Станислав Олейник - Трагедия оккупации Страница 5

В первые дни оккупации активно работала немецкая контрразведка. Она распространяла слухи о легком обнаружении мин замедленного действия. И это было небезосновательно. К сожалению, некоторые начинали верить в это…

Из разведдонесений поступавших из Харькова в Воронеж, стало известно о первых больших взрывах в городе, и в частности, о том, что в доме № 17 по улице Дзержинского (ныне Мироносинская) расположился командир 68-й пехотной немецкой дивизии, генерал фон Браун. Он являлся в то же время и начальником Харьковского гарнизона. Особняк его сильно охранялся.

И перед тем, как генералу в нем расположиться, особняк был осмотрен лучшими саперами дивизии.

Вот как гитлеровцы хвастались тогда перед оккупированным населением города…

– Русские иваны не имеют хорошей головы! Они заложили большую мину со всякими взрывателями, но грамотный немецкий офицер инженер-капитан Карл Гейден все разглядел, умело извлек адскую машину. Теперь господин генерал фон Браун чувствует себя в доме совершенно спокойно, – с гордостью заявляли немецкие пропагандисты местным жителям.

От таких данных поступающих в Воронеж, полковнику Старинову приходилось несладко. На него уже недобро посматривали и сотрудники военной контрразведки.

Но вот, по заданию Военного совета фронта ночью 14 ноября 1841 года, генерал-лейтенант Невский, полковник Старинов и подполковник Ястребов подъехали к Воронежской радиостанции. Операция началась. Переданные по радио сигналы сделали свое дело.

Ровно в 3 часа 30 минут, мощные взрывы потрясли оккупированный врагом Харьков. Один из них привел в исполнение приговор фашистскому палачу генералу Георгу фон Брауну, и многим высокопоставленным офицерам его окружения. Сапер инженер-капитан Карл Гейден, под чьим руководством разминировали здание и обезвредили ложную мину, заложенную под кучей угля в котельной особняка, был разжалован. В отместку за этот взрыв немцы повесили пятьдесят и расстреляли двести заложников – харьковчан…

Оккупанты неистовствовали, но взрывы важных военных объектов продолжались.

По неполным данным, на минах, установленных при отходе из Харькова, подорвались десятки вражеских поездов, более 75 автомашин, 28 танков, танкеток и бронеавтомобилей, было уничтожено свыше 2300 вражеских солдат и офицеров, два генерала. Минеры разрушили много мостов, путепроводов. А когда враг их восстановил, то девять из них было взорвано вторично. В результате взрыва мин оккупанты не могли использовать ряд участков на железных и автомобильных дорогах, а также аэродромы Харьковской области…

В саду Шевченко аллею от Ветеринарного института до памятника Шевченко немцы превратили в воинское захоронение для высоких военных чинов. В Харьковском парке были похоронены минимум два фашистских генерала. В ноябре 1941 года – взорванный советским полковником Ильей Стариновым Георг фон Браун. И в июле 1943 года, командир 6-й танковой дивизии Вальтер фон Хюнерсдорфф, раненный 14 июля под Белгородом во время Курской битвы и умерший после операции в Харькове 19 июля. На его похоронах присутствовал фельдмаршал фон Майнштейн.

Немцы собирались устроить на аллее парка «пантеон германской славы». Но после окончательного освобождения города в августе 1943 года, оккупационное кладбище было уничтожено.

Однако, вернемся к середине и второй половине 1941 года…

Над затихшим городом висела тонкая пелена редкого тумана. Дремала недавно начавшаяся война. Редко и лениво ухали пушки. В сторону Белгорода, не боясь советских зениток, летели, тяжелые немецкие бомбардировщики. Но, буквально часа через два, все резко изменилось. Началась беспорядочная стрельба.

Части 300 – й стрелковой дивизии, входившей в состав 38 армии, к октябрю 1941 года несли большие потери. Потери несла и 57 бригада НКВД, бывшая в составе этой дивизии.

Части бригады занимали оборону на Полтавском шоссе. Передний край обороны проходил по северному берегу реки Лопани. Северная его часть была в руках советских войск, южная – у противника. С наблюдательного пункта оборудованного по ту сторону железнодорожного вокзала, на возвышенности, хорошо просматривалась вся впереди лежавшаяся местность. Примерно в 300 метрах от переднего края обороны между домами стояли три тяжелых танка «КВ» и шесть 76-миллиметровых орудий, предназначенных для ведения огня наводкой по танкам противника. Бойцы бригады считали их оплотом всей обороны. Стрелки и пулеметчики с большим уважением относились к расчетам этих орудий и особенно к танкистам.

