Юрий Теплов - Спасенному рая не будет. Трилогия. Книга третья. Грязное дело Страница 5

– Подборки материалов из СМИ на них имеются?

– У нас есть досье на всех, кроме Звоникова.

– Что так?

– Потому что он – Оратор. В газетах не печатается. Ездит с мегафоном в открытом газике по улицам и произносит речи. Никаких текстов, на голой интуиции. Его досье – пустая папка.

– Сторонников у него много?

– Имеются. Умеет забалтывать электорат. Но главный наш соперник – Заурбеков.

– Дай его досье. И нашего генерала тоже.

– Тебе это надо? – насторожился Шишмарев.

– Должен же я отрабатывать свой хлеб с маслом.

– Должен, – усмехнулся успокоившийся Шишмарёв. – Отрабатывай.

Алексей устроился за столом, стоявшим на отшибе, и углубился в публичное досье виновника гибели своих друзей.

Папка была довольно объемной. В ней были копии выступлений Заурбекова чуть ли не по всем каналам телевидения и вырезки из самых разных газет: «Московский комсомолец», «Коммерсант», «Новая газета» и прочие. Прочитать все – не хватит и дня. Он выборочно начал перелистывать листы.

Судя по прессе, Заурбеков предпочитал прямое обращение к читателям: «Дорогие земляки – избиратели!», «Дорогие солдатские матери!», «Доблестные защитники Отечества!» и все в таком роде. Эти публикации были с его фотографиями. Ретушёр постарался, и он выглядел на них, как былинный русский витязь. Чуть ли не безгубый рот стал вполне нормальным. Восточный тип лица едва проглядывался.

Не чурался Заурбеков и авторства серьезных статей: «Независимые люди всегда неудобны», «Главное – не падать духом!», «Куда идут ваши налоги». В текстах он не выпячивал себя, выглядел серьезным аналитиком. Зато статьи «нейтральных» корреспондентов изобиловали дифирамбами. В них описывались строительство храмов и спортивных площадок с обязательной фотографией кандидата со священнослужителями, с богомольными старушками, среди детворы. Рассказывалось о материальной помощи детским домам и школам, спонсорской поддержке работников искусств, облагораживании кладбищ. В одной из газет был даже опубликован политический сканворд, в котором был вопрос: «Кто, на ваш взгляд, победит на выборах?» Вписывалась в обозначенную клетку только фамилия Заурбекова.

Ничего не скажешь, толковая команда работала на него. И оплаченные журналисты не лишены способностей.

В одной из газет Алексей наткнулся на таблицу со сведениями об имуществе соискателей депутатского мандата. Самым бедным в списке оказался Звоников. У него не было ни земельных участков, ни дач, ни гаражей. Лишь – квартира в хрущевской пятиэтажке и газик пятнадцатилетней давности.

Заурбеков по своим доходам и имуществу был на первом месте. Но доходы особо не впечатляли. Так, бизнесмен средней руки. Понятно, что фирмы и недвижимое имущество его юристы регистрировали на подставных лиц. Ну, а криминальный капитал никто и никогда не показывал…

Папка генерала Баскакова была раз в пять тоньше. И статьи в ней отличались прямолинейностью и тяжеловесностью, будто прошли через цензорские жернова. Возможно, генералу просто не хватило средств, чтобы нанять талантливых ребят. Не исключено также, что таков был уровень его мышления. Ясно, что с таким багажом в лидеры предвыборной гонки ему не выбиться.

Ровно в десять утра Шишмарев поднялся из-за стола:

– Пора на летучку, Иван, фанфурики уже на месте.

– Кто на месте? – переспросил Алексей.

– Наши сотрудники.

«Фанфурики» звучало с оттенком снисходительности, и даже пренебрежения. Слово было в стиле желавшего главенствовать Шишмарева. Оно подчеркивало разницу между руководителем и подчиненным людом.

– Ты не обидишься, Иван, если я представлю тебя своим заместителем?

– Представляй.

В зале было не меньше тридцати человек. Одни сидели за компьютерными столами на вертящихся креслицах. Другие устроились в своих отсеках на канцелярских стульях. На отшибе Алексей обнаружил Георгия и Юлию, сидевших на диване у входной двери. С ними была чернявая девица в топике, открывавшем пупок с серебряной бусинкой. У нее было лицо южанки из семитского племени, с грешными губами и круглыми топкими глазами. Если бы не голый пупок, ее бы можно назвать весьма привлекательной. Алексей поймал себя на мысли, что ему знакомо ее лицо. Хотя, всего скорее, он ошибался.

