Алексей Чурсин - Культура в упадке Страница 5

«Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне». «Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит».

Леонид оделся и отправился в военкомат. Спросив у женщины, сидящей на входе, с кем можно поговорить об альтернативной службе, призывник получил от вахтёрши неопределённые указания номера кабинета. Поднявшись на второй этаж и заглянув в комнату двадцать два, Леонид поинтересовался о возможности заменить военную службу на альтернативную.

В ответ ему недоумённо-неуверенно предложили подняться в тридцать второй кабинет, что прямо у них над головой. Минута, и Леонид возле двери. Робким движением он постучал, а затем дрожащими пальцами нажал на ручку и просунул голову.

– Здравствуйте, можно?

– Здравствуйте. Проходите.

За столом в одиночестве сидела девушка лет двадцати пяти. Эта неожиданность (Леонид предполагал застать какого-нибудь офицера) придала Леониду уверенность. Притворив дверь, он спокойно проследовал к столу.

– У меня вопрос, – начал он бойко, – я хотел бы заменить службу в армии альтернативной гражданской. К кому мне обратиться?

Девушка отпряла от писанины и поглядела косо.

– Почему?

– По убеждениям.

– Вы из «Свидетелей Иеговы?»

– Нет. – ответил Леонид, слегка улыбнувшись: «Как люди всё-таки подвластны предубеждениям».

Девушка, нисколько не смутившись, исполняя свой долг, продолжила.

– Тогда Вам следует написать заявление.

– Да? – обрадовался Леонид. – Так давайте, я прям сейчас и напишу.

– Это нужно оформить в печатном виде, дополнить автобиографией и… Вы учитесь, работаете?

– Учусь.

– …и приложить характеристику с места учёбы.

– Ааа. – протянул Леонид осевшим голосом. – И есть какой-то образец заявления или можно самому написать?

– Образец есть в интернете. Введите «заявление на альтернативную гражданскую службу», и он выдаст Вам пример. Скопируйте его, обоснуйте причины и приносите нам.

– А у Вас нет образца?

– Нет.

– Ясно, спасибо. До свидания.

– До свидания.

Уже на улице его поразило неведение и неготовность работников военкомата к просьбам, подобным леонидовой. Конечно, он знал, что случаи замены воинской повинности гражданской редки, необычны, но думалось, раз существует закон, контролирующий деятельность военкомата, то он должен быть готов к тому, что призывник обратится с данным вопросом. На деле же получалось, далеко не все знают, что должно знать, и ничего конкретного дать не могут. Будто закон существует только на бумаге, где-то в уголке. Несмотря на это и на то, что лишний раз придётся сюда вернуться, Леонид был воодушевлён. Механизм запустился, движение начато – теперь будет легче.

Вернувшись домой, Леонид погрузился в сеть в поисках заявления. Провозившись минут тридцать, из которых Леонид вместо конкретного образца добыл лишь отдельные, индивидуальные по своему оформлению заявления, он понял, что дальнейшие поиски бесполезны. Слишком мало случаев. Приходилось работать с тем, что имелось. Сочинять.

Все заявления были короткими, и Леонид решил не разводить антимонию. К тому же от него не требовались объяснения, на исследование которых могла уйти вся жизнь, только причины. Он написал:

«Я имею убеждения, которым противоречит несение военной службы. Поскольку я считаю войну явлением аморальным, а наличие армии и политики вооружения необходимыми условиями существования войн, то не могу принимать участие во всеобщей воинской повинности. Точно так же считаю присягу средством подавления свободной воли человека, посягать на которую никто не вправе. Поэтому не хочу становиться частью механизма, направленного на уничтожение человечества. В связи с вышеизложенным, прошу направить меня на прохождение альтернативной гражданской службы, не связанной с военной сферой».

Так как сроков прохождения АГС устанавливалось два – как гласило постановление о ней – связанный с военщиной и обособленный от неё с соответствующими один год и шесть месяцев и год и девять месяцев, то условия службы определялись, исходя из специализации. Факт, что избранный вариант АГС был продолжительнее, только подчёркивал не боязнь Леонида службы как таковой, а её непринятие по утвердившемуся у него мнению в пагубности не просто данной деятельности человека, а сфере жизни.

По вопросу о направленности службы сроком на год и девять месяцев, как, собственно, и на полтора года, ничего конкретного не указывалось. Слишком размыта специализация. Но Леонид не беспокоился – уверенность всё росла в нём, и он решил, что если род занятий, уготованный государством в противовес созданию из людей солдат, посчитается им приносящим вред, отказаться от его выполнения даже под угрозой тюремного заключения.

