Анте Наудис - Проводник сердца. Мистический роман Страница 5

Я бросилась домой, второпях собрав свои краски и альбом. Во дворе меня встретила мать, она грозно стояла, держа руки на поясе.

– Где ты была, Анте?!

Я виновато посмотрела на нее.

– Сколько раз тебе повторять, спать в тихий час дома, а не в лесу!

Я зашла в дом и вздохнула с облегчением, потому что отца не было дома.

За два месяца я рисовала преимущественно акварелью, и все мои рисунки были полуобнаженные девушки-ангелы. Эта тема меня так увлекла, что я не видела ничего другого до сегодняшнего момента, когда в лесопарке мне приснилась странная птица в золотой кроне с человеческими руками, сложенными в молитве. И в этот самый момент размышлений в дверях появился отец, он вошел пошатывающей походкой и осмотрел дом. Он был пьяный. Я поняла, что сейчас разразится настоящий скандал с последующей поркой. Потому быстро встав, поспешила в свою комнату.

Закрывшись на защелку, я начала читать молитву.

Святая Мария, Матерь Божья, сохрани во мне сердце детское, ясное и светлое, как родник. Сотвори мне сердце честное, которое не поддается обману. Великодушное сердце, которое дарует себя другим, любящее и сочувствующее, верное и благородное сердце, которое не забывает благодеяний и не держит зла. Дай мне дружественное и решительное сердце, которое любит, не требуя ответной любви, которое радостно растворяется в других сердцах перед лицом Твоего Божественного Сына; великое и неодолимое сердце, которого не ожесточает никакая неблагодарность и не остужает никакое равнодушие, сердце, которое мучимо невместимым величием Иисуса Христа, уязвлено любовью Его, и чьи раны исцелятся лишь на небесах.

«В тебе именно такое сердце, Анте!» – вдруг я услышала знакомый голос.

Посмотрев по сторонам, никого не обнаружила. Странно, этот тихий голос, к которому я начала привыкать, уже не казался мне моим воображением.

«Чистое сердце, что бьется у тебя в груди стоит сохранить, чтобы не коснуться материальной скверны» – снова сказал голос.

Тембр заговаривал со мной только после молитвы, когда я была искренней и произносил слова лишь один раз, никогда не повторяя и не отвечаю на вопросы.

Я достала альбом и карандаш, потому что мне захотелось, чтобы та огромная птица стала моим покровителем. Гигантское живое существо теперь надолго поселилась в моей голове, превратившись в личного Защитника и Хранителя. Ведь она могла проглотить солнце, оставив мир в кромешной тьме!

Я рисовала почти до полуночи, пока меня не сразил сон.

Утром во время завтрака я думала, что покажу рисунок маме, но она неподвижно сидела за столом, держа чашку у рта и о чем-то думала. На ее лице было мученическое выражение. Отец не встал к завтраку, и я поняла, что вчера меду ними произошла очередная ссора.

Неожиданно тишину нарушил звонок в дверь. Когда мать открыла, на пороге стояла Кики.

– Доброе утро, – поздоровалась она и, встретившись со мной глазами, улыбнулась. – Я к вам по серьезному делу, можно войду?

– Проходите, – ответила мама.

Сидя за столом втроем, мы пили чай, кушали и никто не решался начать разговор первым. Матери было стыдно за то, что у нее нет денег на обучения, но Кики всего это не знала, а потому искала подход.

– Мне кажется, Анте подает большие надежды в изобразительном искусстве, вы не находите? – осторожно поинтересовалась она.

– За все это время вы не показали мне ни одного ее рисунка, – начала оправдываться мать, заранее зная, к чему клонит студентка.

– Там не было чего-то стоящего, чтобы я могла показать. Анте только учится и пока еще на стадии обучения, – говорила Кики, а я поражалась как ловко она может выкручиваться из скользких ситуаций. Не могла же она показать моей матери серию обнаженных девиц с ангельскими крыльями.

– Я бы хотела, чтобы Анте продолжила обучения в моей группе, собственно по этому поводу я и пришла к вам.

Отец вышел из своей комнаты в сильном похмелье и, увидев студентку ИЗО-школы, сделал злобное лицо.

– Как вы все надоели, чертовы бабы! Денег хотите? Вы только и можете, что тратить их на всякую чепуху! Не нужно это ваше искусство никому! На завод нужно идти работать, нормальную специальность осваивать!

Он так орал, что у меня в глазах все потемнело, я схватила сумку и выбежала из квартиры.

– Вернись, Анте! – Кричала мне в след мать, но я ее не слышала.

