Антон Беляев - Обнажённые души Страница 5

– Привела новенького, Изабель…? Я слышал, что ты почти завершила искупление. Думал, больше не встретимся, а оно вон как сложилось. Опять ты мне дорогу переходишь….

Он перевёл взгляд кровавых глаз на мою спутницу и препротивно хихикнул:

– Что, слишком много грехов за тобой накопилось, раз до сих пор в астрале блуждаешь?

– Не твоё дело, Мэрдок, – безжизненный голос Изабель всё больше поражал меня. – И Марка не тронь…. Уходи, так будет лучше….

– Лучше…? Лучше? – хрипло рассмеялся старик. – Кому лучше? Тебе? Мне? Ему? – он выкинул сухую жилистую руку в моём направлении. – А может этим людишкам…? – рука описала круг над его головой. – Или тому…, который за дверью? А если я не хочу, чтоб кому-то стало лучше? Неужели ты забыла, что мы по разные стороны, Изабель? Неужели думаешь, что я отступлюсь от цели, к которой шёл так долго? Десять человеческих лет я вёл этого мальчишку…, – его тонкий бескровный палец вновь указал на закрытую дверь, за которой слышался шорох чьих-то осторожных шагов. – Целых десять лет не спускал с него глаз…. Я слепил из него пример для подражания, образчик злобы и ненависти ко всему живому…! Остался последний шаг! Всего один шаг, и он полностью будет в моей власти…. И что теперь? Появляешься ты и предлагаешь мне убраться восвояси? И всё зазря, из-за какой то дряхлой старухи, которая даже ничего не почувствует? Да она только рада будет переселиться к тебе да к своему муженьку, по которому столько лет изводится…. Всё кроватку ему перестилает, полотенчики чистые вешает, стол, вон, накрывает. Надеется, что он вернётся…. Отсюда не возвращаются!!! Вот я ей подарок и сделаю, обеспечу встречу с благоверным…. Как, Изабель?

Всё время, пока длился этот монолог, я не сводил глаз со старика. Злоба исказила его и без того отталкивающее лицо, но интонации оставались прежними. Его вкрадчивый, проникновенный тембр обволакивал меня. Именно такой голос должен быть у коварного искусителя, склоняющего жертву к чему-либо непотребному. Признаюсь, меня самого начали посещать сомнения в нашей миссии. А что нам – вернее Изабель – предстоит исполнить, я уже догадался со слов старика. Мэрдок, прочитав мои мысли, уловил колебания, и хищный взгляд вновь переметнулся в мою сторону.

– Какой великолепный материал! – я сразу догадался, что это относится непосредственно ко мне. – Отдай мне его, Изабель? Я многому могу научить этого Марка. Марк и Мэрдок – звучит великолепно, неправда-ли, молодой человек? – его голос заполнял меня, будто кольцами сжимая и выворачивая внутренности, которых не было. Не найдя что ответить, я опустил голову, чтоб не встречаться с ним взглядом.

– Последний раз говорю – уходи! – вмешалась Изабель. Она чуть сдвинулась в сторону, закрывая меня от старика.

– А то что…? – вкрадчивые интонации сменились раздражёнными нотками. – Ты мне угрожаешь, ангел? Мне, Мэрдоку…?

Я увидел, как чёрная тень метнулась под потолок. То, что происходило далее, трудно назвать битвой в нашем её понимании – не было грома и молнии, не было грохота взрывов и лязга мечей, не было ничего, что обычно сопровождает великие баталии. То, что произошло, можно назвать противоборством энергий, положительной и отрицательной, но отсутствие привычных в подобных сценах крови, боли и страха вовсе не смягчало проиходящего. Зародившийся внутри меня ранее липкий ужас достиг своего апогея и лишь финал противостояния добра и зла вывел меня из оцепенения. Раздался вой. Нечеловеческий, жуткий вопль сопровождал поражение и бегство неприятеля….

Глава 6

Когда чёрное, в серых просветах облако ретировалось с поля боя, спешно просочившись сквозь доски входной двери, я чуть не захлопал в ладоши. Все звуки разом стихли, лишь слышны были тяжёлые отзвуки удаляющихся шагов.

– Марк, помоги…, – раздался приглушённый голос Изабель. Мне и в голову не пришло, что она может пострадать, поэтому я стоял, восторженно глядя на дверь, за которой скрылся поверженный Мэрдок. Её слова, а ещё более, тень страдания в голосе, вывели меня из ступора. – Помоги, Марк. Нам надо выйти отсюда….

Я бросился к ангелу в тот момент, когда Изабель начала медленно оседать на пол. Подхватив её на руки, я заметил как-то разом осунувшееся красивое лицо и наполненный болью страдальческий взгляд, и чуть ли не бегом устремился к выходу, но перед закрытой дверью замер. Как её открыть, если руки заняты теряющей последние силы раненой женщиной…?

– Иди вперёд…, – раздался слабый шёпот. – Иди сквозь дверь, не бойся.

Не бойся…? Легко сказать…. Но особо раздумывать было некогда. Послушав Изабель, я сделал шаг вперёд и увидел, как моя нога проходит сквозь доски, совершенно не чувствуя преграды. Сомнения отпали и через несколько секунд я уже был на заднем дворе.

