Геннадий Васильев - Охота на охотника. Детективные повести Страница 5

Итак, он рассматривал город и искал, где подкрепиться. Последнего оказалось много. Кофейнями, ресторанчиками и ресторанами Краснохолмск был забит. Как выяснилось, и цены – приемлемые. Володя, имея издавна страсть к изучению неизученного, зашел в первый по курсу и потом еще в несколько. Оказалось, цены отличаются порой на порядок, вне зависимости от качества обслуживания. Водка была везде хорошей, если брать местных производителей или, скажем, столичный «Кристалл», коньяк – везде барахло, а вина Володя не пил. Результатом тотального исследования стали ватные ноги и желание спеть. С ногами Володя, как ни старался, справиться не мог, желание спеть прошло само собой, как только снова обострилось желание спать. Похмелье удалось. Володя пришел в гостиницу, на автопилоте поднялся в номер и рухнул, едва успев раздеться. Сон был крепким и без сновидений. Утро – ранним. Володя не чувствовал наутро никаких признаков похмелья. Но даже если бы чувствовал, похмелье прошло бы скоро.

Хмурый администратор… чего я, собственно, именую его администратором? – хмурый портье, сменивший на посту давешнюю дородную коллегу, без слов принял ключ. Был он, кстати, не менее дороден, чем она. Взгляд его не касался Володи, а скользил мимо. Володя глянул. В вестибюле расположились человек в штатском и несколько милиционеров в форме. Что-то писали, по-тихому разговаривали между собой, громко и непонятно – по рации.

– Чего? – спросил у портье.

Портье, круглыми глазами глядя все туда же – мимо Володи, – сухими губами ответил:

– Жильца зарезали.

– Во как. Где?

– В 110-ом номере.

– В каком?! – обалдел Володя.

Портье вдруг посмотрел на него осмысленно.

– Ты кто?

– Я – жилец.

– И что? Чего ты так интересуешься-то? Не зарезали тебя – ну и газуй!

– Дядя, ты чего хамишь? Ты, дядя, соображаешь, что, если бы я остался в номере, в который меня поселили сначала, был бы уже не жилец? Потому что номер этот был – 110-й. Меня по-мирному попросили оттуда удалиться и заселили вместо меня этого… звукорежиссера. С еврейским носом.

Теперь обалдел дядя.

– Ладно, парень, извини. В нашей гостинице за те лет пятнадцать или больше, что я работаю, это – второй случай. Первый был – наркоман, сам себя порешил, еще в советские времена, и вот теперь… непонятно – кто, за что?

– Так, может, украли чего? Там же музыкальный звукорежиссер жил – аппаратура всякая, да и деньги, наверное, водились…

– Да в том-то и дело, что ни денег не взяли – были деньги, были, – ни чего еще. Аппаратуры там, понятно, не было, она у них – в камере хранения. Но вообще ничего не взяли, ни кошелька, ни записной книжки. Бритвой по горлу – и все дела.

– Ага, – сказал Володя, еще не очень поняв, что произошло. Но интуиция уже сработала. Мимо ментов, с видом постороннего, он не спеша прошел на улицу. Там, забежав в ближайшую харчевню – позавтракать все равно нужно было, – сделал анализ. Может, конечно, все – случайность, и человека убили просто из спортивного интереса. Но может быть, что интерес спортивный ни при чем. Что-то не очень много приходилось встречать на свете «бескорыстных» охотников на людей. На кошельки – сколько угодно, на квартиры, машины, тряпки, в конце концов. Но чтобы просто так, тем более когда кошелек имелся и деньги в нем – тоже, – что-то не припоминается. Есть не просто повод – есть необходимость допустить, что охотились на него. И зарезать должны были именно его. Просто исполнители не знали его в лицо, а знали только по тем данным, что были сняты на посту ГИБДД. Очень даже все сходится. Майор – соучастник удавшегося покушения на джип – видимо, несмотря на достаточно скромное звание, какой-то милицейский начальник. Хотя – почему милицейский? Это по-милицейски он – скромного звания, а кое-где, может, и большой начальник. Пахан. Зная, что Володя – свидетель убийства, в котором тот участвовал, зная его, Владимира Свистунова, данные – для этого единственно и задерживали его на посту ДПС, – гражданский майор попросту заказал его.

Все это, может, конечно, и не так. А если так? В непродолжительной журналистской практике, особенно в той ее части, которая была связана с выборами, Володя усвоил одну важную вещь: допускай худшее, если есть варианты. Это хоть как-то страхует. В данном случае выборов, конечно, не было. Но было другое. И в условиях этого другого самое надежное было – допустить, что охотились на него. Пусть даже, предположив такое, Володя сильно переплачивает за «страховку», но – целее будет.

Все это поняв, Володя вдруг не испугался. Впервые оказавшись в роли дичи, он почувствовал охотничий азарт. Почему-то все думают, что только охотнику свойственно это чувство – ничего подобного. Дичь тоже испытывает азарт, кроме страха. Описание состояния Свистунова-дичи поддается самому примитивному: «Ну, козлы!..» При этом Володя вполне осознал: из гостиницы надо сваливать немедленно. Что он и сделал.

Сдав номер и забрав машину со стоянки, прокатившись бездумно по городу и пережив окончательно происшедшее, Володя сообразил: сегодня или завтра в крайнем случае он обещал появиться тому самому редактору той самой газеты. Со своей темой. Так вот она – тема! Убийство… неизвестно кого неизвестно кем? Очень перспективная тема.

Окончательно изгнав из себя остатки сна и похмелья, Володя тормознул у газетного киоска. Скупив все городские и областные газеты, конечно же, нашел искомое. «Вчера утром на участке дороги от Краснохолмска в аэропорт, на… километре водитель джипа „мерседес“, в котором находился директор „золотого“ завода Королев, не справился с управлением на повороте и слетел с дороги. В результате погибли оба – водитель и директор завода. Сотрудники ГИБДД, проводившие первичное расследование, подтвердили несчастный случай…»

Вот оно. Директора «золотых» заводов не скидываются с дороги просто так. Потому что «водитель не справился с управлением». Инспектора, конечно, подтвердили. А что они могли еще подтвердить? Там же наверняка майор был тот самый! Это – уже тема. Такого рода публикацию, конечно, можно было рассматривать как тайное предупреждение: на самом-то деле все было не так, и сотрудники ГИБДД, «проводившие первичное расследование», не могли об этом не знать. Значит, их купили или просто приказали молчать.

Такие же куцые сообщения были и в других газетах. Кроме одной. «Вечерний Краснохолмск» писал: «Трудно предположить, чтобы на пустынной дороге, и не в конце пути, а в самом начале, только выехав из города, опытный водитель (а водитель у Королева был опытный, это мы выяснили) не справился с управлением. Гибель директора завода, как ни цинично это звучит, была очень своевременной. Как мы не раз писали, сейчас вокруг завода кругами ходят желающие за его счет подкормиться. Королеву не раз делали очень заманчивые предложения, обещали сумасшедшие, просто немыслимые деньги за то, чтобы он ушел с поста директора. Тот не соглашался. Теперь место вакантно. Мы не исключаем, вопреки официальным сообщениям милиции, что имело место заказное убийство. Как не сомневаемся и в том, что оно никогда не будет раскрыто».

Публикация Володе понравилась. А главное – к редактору именно этой газеты он и должен был прийти. Участие свидетелем в убийстве давало козырь. Это уже была не просто тема – еще какая тема.

Глава 5

Газета «Вечерний Краснохолмск» располагалась на одиннадцатом этаже большого двенадцатиэтажного здания производственно-издательского комплекса. Поднявшись на лифте, Володя попал в длинный коридор, скудно освещенный лампами дневного света. Видно было, что ремонта здесь не было никогда. Обшарпанные панели на стенах и двери кабинетов сохранили и бережно донесли до этих дней советские представления о том, каким должно быть изнутри госучреждение.

Секретарша в приемной была, и очень даже ничего. Володя вежливо поздоровался. Та ответила так же вежливо и уставилась вопросительно. Свистунов раскрыл рот, чтобы объяснить цель визита – в этом время распахнулась дверь редакторского кабинета и вышел он сам.

– О, привет! – сразу узнал он Володю. – Заходи, садись.

В кабинете, просторном и неуютном, был длинный стол для планерок, его венчал стол поменьше – редакторский. В углу стоял огромный, разбойничьего вида цветок с широченными дырявыми листьями и толстенным волосатым стеблем. Видно было, что за ним регулярно ухаживают – видимо, ухаживала секретарша, – листья блестели, земля в горшке была рыхлой. Все это, однако, не делало его менее разбойничьим.

– Садись, – повторил редактор. – Может, кофейку?

Володя отрицательно качнул головой.

– Тогда водочки? – пошутил редактор. Потом Володя узнал, что не очень-то и пошутил.

Володя опять отрицательно покачал головой.

– Тогда рассказывай, – посерьезнел редактор.