Геннадий Мурзин - Сквозь призму права. Судебные очерки, статьи, эссе Страница 5

Ответ Муратова показался шефу довольно легкомысленным. Уже в прихожке совсем не зло пробурчал:

– Приеду – вздрючу.

4

И вот генерал Семенов уже в кабинете своего начальника уголовного розыска.

– Ну, валяй, полковник, докладывай!

– А докладывать, собственно говоря, и нечего.

– Как это?

– Чистейшей воды случайность.

Генерал пробурчал:

– Не морочь мне на ночь глядя голову.

– Слушаюсь. – Покорно ответил полковник Муратов. – По-моему, докладывал, что «пасу» старинного дружка. Жулик отменный. Интеллектуал. По человеческой психологии мог бы докторскую защитить. До этого трижды был в моих руках, отправлял на скамью подсудимых, а ему хоть бы хны. Работал без отягчающих обстоятельств, то есть культурно, поэтому получал сроки от двух до пяти лет лишения свободы. – Семенов, слушая, нетерпеливо ёрзал на месте, однако доклад не прерывал. – Его плюс: когда видел, что отпираться не имеет смысла, чистосердечно начинал раскаиваться и выкладывать все, что знал. Новатор: никогда не повторялся в кражах; отсидев срок, выйдя на волю, всякий раз придумывал новый способ жульничества. И заранее никогда не скажешь, на какой человеческой струнке он вновь заиграет. А посему «выход» на него каждый раз сопряжен с проблемами.

Терпение генерала все-таки лопнуло.

– Короче, Муратов! Все, что ты тут мне рассказываешь про профессора психологи, к моей просьбе не имеет никакого отношения.

Муратов осмелился возразить:

– Имеет отношение и самое непосредственное, товарищ генерал.

– Что ты имеешь в виду?

– На его счет возникли подозрения. Показалось, что дружок что-то давно не был в моих руках. Запросил у прокурора санкцию на обыск в квартире предполагаемой сожительницы. Риск мой оказался оправданным. В кладовке обнаружили баул, в котором находились одиннадцать комплектов дорогих мужских дубленок, пальто и шапок. Среди них оказались и те, которые вы, товарищ генерал, поручили разыскать.

– Все то хорошо, что хорошо заканчивается. – Сказал генерал и потянулся к телефону. – Звоню Эльзе Ивановне и пусть получает похищенное.

– Согласен, товарищ генерал, но есть одна неувязочка.

– То есть?

– Доставив задержанного «приятеля» в управление, произвел лично предварительный допрос.

– И что?

– Обстоятельства дела совершенно иные.

– Ерунда, полковник. Приглашай Эльзу Ивановну, пусть опознает вещи своего мужа; составь протокол возвращения и делу конец.

– Не так просто, как кажется на первый взгляд.

– Не преувеличивай, полковник.

– Товарищ генерал, показания задержанного Минкина противоречат тому, что рассказала вам Эльза Ивановна.

– Что это значит? Как можешь ставить на одну доску показания жены секретаря обкома с каким-то прожженным жуликом?

Полковник упрямо повторил:

– Я Минкину верю.

– Кражу совершил или нет?

– Совершил, товарищ генерал.

– В чем проблема?

– В обстоятельствах.

– Ну, хватит, полковник. Звони Эльзе Ивановне, пусть скорее забирает найденное. И мы с тобой об этом забудем.

– Как я понял, надо провести опознание пострадавшим?

– А ты хотел что-то другое?

– Нет, но… Как проводить опознание, если официально нет пострадавшей стороны, то есть человека, которому могут принадлежать дубленка и шапка?

Генерал, поморщившись, махнул рукой.

– Не упрямься… Пока обойдемся без формальностей.

5

Через полчаса дежурный по управлению внутренних дел встретил молодую даму в роскошной шубке и проводил в кабинет полковника Муратова. Буквально через пять минут дама покинула управление, неся под мышкой объемный пакет.

Генерал от удовольствия потер руки.

– Отличная работа, полковник.

– Не столько я, товарищ генерал, сколько мои ребята.

– Будет скромничать-то… Впрочем, давай сюда своего Минкина. Хочу побеседовать с ним лично. Без протокола.

Вот и задержанный Минкин, так сказать, собственной персоной.

Генерал Семенов грубо спросил:

– Кто такой?

Минкин лишь грустно усмехнулся:

– Простите, гражданин начальник, зачем грубить? Воспитанные люди начинают знакомство с того, что друг другу представляются, не находите?

Генерал еле слышно буркнул:

– Начальник управления Семенов.

– Очень приятно, рад познакомиться с вами лично.

– А я совсем не рад, – вновь пробурчал генерал.

– Простите, но я на встрече не настаивал. Впрочем, я – Минкин, задержанный гражданином полковником, только, убей Бог, не понимаю, за что?

– Не валяй дурака, Минкин. Рассказывай, как и что было?

– Не понимаю, о чем вам рассказывать? Жизнь моя богата на события…

– И еще как богата.