– Остановись, – приказала Изабель, когда мы оказались посреди засеянных овощами ухоженных грядок. – Положи меня здесь и отойди подальше.

– Но….

– Никаких «но», Марк. Отойди к сараю.

Я выполнил и это требование, переместившись к приземистому строению, внутри которого были слышны лёгкие шорохи то ли птиц, то ли животного. Не отрывая взгляда от измученного лица женщины, по движению её бледных, почти бескровных губ, я понял, что она шепчет какие-то слова. Молитва? Неужели для неё всё кончено? Оглядев с ног до головы лежащую фигуру, я только сейчас обратил внимание на то, что её полупрозрачное одеяние оказалось порядком истрёпано и во многих местах зияли сквозные дыры с рваными краями. Она ранена!!?

Целый ворох тревожных мыслей мгновенно заполонил мою голову. Неужели и вправду Изабель не выживет после жестокой битвы и Мэрдок окажется победителем? Но чёрт с ним, с Мэрдоком, а я сам-то, я что буду делать? Кто меня вернёт обратно, в моё тело? Страх начал заполнять меня изнутри и мысли одна тревожнее другой хаотично сменяли друг друга. Изабель по-прежнему продолжала нашёптывать молитву. Надо было что-то делать, но что…? Я решился всё же справиться у ангела, как мне быть дальше и уже сделал движение в её сторону, когда окрестности внезапно озарились мягким голубоватым свечением. Что это? Откуда? Оглянувшись по сторонам, но так и не найдя источника, я задрал голову вверх и с ужасом воззрился на столб яркого белого света, нисходящий промеж налитых грозой туч, затянувших ночное небо. Он быстро опускался всё ниже и, коснувшись земли, образовал ровную окружность диаметром около трёх метров, в центре которой лежал мой ангел. Внутри столба циркулировали потоки белого густого дыма, опускаясь всё ниже и ниже, пока не поглотили распростёртое на земле тело. В сарае за моей спиной послышалось тревожное кудахтанье кур и блеянье перепуганной овцы. Я читал и слышал от других людей рассказы о том, что животные чувствуют многое, что недоступно восприятию человека. Настало время убедиться в этом. Но не хватало ещё, чтобы они разбудили хозяйку. Можно представить, какое впечатление произведёт на женщину подобная картина…. То, что не удалось Мэрдоку, вполне может выйти у нас. Я с тревогой смотрел на крыльцо дома, мысленно уговаривая хозяйку не просыпаться….

Тем временем белый дым внутри столба растаял подобно утреннему туману при восходе солнца, и замкнутое пространство заполнилось миллиардами ярких бликов, повторяющих винтообразное движение дыма. Свет стал настолько сочным, что я невольно зажмурился. Но и эта фаза представления продлилась недолго. Какое-то наитие подсказало мне, что всё закончилось, и я открыл глаза. Белоснежная труба пропала, словно её и не было, а на месте светового круга, как ни в чём не бывало, стояла живая и невредимая Изабель. Надо-ли говорить о том, что моей радости не было предела?

– Изабель! – с радостным криком бросился я к ангелу. Женщина улыбнулась и протянула руки. Наши ладони соприкоснулись, и я почувствовал это прикосновение!!! Или, может, мне просто показалось…?

– Всё в порядке, Марк…, – Изабель смотрела на меня с сожалением. – Ты сильно перепугался?

Мне вдруг стало неловко. В то время как она – израненная, полуживая – лежала на земле, я больше думал о том, как мне вернуться обратно. Кто я после этого, если не конченый эгоист? И даже то, что я нахожусь не в своём, а в её измерении, не могло служить оправданием. Смутившись как провинившийся подросток, я убрал руки за спину.

– Ну-ну, Марк. Не надо себя казнить за это. Осознание неблаговидности своего поступка – первый шаг к исправлению. И ты его уже сделал. Поверь мне, это очень многого стоит, Марк.

– Да, может быть, – я решил, что Изабель меня успокаивает. – Но ведь ты могла погибнуть…?

Подняв взгляд на ангела, я увидел, что тень грусти пробежала по бледному лицу. Изабель жестом предложила пройтись и мы покинули двор. Какое-то время, проплывая над пыльной, разбитой колёсами телег и копытами домашнего скота, дорогой, молчали. Двигаясь в сторону огромного диска луны, разлившей печальный таинственный свет на покосившиеся избы и одинаковые коробки сараев, я рассматривал пустынные дворы, пытаясь угадать, кто может проживать в том или ином доме. Вот на маленькой, огороженной невысоким заборчиком площадке, виднеются застывшие от невнимания качели. Здесь явно живут дети, которые с наступлением утра огласят окрестности радостными криками. В крестьянских домах редко бывает один ребёнок, и местные семьи вряд-ли являются исключением. Следующий двор пребывал в такой запущенности, что даже дорожка к дому заросла бурьяном. Можно было предположить, что там и вовсе никто не живёт, если бы не развешенные на верёвках постиранные вещи. Сплошь мужская одежда, причём не в самом лучшем состоянии. Скорей всего какой-нибудь местный пьянчужка, который всё же периодически пытается привести себя в порядок, но на большее ни сил, ни желания уже не хватает.