Спустя неделю Леонид вновь был принят девушкой из тридцать второго кабинета. Леонид вручил заявление. Автобиография и характеристика с университета прилагались. Девушка бегло осмотрела его на наличие всех обязательных частей, не углубляясь в написанное, – это было вызвано ценившимся в наше время, да, наверное, и во всякое иное, внешним видом чего угодно или кого угодно, но не внутренним содержанием, и банальным отсутствием какого-либо понятия, что должно быть отражено в документе.

– Подпишите и отдайте в двадцать второй кабинет для проставления печати.

– А потом опять к Вам?

– Зачем? – изумилась девушка? – Оставите его там.

– Хорошо, спасибо, – Леонид отправился к выходу, – до свидания.

– До свидания.

Тридцать второй на неопределённое время ушёл в прошлое. Теперь встречал двадцать второй.

Леонид постучал и, не дожидаясь разрешения, вошёл. За столом с важным видом напускной занятости сидела та же женщина, что встречала Леонида в прошлый раз. На вид ей можно было дать не больше пятидесяти пяти и не меньше пятидесяти лет. Из темени, точно стог сена, поднимались башней волосы, того же цвета. Очки придавали суровый вид и без того серьёзному лицу. Но Леониду не было до мелочей никакого дела – он пришёл сюда со своим, заполнявшим его существо. Да и думать о человеке, опираясь на внешность, считал, по меньшей мере, не правильно.

– Здравствуйте, – поздоровался он, – у меня заявление об альтернативной гражданской службе, и мне сказали передать его Вам.

– Здравствуйте. Альтернативная гражданская служба? Это что такое? – с удивлением встала женщина.

– Служба взамен военной. – пояснил Леонид.

– Таак… И что мне с ним делать? – по-прежнему недоумевала она, тараща глаза.

– Поставить печать и передать его членам призывной комиссии на рассмотрение. В течение полугода они должны огласить вердикт.

– И кто Вам это сказал?

– Девушка из тридцать второго кабинета направила меня к Вам, а информацию о заявлении я взял в интернете.

– В интернете? – вскинула брови женщина и наклонила голову так, что стали видны её глаза из-под очков.

– Да. Мне сказали, что образца заявления в военкомате не имеется, и всё, что нужно, можно взять из интернета. Я посмотрел, почитал, приблизительно составил, и вот, оно у Вас.

– Ясно. Ну, что ж, давайте, я поставлю печать. – Открыв верхний ящик стола, женщина извлекла печать и неуверенным движением (сказывалась необычность в её практике случая) надавила на листок. – Так.

– Давайте, я сейчас подпишусь под ним. – Леонид одолжил лежавшую на столе шариковую ручку и вывел подпись.

– Поставьте номер, – добавила женщина, – сейчас посмотрю, – Она прошла к шкафу, где хранились многочисленные папки с делами. – Номер пятьсот шестьдесят пять.

– Прям здесь, под печатью? – уточнил Леонид.

– На обратной стороне.

Леонид, сомневаясь, неловко нарисовал три цифры.

– Ага. Положу его к этим делам. – Взяв заявление, женщина, будто до сих пор не понимая, что происходит, подвинулась к шкафу и засунула листы в одну из папок с документами.

– Теперь всё? – вопросил Леонид.

– Всё, – улыбнулась женщина.

Чуть помыслив, Леонид озабоченно (дело касалось его жизни) спросил:

– А не затеряется?

Лицо женщины мгновенно переменилось: из приветливо-добродушного сделалось каменным. Ни одной эмоции не выражалось на нём; улыбка исчезла, будто её и не было, и не понятно, как вообще она могла вырисоваться на таком гипсовом лице; голос из неуверенно-доброго трансформировался в утвердительно враждебный.

– Знаете, что?! Это Вам не базар, это военкомат! – гневно прозвучал ответ. – Всё! До свидания! – указала она кивком на дверь.

Всё произошло за какую-то долю секунды, Леонид не успел перестроиться, не был готов. Более того, задавая вопрос, он, решив поддержать доверительное отношение, установившееся между ними, обращался с улыбкой. А женщина, не глядя на него, уже возвращалась к столу с оскорблённым видом. Озадаченно, недоумевая, чем вызвана столь разительная перемена, Леонид промычал: