Александр Колупаев - Зеркало судьбы Страница 5

Посидели, по домашнему, помянули…. Мне-то нельзя, а брательник и раз, и два выпил, да и навязался со мной. Пока я совещался, он успел сыграть с кем-то в шахматы, несколько раз продулся и один раз свел в ничью. Отметил этот матч парой пива и был очень доволен жизнью. Домой мы возвращались поздним вечером в свете уличного освещения.

– Виктор, – обратился я к нему, – Не шуми дома, супруга устала, да что там – устала! Вымоталась за эти дни!

– Так мы тихонько, тихонько! И на кухне…. А вот и нет! – обрадовался он, – Вишь у тебя свет в дому горит!

Точно, все окна дома светились, отбрасывая яркие прямоугольники света на снег не успевший посереть в лучах мартовского солнца.

– Кого это в гости к нам занесло? – удивился я.

Жена встретила в коридоре, в домашнем халатике, улыбнулась на мое беспокойство:

– Какие гости? Не спиться мне что-то….

Когда мы легли спать, прижалась ко мне и промолвила:

– Отец приходил, беспокойно мне, беспокойно и тревожно….

– Как приходил? – встревожился я, – Ты его видела?

– Нет, не видела. Но только задремала, чувствую – он у меня в изголовье стоит.

– Раз приходил, значит, ему хорошо у нас было, два года до операции у нас прожили…

– Ты не расстраивайся, – она прижалась ко мне, – Завтра я приготовлю, что ни будь, соседей соберу, помянем…. Все хорошо будет!

И точно, все стало хорошо. Может не так сказал, но боль и горечь от утраты близкого человека притупилась и не так остро жгла сердце. А через неделю, на вечеринке, по случаю дня рождения одного из моих друзей, я позволил себе даже расслабиться: немного выпил, шутил, невпопад подпевал под гитару. Домой, мы направились, когда стрелки часов перевалили за полночь. Середина марта, для предгорий Алтая, ещё зима. Но весна уже дышала в спину дряхлеющей старушке-зиме, было всего восемнадцать градусов мороза. Луна, апельсиновой долькой, закатывалась за горизонт, и её свет серебрился на усыпанных инеем ветках деревьев. Мы уже подошли к калитке, как жена воскликнула:

– Смотри, что это? – и махнула рукой в сторону соседского дома.

– Где? – я не сразу рассмотрел, что она там заметила.

– Да вон, над крышей дома тети Маши! Там птица летит!

– Вижу …. – я замер в изумлении.

И было от чего. В морозном воздухе легко парила птица. Она светящимся пятном скользила, снижаясь по спирали вниз. На что она была похожа? На сказочную жар-птицу? Нет, эта была поменьше, чем та на рисунках из сказочных книжек. Светилась? Точно!

Но как-то призрачно – слабым светом и что странно: через неё просвечивались ветки деревьев. Была она размером, скажем так – с гуся. Только крыльями не махала, а скорее скользила, словно скатывалась с пологой горочки.

– Что это? – жена вцепилась мне в рукав куртки.

– Не знаю! Но красивая птица, наверное – попугай, – невразумительно пробормотал я.

– Замерзнет! Жалко, такая красивая птица и перышки вон разноцветные….

Не успел я ответить, как птица, резко развернулась и стремительно унеслась вверх.

Тётю Машу, мы хоронили послезавтра.

Дрессировщик.

«Зятек, как фамилия того немца от которого я без ума?» «Альцгеймер, мама, Альцгеймер», всегда отвечает мой друг Петрович, на вопрос своей тещи.

Александра Владимировна, или просто – баба Шура, в 85 лет сохранила неплохое здоровье, только вот память частенько подводит, поэтому дочь с зятем не оставляют её без присмотра. Иногда беседа с ней порой напоминает диалог глухого и слепого, да еще на китайском языке.

Пришлось раз Петровичу, по каким-то неотложным делам, вместе с супругой выехать в областной центр. А бабу Шуру поручили под мою опеку. Что такого? Всего на пару часов.

В тот момент у меня с бумагами завал случился, постучать по клавиатуре компьютера срочно требовалась некоторое время. Включил я для бабы Шуры, телевизор, загрузил в плейер диск с какой-то мелодрамой, и приступил к работе. Через некоторое время она вдруг, появилась возле моего стола.

«Чего это ты по своему телевизору смотришь?» «Да вот работаю, отвечаю я ей, с интернета файлы обработать надо» «А-а, тоном знатока отреагировала она, чего это твой телевизор, разные картинки показывает, и они прыгают туда-сюда?» «Вот я из этого файла в этот картинки вставляю, и подписи под ними делаю» пытаюсь объяснить ей суть своей работы.