Утром 17 октября артиллерия противника открыла сильный огонь по всему переднему краю нашей обороны, а его авиация наносила бомбовые удары главным образом вдоль Полтавского шоссе. Вражеские снаряды рвались повсюду. Горели дома на северной окраине города. Свыше десяти немецких танков на большой скорости пошли в атаку вдоль шоссе. За ними шла вражеская пехота. Наша артиллерия, находившаяся на закрытых позициях, открыла огонь, но несколько фашистских танков прорвались сквозь боевые порядки немногочисленной пехоты и устремились к мосту через речку, впадающую в Лопань у окраинной деревушки Чутово. У первых же домов они были встречены метким огнем танков «КВ» и уничтожены.

Два немецких танка подбили прямой наводкой артиллеристы. Остальные остановились, открыв огонь с места. Началась артиллерийская дуэль. В нее включились наши пулеметчики, уничтожая вражескую пехоту, которая залегла вокруг своих танков и окапывалась.

Бой длился до позднего вечера. Противник несколько раз переходил в атаку. С наступлением темноты вражеские танки отошли в южную часть села Чутово, а пехота осталась на занятом рубеже.

В этот же вечер из боевого охранения вернулись разведчики бригады, – старший лейтенант Колесниченко, сержант Гурин и рядовые Макарчук и Зубарев. Доложив командиру бригады полковнику Соколову сведения о противнике, они вернулись на боевые позиции, где остались для ночного наблюдения. У самой Лопани повстречались с саперами, уходившими на задание по минированию моста.

Уже пять дней и ночей продолжались бои на окраинах города, его улицах и площадях. Главный удар трех полностью укомплектованных немецких пехотных дивизий, усиленных артиллерией и танками и поддержанных самолетами приняли на себя части 216 стрелковой дивизии, 57 – й бригады НКВД и Харьковский полк народного ополчения, оборонявшиеся на западной окраине города. 300-я дивизия вела оборонительные бои в районе поселка Основы.

В составе 57 бригады вели бой с противником и ее разведчики во главе со старшим лейтенантом Колесниченко. Теперь у него в подчинении был весь разведвзвод, насчитывавший всего восемь активных бойцов, трое из которых были, хотя легко, но ранены.

Этот бой начался рано утром, и Колесниченко не успел увести своих бойцов в расположение роты. Как только загремели немецкие орудия, он отвел разведчиков в окопы ближайшей стрелковой роты, которая не насчитывала и полного взвода.

– Останетесь с нами? – искательно кричал ему в самое ухо ротный командир – молоденький лейтенант, судя по новому обмундированию, недавно окончивший военное училище. Колесниченко в ответ согласно кивнул головой, хотя толком и не понял вопроса.

В окопах было темно, пыльно, угарно. Над траншеей бушевал огневой ураган. Землю по-прежнему давил и встряхивал артиллерийско-минометный обстрел.

– Немцы! – разнесся над окопами крик. К бою-ю-ю! И поднялась такая ружейная и автоматно-пулеметная трескотня, что даже крика не было слышно.

Немцы снова обрушили силу своего огня на передний край нашей обороны.

– Танки!..

Один из них уже вполз на бруствер окопа. Вот он качнулся, и квадратное днище танка прокатилось через окоп, обдав солдат вонючим жаром.

Сержант Гурин, схватил связку гранат, и, привстав над окопом с силой бросил ее в корму танка, и скатился на дно окопа.

– Есть!.. Горит сволочь! – пронеслось над окопами.

И вдруг мгновенно установившуюся тишину нарушил вопль какого-то солдата:

– Ротного убило!

– А ну цыц, малявка! – басом прогудел огромного роста старшина. Я ваш ротный. Понял?..

Солдат поднял голову и встретился с суровым взглядом воспаленных старшинских глаз.

– Слушаюсь, товарищ старшина!

– Вот так-то! Марш на место. И поведя голову вдоль окопа, гугукнул, словно в трубу, – Я ваш командир! Старшина Вовк. Чтобы знали все! Танки забрасывать гранатами и бутылками с горючей смесью. Пехоту расстреливать! Вести из винтовок прицельный огонь!

– Товарищ старшина, подскочил к великану сержант! Где тут у вас разведчики! Их требует к себе командир бригады…

В это время трескуче грянул винтовочный залп. Словно швейные машинки зашумели ППШ разведчиков. Справа, из уцелевшего, хорошо замаскированного дзота, зло бил пулемет «максим»…

Быстро сгущались сумерки. Серии ракет взлетали над Лопанью. Черная вода тускло блестела возле берега. Свет ракет рваными клочьями падал на землю.