Во дворе я почувствовала приступ удушья и присела на скамейку, чтобы отдышаться. Меня душили слезы обиды. Чья-то мягкая ладонь легла мне на плечо. Я повернула голову и увидела Кики. Сквозь слезы, я заметила ее встревоженное лицо.

– Анте, успокойся. Я сказала твоим родителям, что ты можешь ходить ко мне в группу бесплатно.

Я полезла в сумку, чтобы отыскать платок и наткнувшись на альбом, вспомнила о своем рисунке.

– Это был сон, – сказала я, вытирая слезы и протягивая работу.

Она присела рядом, взяв ее в руки.

– О Боже, Анте! Ты видела необычайный сон. Эта птица совсем не простая, это же…

– Кто?

– Я расскажу тебе об этой птице. Эта птица самое сильное живое существо во всей Вселенной, нет сильнее его! Он сам разбил клювом скорлупу яйца и, едва родившись, взмыл в поднебесье в поисках добычи. Все живые существа пришли в смятение, увидев в небе огромную птицу, затмевавшую своим блеском солнце. И зовут эту птицу – Гаруда.

– Гаруда, – повторила я.

– Небожители встревожились, они догадывались, что Гаруда собирается напасть на них, – продолжала Кики, смотря на мой рисунок. – Они облачились в блистающие доспехи и вооружились мечами и копьями, зная, что ему нужен напиток бессмертия – Амрита. И вот появилась в вышине огромная птица, сверкающая золотом, как как солнце. Она обрушилась на небожителей и разметала их в разные стороны могучими ударами когтей и крыльев. Придя в себя от этого натиска, небожители устремились на Гаруду, осыпая его со всех сторон копьями, дротиками и боевыми дисками. Издавая устрашающие крики, подобные раскатам грома, птица взмыла ввысь и сверху напала на небожителей и многих повергла ударами своих когтей и клюва. Не выдержав боя с непобедимой птицей, отступили небожители, а Гаруда проник туда, где хранился напиток бессмертия – Амрита. Там он увидел большое колесо с острыми, как ножи краями, которое беспрерывно вращалось, преграждая доступ к Амрите. Тогда Гаруда уменьшился в размерах и скользнул в просвет между стремительно бегущими спицами. За колесом он увидел двух страшных драконов, стерегущих Амриту; их разверстые пасти изрыгали пламя, а глаза их, налитые ядом, обращали в пепел каждого, на кого они устремляли взор. Но Гаруда мгновенно засыпал им глаза пылью, бросился на них и растерзал своими когтями. Он схватил сосуд с Амритой и пустился немедля в обратный путь.

Она замолчала, а потом перевела взгляд с рисунка на меня и произнесла более спокойным голосом:

– Гаруда говорил: «Никто не может одолеть меня. Велика моя сила, и я могу унести на своих крыльях всю землю с горами и лесами и людей вместе с нею», – а потом вдруг встала и, протянув мне рисунок, добавила. – Знай одно, Анте, я твой друг и я всегда приду к тебе на помощь, чтобы не случилось.

– Спасибо, Кики.

– Пойдем прогуляемся, погода такая хорошая, может в лесопарк?

Я обрадовалась, ведь хотела показать ей то место где мне приснился Гаруда.

По дороге в лесопарк, я пребывала в изумлении после рассказа Кики. Неужели то, что она поведала правда? Может это опять вымысел фантазийного ума, который творит в моем сне и в ее сказках? Но то, что на небе живут люди, я знала из Библии, и это место называлось Рай. Они там вечные бессмертные души, а значит вот что поддерживает их жизнь – напиток бессмертия Амрита. И эта золотая птица хотела отдать его нам – землянам. Но Кики будто не закончила свой рассказ, я так и не узнала, чтобы было дальше, но поняла, раз мы на земле все смертны, значит Гаруде не удалось отдать Амриту землянам.

Когда мы пришли на поляну у озера, я положила свою сумку и произнесла:

– Здесь.

– Очень необычное место по энергетике, – сказала она, присаживаясь.

Я опустилась на траву рядом. Кики открыла маленькую сумочку и достала оттуда леденцы.

– Любишь?

– Да.

В воздухе чувствовался аромат цветов, который смешивался с ее духами. Я внимательно посмотрела на нее, и мне показалось, что она опережает свой возраст, хотя разница между нами было от силы 3—4 года. Кики была всегда причесана, одета как-то странно по-взрослому, ногти были накрашены розовым лаком, а на щеках легкие румяна.

Теперь у меня ушли все сомнения, что я одинока, в моей жизни появился человек, который обратил на меня внимание, и это был не просто человек, это была художница, которая понимала мою душу и разговаривала со мной на одном уровне познания души.