Игорь Левашов - Железная лига Страница 5

Два дня в пути до места назначения были для меня сущим адом, я разрывался на части. Ничего неизвестно о судьбе Натали, невозможно поделиться своими сокровенными тайнами с друзьями. Как рассказать о том, что я влюбился в такинянку, да не просто влюбился, а полюбил, искренне, на всю жизнь? Кроме Натали мне теперь никто не нужен, это я решил для себя твердо. Хотелось поскорее закончить наш полет, проверить этот сигнал, который мог быть просто учебным или ложным, такое иногда случалось, и вернуться на базу. Хакеры взламывали систему оповещения и посылали порой просто фантастические небылицы. Этот сигнал, похоже, был из таких. В последнем сообщении говорилось, что флотилия саданов вторглась на планету и захватила ее. Это не могло быть правдой. Когда-то могущественное государство Асэха, состоящее из десятка планет, на которых преимущественно жили саданы, попыталось заявить о себе. Они собрали довольно могущественный флот и бросили вызов правительству союза объединенных государств. Саданы, которые составляли костяк этой армии, получили достойный отпор. Мало кто из числа нападавших тогда воинов вернулись домой, а те, кому удалось это сделать, вряд ли отважились через столь короткий срок повторно бросить свой вызов.

Приказ есть приказ, он не оспаривается и не обсуждается, нашей задачей была проверка поступившей информации и, в случае ее подтверждения, мы обязаны были сообщить на базу и ждать подкрепления. Если же ситуация не требовала привлечения дополнительных отрядов, необходимо было своими силами и средствами зачистить захваченную территорию и доложить об этом своему командованию.

Планета Кухая не имела никакого стратегического значения, на ней добывали соль, ничего ценного там больше не было. Она когда-то входила в состав государства Асэха, но никогда не была заселена ее жителями. После столкновений один из генералов, который командовал разгромом саданов, обнаружил на ней соль, и планета перешла под юрисдикцию СОГ – Союза объединенных государств.

Мы уже находились над планетой, но все никак не удавалось установить связь с поселениями, которые были там основаны и вели работы по добыче и транспортировке соли. Корабли, сканируя поверхность радарами, ничего подозрительного не обнаружили. Для нас оставалось загадкой, почему молчит связь, если на планете все тихо и спокойно. Командующий подразделениями принял решение посадить один из кораблей возле небольшого поселения и уже на месте узнать, что здесь произошло. Он почему-то выбрал именно тот корабль, который находился под моим командованием. Не буду скрывать, я был этому очень рад, хотелось как можно быстрее все выяснить и вернуться на базу, меня очень сильно беспокоила судьба Натали, она никак не выходила у меня из головы.

Я выбрал место для посадки недалеко от складских помещений, где располагалась площадка для транспортных кораблей, которые вывозили соль с планеты. Чем ниже мы спускались, тем все более становилось понятно, что здесь действительно что-то случилось. Никого не было видно, складывалось такое ощущение, что все на поверхности вымерло. На камерах я отчетливо разглядел несколько пятен крови у входа в складское помещение. Отдав приказ о боевой готовности, я посадил корабль на площадку.

Все в округе было тихо, никто не нападал на нас, и намеков на то, что здесь кто-то еще остался, не было. Мы приготовили оружие и открыли люки для десантирования.

– Занимаем позицию по периметру корабля и проводим разведывательными группами осмотр местности. Доклад мне по обнаружению чего-либо или стандартная связь с докладом о ситуации каждые пять минут!

Один за другим солдаты начали покидать корабль, я, как и полагается командиру, покинул его последним, но как только мы оказались на твердой почве, раздался оглушительный взрыв. В результате этого нашего корабля не стало, по моим людям был открыт шквальный огонь, шансов спастись ни у кого не было. Корабли, которые находились над нами и обеспечивали поддержку с воздуха, также были атакованы и мгновенно уничтожены.

В сознании я пролетел по воздуху метров семьдесят, ноги оторвало взрывом, но боли не чувствовалось – в моей голове было всего лишь одно слово, это имя, имя той, которая осталась там, на базе. Натали! Я погрузился во тьму.

Кто напал на нас, узнать так и не удалось. Когда на планету прибыла очередная группа, командованию доложили, что мы все погибли. То, что я оказался жив, было каким-то чудом. У меня оторвало обе ноги, но пламя взрывной волны опалило и запекло места, где образовались эти несовместимые с человеческой жизнью раны, это спасло от потери крови. Три дня я провисел на одном из деревьев, которые росли неподалеку от того места, где был наш корабль. При зачистке территории меня обнаружил один из вновь прибывших десантников. Вколов массу обезболивающих, искалеченное тело доставили в военно-медицинский центр, в котором врачи, восхищаясь выносливостью моего организма, вернули меня к жизни.

Вернули к жизни… если это можно было так назвать. Кем я стал и кому теперь нужен? Я сейчас даже не человек, мне страшно поднимать одеяло, под которым практически ничего не осталось. Начавшаяся гангрена доделала то, что не смог сделать взрыв, теперь у меня не было даже и намека на то, что когда-то называлось ногами. Некоторые позвонки у меня заменили, но полностью восстановить работоспособность позвоночника так и не удалось. Один из врачей нашел в личном деле адрес моей тетки Анастасии. Он даже посылал ей несколько сообщений, однако она никак не отреагировала на то, что я стал инвалидом и нуждался в постоянном уходе.

Постоянно думая о Натали, прекрасно понимая, что мои шансы в таком положении найти ее равны нулю, я и не хотел этого делать. Что смогу ей предложить, если мы снова встретимся? Надеюсь, что она тогда смогла сбежать и до сих пор находится на свободе. В мои руки попала газета о событиях на планете Кухая, в списках погибших я отыскали и свою фамилию. Если публикацию видела Натали, это будет лучше чем то, что она могла бы увидеть на самом деле. Я не хотел быть ни для кого обузой, мне иногда просто хотелось умереть. Тогда это казалось лучшим исходом, чем оставаться инвалидом, который требовал постоянного ухода за собой. Я, как джин, получил в награду эту комнату и стал ее заложником, но в отличие от меня, он мог получить свободу и покинуть свою лампу, а я нет. Образ Натали все реже и реже возникал в моей голове.

Поначалу у меня были карманные деньги, небольшая пенсия от государства, и можно было попросить кого-нибудь из служащих купить мне те или иные вещи. Однажды я передал свою банковскую карту нашему сторожу, чтобы он совершил необходимые покупки, после чего служащий пропал, и я остался на том обеспечении, которое входило в набор стандартных услуг. А сторож, где-то сейчас получая мои деньги, пропивает их вместе со своими собутыльниками и, скорее всего, даже забыл о моем существовании. Возможно, и ошибаюсь, и он, тратя мою пенсию, желает, чтобы я прожил как можно дольше.

Дверь вновь приоткрылась, и я услышал в коридоре шаги. Это был директор пансионата в сопровождении какого-то мужчины – он явно не был сотрудником нашего заведения. Запах дорогих духов наполнил мою комнату и на какое-то мгновение перебил ту вонь, которой было пропитано это помещение. Когда у тебя есть физические недостатки и ты не можешь видеть то, что творится за дверями комнаты, обостряются другие органы: улучшается обоняние, слух – невольно различаешь запахи, которые исходят от тех или иных предметов, учишься определять человека по шагам.

Тот, идущий по коридору, был обут в довольно дорогую обувь на кожаной подошве, при ходьбе приятно поскрипывающую о бетонный пол. Директор вел гостя к себе в кабинет, который находился на нашем этаже. Я не могу вспомнить, когда он в последний раз был таким довольным. Обычно этот мрачного вида человек все время сутулился, никогда не улыбался. А сейчас он пытался несуразно шутить и даже заливался от своих слов звонким хохотом.

Не знаю почему, но у меня вдруг забилось сердце, предвкушая какие-то события, которые могут коснуться и меня. Время от времени в пансионат заглядывали из различных научных центров, подбирали пациентов, заключали договора и увозили их в свои лаборатории, чтобы вылечить или хотя бы дать мизерный шанс на такое чудо. За проведенные в этом пансионате два с половиной года я решил, что если мне представится шанс поучаствовать в каких-то научных экспериментах, то соглашусь на это безоговорочно. Мне надоело заживо гнить в этой палате, нужно выбраться из нее, пусть даже ценой собственной жизни.

Дверь снова захлопнулась, и шаги, которые я слышал в коридоре, внезапно исчезли, но чувство, неожиданно охватившее меня, стало разрастаться с еще большей силой, увлекая меня призрачной надеждой. Я быстро уснул, наверное, от перенапряжения, и сны несли меня куда-то вдаль, в то неизведанное и непонятное, куда мне так хотелось попасть, покинув это место.