А. Муравьев - Точка равновесия Страница 5

– Семён сходи, разбуди Федю. Ехать скоро, – я столкнулся в коридоре с нашим личным водителем и решил послать того на задание.

– Не пойду, – испуганно вымолвил Сеня.

– Не понял, – я вопросительно взглянул на подчинённого, пусть и не моего, но авторитет есть авторитет.

– Я как-то зашёл вот так утром и получил в глаз, отлетел в угол, десять минут потом очухаться не мог. Сходи сам, а?

«Федя, Федя, съел медведя», – подумал я. Это, конечно, про него. Фёдор Дрёмов – заместитель директора крупнейшего на тот момент грузового автопредприятия Санкт-Петербурга был 195 см в высоту и имел 110 килограммов живого веса. Возраст гиганта также позволял ни в чём себе не отказывать. Представив ощущения водителя, который только через десять минут оклемался после неудачной попытки разбудить шефа: «Ему ещё повезло», – я решил идти будить Фёдора самолично.

Низкочастотная жуткая вибрация целиком и полностью наполняла второй этаж провинциальной гостиницы. Номер находился в другом конце коридора, но звуки, казалось, шли отовсюду. Голова ещё не отошла от алкоголя, ведь в последние сутки выпито, наверное…, нет, не вспомню.

Я не спеша брел и думал, как лучше поступить. Проходя по коридору, моё внимание задержалось на дежурной по этажу, по совместительству ещё и горничной. Та сидела, согнувшись в три погибели, с красными глазами и помятым лицом не выспавшегося, замученного человека. Подойдя к намеченной двери, я понял, что не ослышался: «Так вот, что мне мешало спать под утро», – внутри вдруг резко повеселело. Звуки разъярённого монстра летели на низкой частоте прямо в мозг, поражая любого неподготовленного индивидуума. По счастливой случайности на этаже оказалось всего два постояльца, водителя не считаем, и размещены они были в разных концах коридора.

В дверь стучать я не стал, смысл данного поступка равнозначен разговору двух глухих во время артиллерийской подготовки. Войдя и сориентировавшись на убогой местности лучшей гостиницы городка, шутник приступил к действию:

– Федя, але! – громко крикнул я рядом с ухом оппонента и отошёл в сторону.

Федя заворочался, пошарил рукой рядом с зоной предполагаемого раздражителя и ничего не обнаружив, выдал следующую порцию зубодробительных звуков.

«Если сконцентрировать сей звук в одну точку, можно дырку сделать, однозначно».

Затем мной был произведен повтор предыдущего маневра. Федя на этот раз потянулся к рядом стоящей тумбочке, повозил по ней рукой, прихватил мобильник и поднёс его к уху:

– Внимательно, – бодро произнёс он неожиданно чётким голосом.

– Увидеться надо, ты где? – подавляя смех, глухо спросил я.

– Это кто?

– Ты чего, спишь что ли? – меня душили позывы вырывающегося хохота.

– Слушай, я в командировке, давай позже.

Телефон выпал из Фединой лапы и он снова захрапел.

«Сегодня до обеда мы никуда не уедем, – подумал я. – Да и ладно, дело-то сделано».

С твоего позволения, дорогой читатель, откатимся самую малость назад по пространственно-временному континууму.

«Давай, за знакомство», – Федя держал в руке пластиковый стаканчик с налитым в него коньяком, второй протягивая мне.

Столом служила крыша новенького Форда Фокуса, на котором стояла бутылка, купленного в придорожном магазине коньяка, и лежал неразвёрнутый шоколад. Мы остановились на десять минут, как Федя прокомментировал: «Чтобы отлить». На самом деле, вырвавшись из жаркого каменного мешка-Питера, Федя просто решил уйти в отрыв, не дожидаясь стационарных условий. Я не возражал. Как Федя сказал потом: «Если бы ты пить со мной не стал – ничего бы не срослось». Настоящий человек познаётся в питье и по умению отдыхать.

Я – начинающий бизнесмен, а это ключевая командировка, мы едем в Вологодскую область, чтобы впоследствии, после разведки, обеспечивать строительство газовой ветки для компании «Газпром». За рулём Фокуса водитель с тридцатилетним стажем, весь задний диван мой – можно слегка подремать, так как выехали мы в ночь. Федя занят постепенным опорожнением начатой нами бутыли, за него можно не беспокоиться – печень тренированная, опыт огромный, на вкус определяет качество любого напитка. Одним словом, мне повезло с компаньоном.

Следующий день прошёл наполовину в делах, наполовину в пьяном угаре.

