Артем Голиков - Темная Материя (сборник) Страница 5

Шаги мои тревожно звучали в пустом помещении. Сделав круг, я вернулся к креслу, в котором сидел, и к ужасу своему заметил, как какое-то существо при моем приближении отпрянуло за спинку.

Успокаивая себя, что это один из кладбищенских псов заскочил ко мне на огонек, я поднял кочергу и на цыпочках принялся обходить кресло, держа свечу в левой руке.

Густая тень медленно чертила круг, отступая от мигающего пламени свечки.

Собака (если это была собака) вот-вот должна была показаться в полосе света.

Я приготовился как следует наподдать ей, как вдруг высокий костистый мертвец, шафранно-желтый, в черном старомодном костюме, резко поднялся из-за кресла и, прежде чем я потерял сознание, добавил меня в друзья.

«Почему мы боимся мертвецов?

С технической точки зрения, мертвец – никудышный противник.

Годы пассивного лежания в гробу не прошли для него даром: он слаб, вял, неловок, кроме того, плоть его полуразрушена и не защищает внутренние органы так же хорошо, как прочные ребра живого.

Если мы говорим о европейцах, в обычаях которых давно нет места пышным проводам усопшего вместе со всем его имуществом, почти наверняка наш покойник не вооружен.

Казалось бы, в прямой схватке одолеть мертвеца сможет почти любой мужчина (за исключением, разве, калек, детей и дряхлых стариков), а уж имея под рукой топор, серп или косу, можно уверенно сказать, что с покойником справятся и женщина, и подросток.

И все же каждый раз, когда выходец с того света предстает перед нами, сердце наше обрывается, душа уходит в пятки, и даже бывалые забияки либо малодушно спасаются бегством, либо падают в обмороки.

Почему?

Каждый живой знает, что рано или поздно умрет, поэтому бытие наше пронизано ощущением собственной временности, конечности. Мертвец же останется мертвым навсегда, и срок его есть Вечность. Вот это столкновение с Вечностью и пугает нас, а вовсе не вероятный физический ущерб, хотя, если принять возможность заражения крови от укуса полусгнившими челюстями, последний тоже нельзя полностью сбрасывать со счетов», – размышляя так, я тщательно поливал стены, пол и все посты блога святой водой из огромной фляги, которую после мучительной борьбы профессионального благочестия с врожденной подозрительностью дал мне деревенский викарий.

Покончив с экзорцизмом, я кое-как доковылял домой и сразу уснул прямо на диване в гостиной. Очнувшись под вечер, когда последние лучи заката заливали комнату мглистым маревом, я долго не мог понять, приснился мне френдинг с покойником или все было на самом деле.

Чтобы как-то отвлечься, я зарядил револьвер и принялся сшибать со стола пустые бутылки (за последние дни их набралось немало) – сперва это забавляло меня, но не прошло и четверти часа, как острое желание посетить блог и проверить статистику взяло верх над здравым смыслом.

Проклиная свою слабость, я накинул плащ и выскочил из дома.

Закат уже догорел, и сырой туман поднимался над землей. Казалось, клубы его движутся по кругу, засасывая спящую деревню в гигантскую воронку.

Я обогнул церковь, пересек безмолвное кладбище и вошел в темный блог. Где-то очень далеко выла собака, плач ее метался в сыром вечернем воздухе, смешиваясь с паровозными гудками, туманом и скрипом ветвей.

Чиркнув спичкой, я зажег свечу.

Очевидно, святая вода не сработала: прямо передо мной в высоком кресле сидел мой вчерашний френд.

Второй мертвец стоял поодаль, картинно заломив на горле желтую высохшую кисть.

После некоторых колебаний он тоже добавил меня в друзья.

– Благословите меня, святой отец, ибо я грешен.

– Во имя Отца, Сына и Святого Духа.

– Меня зафрендил мертвец.

– Простите, сын мой?..

– В мой блог пришел мертвец и зафрендил меня.

– Пресвятая Дева Мария!

– Что мне делать?

– Немедленно забаньте его, сын мой, и дюжину раз прочитайте «Богородицу» и «Отче наш»!

– Да, святой отец.

– И еще…

– Да, святой отец?

– Скажите мне, сын мой, как вырос ваш рейтинг?

– Что?

– Вас зафрендил мертвец – как это повлияло на рейтинг? Ходят слухи, что у мертвецов огромный социальный капитал.

– Я не знаю… я не думал об этом… я могу посмотреть…

– Не стоит. Забаньте его и прочтите молитвы. Во имя Отца, Сына и Святого Духа, аминь!

Говорят, под Палермо есть катакомбы, в которых местное население хранит своих покойников, превратив таким образом эти подвалы в своеобразный музей смерти.

Я не был в Палермо, но, полагаю, мой блог стал чем-то подобным.

За месяц у меня набралось около двухсот новых френдов разной степени разложения.