Минуты две размышлений. «Поняла я – ты чинишь телевизор!» просияла баба Шура. «Можно сказать и так» согласился я. «А это что за штуковина, которую ты все время прижимаешь рукой?» не унималось её любопытство. «Это – мышка». «Мышь?!» аж подпрыгнула баба Шура. «И затем ты её под рукой прячешь!» «Вот смотрите, повел я мышкой, на экране видно, куда мне смотреть» Минуты три, крайне озадаченная баба Шура взирала на монитор. «Как может мышь тебе указывать, куда глядеть?» в её голосе сквозило полное недоверие. «Да это наоборот я направляю, куда надо мышку и уж затем смотрю, куда она указывает», как можно проще попытался снова объяснить ей я свою работу.

Не получилось. Собеседница моя с изумлением спросила «Так ты что ж, мышь дрессируешь? Зачем?!» «Так за это деньги платят» с иронией отреагировал я. «Деньги? и много?» Все, сосредоточится – не получится. «Кому как, вон Билл Гейтс, самый богатый человек в мире» «Так что, этот Гейз, лучше тебя выдрессировал своих мышей?» «Выходит лучше» не стал я спорить с бабой Шурой. «Ну и куда же ты милок денешь эту свою дрессированную мышку, в цирк продашь?» «Это, смотря с какой программой, будет выступать моя мышка, а цирк ей найдется!» попытался тонко отшутиться я. «Будет выступать цирк с твоей дрессированной мышью, пойду, погляжу» отступилась от меня баба Шура.

Через час, после того как я проводил свою гостью к подъехавшей за ней машине,

позвонил Петрович. «Ой, озадачил ты мою тещеньку, говорит он мне. Ругает она тебя:

«Вроде умный человек твой друг, вон и телевизоры умеет чинить, а глупостью мается – мышей дрессирует, богатым хочет стать, богаче, какого-то Гейза, говорит, буду. Жалко мужика, с умом у него не все ладно!»

Компьютер не только источник информации, но и первый источник по части юмора.

Завязал.

Хотите знать, как мой сосед завязал с пьянкой? Да как завязал, вообще не пьет! Не так что бы ни капли, на новый год фужер шампанского поднимет, да на день рождения жены коньяку два наперстка в хрустальную рюмочку нальет. И больше ни по какому поводу, ни – ни!

Механизатор он, мой сосед Генка Вакулич, а у них на работе как начали свою очередную сельскохозяйственную компанию, так пока не закончат. А закончат – соберутся за столом, вроде как поздравить себя хотят и порой так «напоздравляются», на бровях домой приползают!

А Генка, тот стойко пьет – пока не свалится, а как свалится, грузят его на какой либо транспорт и вручают этот сюрприз его жене Галине.

Генка не буйный, спит мертвецким сном, а проснется, ой лучше бы спал подольше. Голова у него раскалывается, ходить не может, да и разговаривать тоже, мычит только на Галкины упреки.

Ну-у, свою супругу Галину, он обожает, слово против не скажет! Вот только попробовали бы вы затаскивать своего бесчувственного муженька в комнату – ой – е – ей, как возмущались бы вы поутру.

Галина в последнее время просто перестала затаскивать сто пять килограммов своего счастья домой. Положат ей муженька пьяного в хлам на веранде, она под голову подсунет подушку, да укроет его одеялом, повздыхает, повздыхает и одна ложится спать.

По образованию она была учительница начальных классов, прилежно учила в колледже французский язык, да еще прихватывала уроки на каких-то продвинутых курсах. Очень мечтала съездить в Париж, башню железную эту посмотреть или что-то ещё.

Впрочем, давайте по порядку.

Прибегает как-то Галина под вечер ко мне. В конце мая это было. «Есть у тебя галстук поярче, да такой, чтобы ты его почти не носил?»

«Есть, отвечаю»

«Тогда одолжи на вечер и еще дай свой дипломат, и помоги в интернете найти русское посольство во Франции»

«Галстук и дипломат, понятно, а посольство тут причем?»

«У Генки сегодня «отпашка», лечить от пьянки будем, я друзей по колледжу вызвала, они помогут»

Через пять минут подошла её подружка, нашли мы в интернете нужное посольство, скопировала она какие-то бумаги с двуглавым орлом и другими серьезными знаками, поколдовала еще там с разными словами, отпечатали все это на принтере и убыла она с этой «липой» обратно.

Что было дальше, лучше мне рассказать с Генкиных слов, свой рассказ он поведал мне, почему– то шепотом, вечером следующего дня:

«Закончили мы своей бригадой посевную, решили слегка отметить это дело, в столовой под вечер собрались, тосты разные говорили, песни распевали, черт дернул меня поспорить с Николаем, что разогну мол, подкову.

Ты же знаешь, бог меня силенкой не обидел, это точно – Генка хоть и был увальнем и тугодумом, но силу имел не мерянную. «Принесли из кузницы подкову, ребята Кольку подбадривают, спорь на литр коньяка, эту железяку наши кузнецы делали, не разогнет!