Наталья Белкина - Vita nova, nova… Страница 5

И я приняла глупейшее решение: пойти по этому адресу.

Хорошо, что сегодня хоть и пятница, но не тринадцатое. Вообще-то я не суеверная, но в такой ситуации… Всякий станет суеверным. Черных котов бы еще по близости не бродило.

Отыскивая в частном секторе тот самый дом, я не позволяла себя даже мысли о том, чтоб войти в него. Или я самоубийца? Просто найду, посмотрю на него. А впрочем, что на него смотреть? Зачем тогда идти, раз не собираешься действовать? И «за» и «против» возникали в моей голове одновременно. Если не войду, то никогда не разрешится то, что не дает мне спокойно спать. А если войду? Могу и не выйти. Никогда…

Когда я вступила на ту самую улицу и начала присматриваться к нумерации домов, вдруг до меня дошло, что необходимо было хоть кому-то сообщить о том, куда направляюсь.

– Вот клуша! – обругала я саму себя вслух. – Хоть бы Маринке позвонила. Она бы меня наверняка начала отговаривать. Или чего доброго со мной бы увязалась. А впрочем, лучше бы увязалась, честное слово! Хоть какая-то поддержка. Не так страшно было бы, наверное. Нет. Все равно бы я не стала ее жизнь подвергать опасности. Скорее всего, поддалась бы на уговоры и не пошла никуда. А валерьянки надо бы…

Я разговаривала тихо сама с собой, не обращая внимания на удивленные взгляды редких встречных, успокаивала себя и медленно продвигалась к цели. Но то, что я не оставила хоть какой-нибудь знак, меня все еще беспокоило. И тут я увидела синий почтовый ящик, сиротливо торчащий на двух ножках возле одного из домов, и у меня возникла идея.

Я достала из сумки записную книжку и ручку, присела на корточки и начертала: «Я нахожусь в доме №31 по ул. 5-й Лиственной. Если я исчезну, поиски прошу начать оттуда. Дрогина Л.» Вырвав страничку из записной книжки, я погрузила ее в синюю щелку и двинулась дальше, отыскивая дом №31.

Нумерация домов на этой улице располагалась черт знает как. Возле дороги, которая скорее походила на сельскую чем на ту, которая пролегала в черте города, улица обрывалась номером 25-ым, потом начиналась по другую сторону того же тракта уже 35-ым. Куда подевался целый десяток домов? Необходимо было спросить у кого-нибудь, но как назло ни единой живой души. Впрочем, через минуту мне удалось узреть работающую в своем огороде тетку. Я подошла к забору и спросила, где найти остальные дома, потом где найти конкретно номер 31, затем который час и есть ли поблизости магазин. В общем, я постаралась как можно лучше этой тетке запомниться, на всякий случай. Поплутав еще несколько минут, я его отыскала.

Ничем совершенно он не выделялся среди других, рядом стоящих построек. Дом как дом, много зелени, яблони цветут, сирень под окном, низкий палисадник, резные белые наличники. А что ты увидеть ожидала? Готический дом с привидениями?

Я осторожно подошла к редкому низкому забору, не боясь, что меня заметят, так как окна в этом доме были зашторены чем-то очень плотным. Войдя же в бесшумную калитку, я поняла, что в окнах вовсе не шторы: за стеклами отчетливо виделась непроницаемая кирпичная кладка. Тут уж мне совсем стало не по себе, если не сказать больше. Воображение стало рисовать жуткие картины.

«Все равно ведь будешь мучиться сомнениями, если не решишься и не войдешь, – внушала я себе. – Чертов узел нужно просто разрубить. Понятное дело: умирать не хочется… Но почему же сразу умирать?! Я слишком много смотрю телевизор. А чем еще заниматься в одинокие вечера? Клянусь, если выживу… Ну, вот опять мрачные мысли. Откуда этот фатализм? В общем, если все закончиться хорошо, обязательно куплю себе новый, и обязательно цветной, телевизор».

Я заговаривала сама себе зубы, вернее сказать, пыталась отвлечь себя от страшных мыслей. Таким макаром и подобралась к двери. Нужно было уже решаться… За порог ни шагу! Разговаривать только на улице! Я подошла к двери и занесла руку, чтоб постучаться. Несколько мгновений она так и парила поднятой, но…

– Дрогина Лидия Петровна? – услышала я голос позади и обернулась.

Один из двух одетых во все черное мужчин, стоящих по ту сторону калитки, обращался именно ко мне.

– Да, – ответила я. – Откуда вы меня знаете и что вам нужно?

– Долго же мы тебя искали, – сказал второй с какой-то странной торжествующей интонацией и резко распахнул калитку.