– Время позднее. Если все рассказывать, то много ночей не хватит. Что конкретно вас интересует?

– Как у тебя оказались известные тебе английская дубленка и пыжиковая шапка.

Минкин усмехнулся.

– Точно также, как и все другие изъятые у меня вещи.

– Другие – не интересуют.

– Ах, как я вас понимаю!

– Прекрати иронизировать! – Рявкнул генерал. – Перед тобой не кто-нибудь, а…

– А мне без разницы. Впрочем, слушайте внимательно. Была пятница, семь вечера. Поднялся на третий этаж дома сорок девять дробь три, что на улице Антона Валека, открыл дверь квартиры девяносто, снял с вешалки дубленку и шапку. Вот и все.

– Нет, не все, Минкин.

– Вы так считаете, гражданин начальник?

– Да, считаю. Где взяли ключи от входных дверей?

– Не понадобились.

– Новость… – Генерал спросил. – Что за хозяева проживают в указанной квартире?

– Простите, но позвольте уточнить: не хозяева, а хозяйка, молодая симпатичная и одинокая женщина. Ей, скучающей по мужчине, было не до того. Увидев, сразу кинулась на шею, позабыв даже закрыть дверь на задвижку

– Хочешь сказать, что собственник украденных вещей не является хозяином этой квартиры?

– Именно так, гражданин начальник.

– Откуда известно?

– Результат глубоко анализа. Несколько недель потратил. Понял, что мой «контингент», самый для меня безопасный. Такие важные люди не пойдут жаловаться в милицию. Им это не с руки. Себе дороже, точнее, общественному положению.

– Хочешь сказать, что знаешь, где и кем работает пострадавший от твоих рук?

– Догадываюсь: большая шишка. Персональная-то машина с тремя нулями. Представляете?

Генерал лишь что-то буркнул в ответ и приказал увести задержанного.

6

После того, как закрылась дверь за Минкиным, в кабинете повисла тягостная тишина. Генерал Семенов, мрачно насупившись, молчал, а полковник Муратов посчитал, что лезть в душу шефа неуместным.

Через несколько минут начальник областного управления внутренних дел встал, подошел к окну и стал глядеть на пустынную в этот поздний час улицу. Он заговорил, но как бы сам с собой:

– Интересная получается ситуация.

Муратов заметил:

– Я о том и говорил.

Семенов пропустил мимо ушей реплику подчиненного.

– Налицо – вещественные доказательства преступлений, но нет потерпевшей стороны.

– Есть, товарищ генерал, но…

Семенов вновь проигнорировал слова Муратова, однако, повернувшись в его сторону, спросил о другом:

– Кстати, не запросить ли через ЭВМ сведения о других потерпевших?

– Я это уже сделал.

– И как?

– Увы! Двоих даже приглашал на опознание, но они в изъятых вещах своих не обнаружили.

– Чепуха какая-то получается.

– Судя по показаниям подозреваемого, его жертвы никогда не обратятся в милицию. Поэтому…

Генерал прервал Муратова:

– И… что же нам делать, полковник?

– Остается одно: отпустить задержанного, так как предъявить ему ничего не можем, точнее выражаясь, вы не хотите.

Генерал встал, тяжело вздохнул.

– Что ж, ничего не остается, как выбрать из двух зол – наименьшее… Пусть Эльза Ивановна остается по-прежнему в неведении о случившемся с ее мужем на самом деле. Разве мне нужны еще враги?

– Не нужны, товарищ генерал, – подтвердил, улыбаясь, Муратов.

– А Минкин?

– Пока – ничего. Но, уверяю вас, от меня не уйдет, и в другой раз так легко уже не выскользнет из моих рук.

Копия газетной публикации.

Уральский «Джек-Потрошитель»

Каким нам представлялся образ преступника некоторое время назад? Этаким чудовищем-громилой, один вид которого должен был приводить обывателя в ужас. У такого, говорили нам специалисты, на лице написаны все самые отвратительные человеческие пороки. Одним словом, лютый зверюга.

Увы, это все в прошлом. Нынче, судя по всему, по внешности не определить, кто есть кто: может быть и добропорядочный гражданин, и чудовище преступного мира. Потому что в обычном общении отпетый уголовник может показаться вполне симпатичным человеком: хотите – сбацает этюд Баха; хотите – начнет диспут о современных литературных тенденциях; а уж по части знания статей Уголовного кодекса даст фору любому правоведу. И нам останется одно – сказать восхищенно: «Какой, право, интеллигент и эрудит!» Скажите, пожалуйста, кому в голову придет характеризовать милейшего человека дома, на учебе или на работе отрицательно? Да язык не повернется! С одним из типичных представителей меня познакомили в Нижнем Тагиле полтора года назад и в результате был написан и опубликован криминальный очерк «Насильник с прекрасной характеристикой». Исключение, скажете? Совсем нет. Только что познакомился с уголовным делом, при чтении материалов которого приходил в неподдельный ужас.