Валера пилотировал свой джип на сверхзвуковой скорости, по-другому он не ездил ни зимой, ни летом. Не положено бывшему старшему офицеру РВСН[6] ездить иначе. Корейский внедорожник летел, подпрыгивая на неровностях федеральной трассы, иногда вилял, что приводило к некоторой потере траектории, но каждый раз возвращался в русло управляемого движения. Таких пилотов, как Валера, больше не существует. Нас везут оценивать местную инфраструктуру, если проще, то лесные дороги, по которым Федины самосвалы будут возить песок с местных карьеров и соответственно, деньги в мой карман.

«Это он ещё не обедал», – заметил я. Джип, словно соглашаясь со мной, радостно подпрыгнул вверх.

Обед всегда подразумевал «беленькую». Литр на двоих за обедом – это норма. И если летом из-за жары время допинга смещается ближе к вечеру, то зимой четко во время обеда, как «здрасьте». Больше нормы не употребляли, за рулём надо сохранять трезвую голову.

Федя выглядел необычайно бодрым, несмотря на бессонную ночь и выпитый почти в одно жало коньяк. Тем временем, мы свернули на просёлок и начались скачки по пересечённой местности. Как на ипподроме. «В России нет дорог, но есть направления». И родными направлениями мы наелись за четыре часа до отрыжки. По мере нашего движения лицо Фёдора сначала серело, потом начало принимать свинцовый оттенок. Ничего хорошего сие не предвещало. Мы выходили раз двадцать, осматривали мосты и прочее. В целом неинтересная рутина.

– Наши самосвалы половину мостов просто сломают, – твердил Фёдор.

– Укрепим или завалим ручьи, – парировал Валера.

– А дороги? Там же половина пути в ухабах. У нас одни иномарки: ремонт подвески, замена колёс. А если самосвал вместе с мостом вниз рухнет? 70 процентов машин в лизинге. Цену транспортных услуг надо корректировать, только боюсь, песок будет по цене золота, – не унимался Фёдор.

– По дороге грейдер погоняем, всё заровняем, – Валера посмотрел на часы. – Пора на базу, нас начальник участка ждёт, стол накрыли давно.

Начальник участка – местный бог. Всё строительство ему подчиняется. Мы подрядчики. Окончательную точку будем ставить за ужином.

Стол для нас накрыли в просторном зале. Ну как стол? Четыре стола стояли подряд. Белая скатерть-самобранка, расписанная разноцветными узорами, была уставлена таким количеством разносолов и всем, чего я не предполагал увидеть, которое поражало воображение.

Прошло два часа.

– Если вы так работать будете, как водку пьёте, мы раньше срока объект закончим, – плавно пропел начальник.

– Не всё понятно с мостами, – крутил старую пластинку громила.

Симпатичная девушка в белом фартуке суетилась около Фёдора, и, похоже, не понимала, в какой опасности находится. Фёдор обладал неординарным даром убеждения, которое действовало на слабый пол практически без осечек, он был настоящей секс машиной, и торпедировал всё, что двигалось в зоне его прямой видимости. Возражать, вырываться или сопротивляться было бесполезно. Нет-нет, интимное таинство происходило в итоге по обоюдному согласию, а претензий история не фиксировала.

Мы с Фёдором вышли покурить. Возлияния длились уже четвёртый час, а лицо моего партнера заметно посветлело. Сумерки, романтическая обстановка, стрекочут кузнечики.

– Ты меня уважаешь? – прохрипел я.

– Не вопрос, – Федя положил свою мягкую лапищу мне на плечо.

– Может, пройдут самосвалы всё-таки? Твоё решение нужно.

– Куда они денутся, пройдут. Мы же друзья.

– Жить хочешь?

– Я всё понял, я больше не буду так делать, никогда. Я клянусь!!! – кричал Алексей, заключённый в неведомой доселе зоне.

– Беги.

И Алексей, что есть мочи, ринулся вперёд. Ноги были ватными, нереальными и совсем не слушались. Через мгновение его выбросило из тьмы. Сознание вяло возвращалось в реальный мир, цепляясь за всё, что окружало, лежащего на мокрой от пота кровати, Алексея. Меж тем, мутноватый призрак в последний раз робко колыхнулся и завис над телесной оболочкой.

Связь была ещё неустойчивой, ощущения противоречили окружающей действительности, где-то вдали бешено колотилось сердце. Алексей осознавал реальность с нуля, медленно возвращаясь в тело, и не было окончательной уверенности, что в своё собственное.

«Я ЖИВОЙ! СПАСИБО! Я ЖИВОЙ!!» – восклицал он, встав на ноги. Вернее ему казалось, что он стоит и кричит.

«Мы движемся по кругу», – время от времени твердил Алексей.

Этого не происходило в объективной реальности. Чуть позже физическая основа поднялась за сознанием своего хозяина и приняла вертикальное положение.