В тот же самый момент дверь дома раскрылась, высунувшаяся оттуда рука грубо схватила меня за плечо, в один миг затолкнула в темный коридор и тут же прикрыла дверь, щелкнув запором. Я оказалась в кромешной темноте лицом к лицу с незнакомцем, так и не поняв, что только что произошло.

– Скорее прочь от двери, они сейчас будут стрелять, – услышала я голос, показавшийся мне знакомым.

Не успела я хоть что-то сообразить, как послышались выстрелы, а в двери рядом со мной образовались две мелкие дырочки, пропускающие свет. Повторять мне было не нужно. Наверняка это была полиция, которая охотилась на этого маньяка, взявшего теперь меня в заложницы, но пуля, как известно, – дура. Поэтому я быстро последовала вслед за мужчиной вглубь дома, и вскоре мы скрылись за толстенной бронированной дверью.

Ошеломлена я была чрезвычайно, настолько, что даже не сразу поняла, кто меня похитил.

– Так вот кто вы на самом деле, знакомый незнакомец!

– Я вовсе не незнакомец для тебя, – сказал он.

– Мы уже и на «ты»?

– Да, и очень давно.

Предо мной стоял тот самый психолог. А я почему-то и не удивилась, увидев именно его, словно ожидала чего-то подобного. Или было это когда-то в моей жизни? Прошлой…

– Некогда выяснять, что к чему, – предупредил он меня.

За массивной кованой дверью послышалась приглушенная возня, железо стало содрогаться.

– Они нашли тебя, это сейчас самое главное. Я едва успел тебя перехватить.

– Они нашли меня? – спросила я, ненароком выдав своей интонацией весь свой сдерживаемый скепсис. – Я и не знала, что меня кто-то ищет!

– И хорошо, что не знала. А теперь без лишних вопросов – за мной. Иначе тебя ждут серьезные, очень серьезные неприятности.

Я осталась стоять там, где стояла, посредине совершенно пустой комнаты с ободранными дореволюционными обоями, единственным украшением которой было большое зеркало в старой бронзовой раме, висящее за моей спиной. Окон не было, на их месте располагались белые оштукатуренные прямоугольники. Свет исходил от единственной голой лампочки под потолком. Психолог засуетился возле какого-то кольца в полу, и вскоре я поняла, что кольцо это – ручка деревянного люка – тяжелого, судя по всему, люка, потому что поднять его стоило ему немалых усилий. Он не обращал на меня внимания, пока занимался им.

– Это полиция, да? – спросила я. – Или что-то еще? ФСБ, например? Ты что-то натворил? Что-то плохое? Отвечай!

– Этих людей ты вряд ли сможешь отнести к какой-либо из известных в этом мире силовых структур, – преодолевая тяжесть массивной деревянной панели, произнес психолог и открыл, наконец, люк.

С той стороны двери послышались громкие хлопки.

– Дверь они все равно не откроют, но вот-вот догадаются о зеркале. Давай быстро вниз!

– Смеешься!? И не подумаю! – отрезала я и отступила назад.

У меня появилась надежда, что он испугается и сбежит через этот самый лаз, а меня оставит. Я попятилась назад, пока не уперлась в стену, а вернее в зеркало.

– Не для того я проделал такой путь, чтобы отступиться сейчас, ты же сама мне этого не простишь потом, – проговорил он, внимательно глядя куда-то за меня. – Оглянись…

– Это розыгрыш, очень злой розыгрыш!

– Оглянись!

Теперь у меня самой появилась жгучая потребность оглянуться и посмотреть в зеркало. Но я убеждала себя, что это лишь прием, чтоб обхитрить меня, отвлечь внимание, убеждала до тех пор, пока не почувствовала легкий толчок в спину. И обернулась, скорее от неожиданности. Вместо своего отражения, я узрела в нем тех самых двоих с темными лицами. Я попятилась, не запаниковала и не вскрикнула даже, так была изумлена, потому что увидела, что один из них с той стороны просунул руку в черной кожаной перчатке и ухватился за раму. Психолог сильно дернул меня, и я просто рухнула в люк, пролетела вниз метра три, упала, ударившись весьма больно о рыхлый земляной пол. Он стоял еще наверху на лестнице, плотно прикрывая крышку и завинчивая что-то.

– Это что? Что это такое было?

– Быстро вставай, двигаться надо.

Как и куда можно было двигаться в кромешной темноте? И ничего я понять не могла: что за глупейшая ситуация? Почему так все не ясно? Все стало еще запутаннее, чем раньше, чем всего-навсего полчаса, да нет двадцать минут назад! Во что я влипла? Куда теперь отправиться моя тихая, скромная и неприметная жизнь? А отправиться она к черту! Хочу ли я вновь оказаться в нормальном человеческом мире, за пределами всей этой чепухи и мистификации? Да хочу… Нет, не хочу. Но скорее бы уж все разрешилось!