Двигаясь по проходу к сцене, Шишмарев небрежно пояснял:

– Креативная группа, имиджмейкеры, пресс-служба…

Журналистское прошлое сказалось. На пресс-службу Алексей обратил особое внимание. За компьютером сидел молодой и лысоватый толстячок, на стульях – три юных барышни. Одна – полноватая и некрасивая, в сером вязаном костюме. Две другие – ярко одетые, и тоже, как девица на диване, с голыми пупками.

– Привет, фанфурики! – по-свойски обратился к аудитории Шишмарев, когда они с Алексеем заняли места за столом, накрытым зеленым сукном. – Представляю вам нашего нового сотрудника. Мой заместитель Турченко Иван Сергеевич. А теперь выкладывайте новости и идеи.

Новость была только одна. Серокостюмная барышня из пресс-службы подняла, словно школьница, руку:

– Можно мне, Виктор Спартакович?

– Озвучивай.

– Вчера в электричке я видела двух теток. Они ходили по вагонам и пели частушки. Одну частушку я записала. – Она открыла блокнот и процитировала: «Мы на выборы вдвоем вместе с миленьким идем. У милёнка светлый волос. Он в любви неутомим. Мы на выборах свой голос Заурбеку отдадим». – Частушки, конечно, не профессиональные, Виктор Спартакович. Но пассажиры к ним прислушивались. Предлагаю взять на вооружение.

– Дешевка! – отреагировал Шишмарев. – Садись, дудыня!

Еще одно новенькое словцо – «дудыня», – отметил Алексей. – Что-то типа «гусыня», и тоже с долей небрежения.

– От вас должны исходить идеи, а не алкогольный перегар, – продолжил Шишмарев. – Так, Лубченков?

Лысоватый толстячок поднялся с места:

– Совершенно верно.

– Две твои дудыни явились вчера с перегаром. Разберись, или я сам приму меры!

– Разберемся, Виктор Спартакович.

– Так что, фанфурики? Есть идеи или нет?

Идей не было. Похоже, что их генерировал только сам Шишмарев.

– Одну идею я для вас приготовил, – объявил он. – От штаба господина Заурбекова поступило предложение подготовить совместное обращение к избирателям «За честные выборы!», которое должно быть подписано обоими кандидатами. Надеялись, что мы откажемся, и они этот факт обыграют. Напрасно надеялись. В 16.00 мы с моим заместителем поедем к ним для обсуждения текста обращения. Наш кандидат тоже за честные выборы! Но, как вы понимаете, абсолютно чистых выборов не бывает. Мы не станем клевать в наших агитках Заурбекова. Станем это делать руками наших и его соперников. Лучше всего, от имени коммунистов. В этих листовках будем долбать его по-черному, и по-умному – генерала Баскакова. В своих же агитках станем Заурбекова похваливать, но так, чтобы избирателя тошнило. Тут должна постараться наша пресс-служба. Понял, Лубченков?

– Понял, Виктор Спартакович. В какой типографии станем печатать левые листовки?

Алексей уловил исходящие от начальника пресслужбы волны неподдельного интереса, и это его насторожило.

– Типография – мое дело, – ответил Шишмарев. – Ваша задача перевести стрелки на Оратора. Постарайтесь написать так, чтобы заурбековцы сильно прогневались и стали обливать грязью кандидата от коммунистов. Наш генерал, само собой, останется в стороне.

– Хитро придумано, – поддакнул Лубченков.

– Следующее, – продолжил Шишмарев. – Мы должны подготовить и распространить брошюру под названием «На 50 главных вопросов избирателей отвечает генерал Баскаков». Вопросы должны вобрать в себя самые болевые точки: работа, зарплата, пенсии, призыв в армию и прочее. Два дня сроку на то, чтобы каждый из вас подготовил по три вопроса и ответы на них. Так, чтобы они зацепили избирателей. Со стилем не напрягайтесь, главное – содержание. Мы наймем писателя, чтобы он вашу лабуду переработал и придал ей читабельность.

– Мы и сами можем сделать брошюру читабельной, – снова поднялся с места Лубченков.

– Профессионализма не хватит! – осадил его Шишмарев. – Всё, фанфурики! Бабки вам выданы. Занимайтесь своими агитаторами, готовьте встречи с избирателями, договаривайтесь с попсой насчет концертов. И не вздумайте волынить!

В кабинете Шишмарев спросил Алексея:

– Как тебе летучка, Иван? По делу?

– По делу. А что за люди сидели на диване у выхода?

– Двое из службы безопасности: начальник и психолог с детектором лжи. Дармоеды. Мне они не подчиняются, контачат напрямую с генералом. Девуля с пирсингом на пупке – менеджер. Сонька Сахарова, родом из Одессы. Все переговоры с прессой, телевидение и съемка – на ней. Ей уже за тридцать, а может, и под сорок, но выглядит, как выпускница вуза. В узде себя держит.