть над всяким коленом, и народом, и языком, и племенем. И поклонятся ему все живущие на земле, имена которых не написаны в книге жизни Агнца, закланного от создания мира».