Тяжело переживая постоянное общение с мертвыми людьми, я осунулся, побледнел и почти перестал спать, особенно когда в деревне стали пропадать сперва собаки, а потом и люди, а в своем блоге я все чаще находил обглоданные кости.

Из живых людей меня добавили только двое: викарий, да мисс Абигаль – дочь кладбищенского сторожа.

Мисс Абигаль. Я хочу немного рассказать об этой девушке.

На первый взгляд она невзрачна и даже некрасива. Гладкие черные волосы закрывают половину бледного лица. Тонкие, почти прозрачные локти и предплечья, длинные кисти рук, которые вечно выгнуты так, будто сухожилия не в силах справиться с их тяжестью. Хрупкая детская фигура. Тихий сухой голос.

В первый раз мы оказались наедине, когда проливной дождь застал меня на деревенском кладбище. Опасаясь вымокнуть, я нырнул в первый попавшийся склеп, а через минуту там же оказалась и Абигаль, мокрая до нитки. Черное платье, подобно рыбьей коже, облепляло ее длинное тело. Я предложил ей свое пальто, но она смутилась, выскользнула из дверей склепа и растворилась в пелене дождя.

Вечером я добавил дочку сторожа в друзья.

Через неделю мы стали любовниками.

Через месяц мои мертвецы съели ее отца.

Из Лондона мне каждый день приходили письма.

Два-три раза написал кто-то из друзей, но в основном это были гневные, желчные и оскорбительные петиции от кредиторов. Мне угрожали судом и земным и небесным, но обоих я уже не боялся: первого – потому что за счет мертвых подписчиков популярность моего блога так стремительно росла, что к зиме я рассчитывал стать лордом-тысячником, а с неблагоприятным исходом второго я уже свыкся.

Могу открыть вам секрет популярности среди усопших: опросы. Оказалось, мертвецы обожают опросы. Теперь, когда их мнение так катастрофически никого не интересует, за возможность высказаться любой покойник отдаст свою правую руку (если, конечно, она еще не сгнила и не отвалилась).

Кроме того, не стоит забывать, что мертвых на Земле скопилось гораздо больше, чем живых.

С каждым днем я обожал ее все больше – из всех деревенских девушек только Абигаль не боялась задрать юбку в моем блоге.

«Я не теряю головы от покойников», – улыбалась она.

Ах, знал бы я тогда, какая горькая ирония заключена в ее словах!

Гром грянул, когда Королевская ассоциация блогеров вполне ожидаемо объявила мой блог самым посещаемым не только в деревне, но и в графстве, больно уязвив предыдущего бессменного чемпиона – викария.

Стоял прозрачный, холодный, продутый всеми ветрами октябрь.

Кровавые закаты блестели в замерзших лужах, волки подходили к самому жилью, по ночам черные скрипучие липы, дрожа от холода, переговаривались с размытыми звездами.

Едва получив чек, я побежал в церковь и под епитрахилью рассказал святому отцу все как есть – теперь викарий был связан тайной исповеди и не мог заложить меня Ассоциации. Бедный поп! Смертные грехи гнева и зависти раздирали его душу!

Он едва дотерпел до воскресенья, чтоб предложить вниманию поредевшей паствы проповедь на тему: «Алчность и гордыня – пути к язычеству, содомии и накруткам рейтинга», прозрачно намекая на вашего покорного слугу.

Деревенские правильно поняли пастора, и я попал в полномасштабную осаду.

Мне закрыли кредит в бакалейной лавке, прачка не брала мое белье, трактирщик отказал мне в столе, двери закрывались у меня перед носом. Абигаль утешала меня как могла, но все же я страдал от размолвки с живыми обитателями деревни, и черт меня дернул написать о своих переживаниях в блоге.

События следующей ночи вошли в полицейскую хронику как «К***ая вакханалия смерти, или Ночь восставших из могил – 2» (первая была двумя веками раньше).

Участвовавшие в «вакханалии» покойники признавались впоследствии, что сперва хотели лишь попугать жителей деревни, но по ходу дела «немного проголодались».

«И сказал Господь Моисею: “Пойди к фараону и скажи ему: так говорит Господь: “Отпусти народ Мой, чтобы он совершил Мне служение; если же ты не согласишься отпустить, то вот, Я поражаю всю область твою жабами; и воскишит река жабами, и они выйдут и войдут в дом твой, и в спальню твою, и на постель твою, и в домы рабов твоих и народа твоего, и в печи твои, и в квашни твои, и на тебя, и на народ твой, и на всех рабов твоих взойдут жабы”. И сказал Господь Моисею: “Скажи Аарону: простри руку твою с жезлом твоим на реки, на потоки и на озера и выведи жаб на землю Египетскую”. Аарон простер руку свою на воды Египетские; и вышли жабы и покрыли землю Египетскую.»