Инна Тронина - Дух неправды Страница 5

Санкар не знал свою бабушку. Он родился через три с половиной года после её гибели, потому не мог твёрдо решить для себя, могла ли она поддерживать достаточно тесные отношения с американцем. Может быть, он действительно писатель, занимается Индией, и, вполне вероятно… Впрочем, делать выводы пока рано. Нужно хоть немного поговорить с ним. Скорее всего, Миррен ждёт, когда уйдёт Печерский, и потому болтает о пустяках.

– Вот это фейерверк! – восхитился Миррен, когда грохот прекратился. – Я думал, что дом обрушится. Конечно, на Востоке шумят ещё сильнее, когда по обычаю отпугивают злых духов, но это тоже впечатляет!

– Стараемся! – довольно улыбнулся шансонье. – И организация таких праздников стоит немалых трудов. Кстати, о поросёнке. Два года назад мне привезли целую свинью, да ещё супоросую, то есть беременную! Так она, паршивка, загадила мне весь паркет, да ещё в эту же ночь родила двенадцать поросят! Конечно, гости здорово позабавились, глядя на всё это. Предрекали мне год богатый и счастливый, раз так вышло. Не могу пожаловаться – в седьмом году я заработал неплохо. А вы как его встречали, Миррен? Насчёт Санкара знаю – он прилежно готовился к сессии. Представляете, живёт в ДАСе,[9] на Шверника, в общежитии. А ведь мог бы целый коттедж тут снимать, не то, что квартиру!

– В этом нет ничего удивительного, – возразил Санкар. – Студенты не должны кичиться богатством родителей. Это еще не их средства. До недавнего времени, – по лицу Санкара скользнула тень, – мы отлично ладили. Нас в комнате было трое. Моих предков носили по улицам в паланкине,[10] не давали даже ступить на землю. До сих пор для членов нашей семьи считается зазорным ходить в магазины и на базары. Торговцы приносят товар прямо на дом. Я считал это неправильным, и решил жить иначе.

– Жаль, что твой опыт оказался не совсем удачным, – вздохнул Печерский. – Да, Райдер, вы не ответили, как встречали позапрошлый Новый год. Небось, отрывались на каком-нибудь экзотическом побережье?

– Нет, я бродил в Интернете, – помедлив, ответил Мирен. – Там было много интересного для меня. Такой материал не часто найдёшь.

– Во даёт! – удивлённо восхитился Печерский. – Вот это одержимость! Работать в такую ночь! Смотри, Санкар, и ты таким будешь! Иностранцы не умеют расслабляться, и это вредит их здоровью.

– Нет ничего полезнее любимого дела, Майкл. Конечно, каждый волен выбирать занятие по душе. Но не стоит расслабляться настолько, чтобы в одно не очень прекрасное утро проснуться на руинах своей страны.

Миррен поставил пустую чашечку на стол. Они с Санкаром в упор смотрели друг на друга. Печерский улыбнулся до ушей.

– Ну, старина, вашей державе это не грозит!

– Вы ошибаетесь, Майкл, – медленно, взвешивая каждое слово, отвечал Миррен. – Кому много дано, с того много требуется. Четвёртого ноября моя родина совершила акт покаяния за прежние ошибки не на словах, а на деле. Очень многим моим соотечественникам пришлось сделать над собой чудовищное, нечеловеческое усилие. Я и сам поверил в подобное только тогда, когда оно свершилось. Избрать президентом цветного с арабским именем! Можно ли представить подобное в России?

– Вот уж точно нет, – поморщился Печерский. – Исключено.

– Операции часто бывают болезненными, зато спасают весь организм. Одни идут на риск и страдания, а другие предпочитают заливать проблемы спиртным и парить в иллюзиях. Вы, Майкл, наверное, заметили, что я не пью. Здоровье позволяет, но я сам не хочу. Мне столько пришлось в жизни выпить просто из вежливости, что я навеки обрёл отвращение к стакану… В Германии меня угощали яблочным шнапсом, в Японии – сакэ и сливовыми винами, в Болгарии – «Кадаркой», в Югославии – ракией. И отказаться нельзя – хозяева обидятся. Мне пришлось поневоле употребить столько разнообразного пойла, что сам я всегда предпочту обойтись без алкоголя. Да, кстати, Майкл, что сталось с той свиньей?

– Вместе с поросятами вернули хозяйке. Неохота было всю эту ораву откармливать. А зарезать, сами понимаете, тоже нельзя…

– Пощадите же и быка! – торжественно попросил Миррен. – Не надо проливать кровь в такой день. – Он бросил быстрый взгляд на хмурого Санкара, который, тоже допив кофе, терпеливо ждал главного, ради чего его привели сюда. – И не смеем вас дальше задерживать.

– Да у нас и зарезать-то его некому, – проворчал Печерский. – Так и так после праздника отвёз бы на ферму. Ну, всё, оставляю вас на часик-другой, а после наведаюсь. Не забывайте про чаепитие – это будет сказка. Не просто заварка с лимоном, а горы всякой вкуснятины. Вряд ли вам когда-нибудь придётся увидеть подобное!

И Печерский вышел в коридор, плотно прикрыв дверь. Гости, судя по всему, уже высыпали на улицу немного освежиться. И, как всегда, принялись водить хоровод, вразнобой горланя вечную новогоднюю песенку: «В лесу родилась ёлочка». Но Михаил не пошёл в зал, а направился в противоположный конец коридора, в кухню-столовую, где тихими вечерами они с Мариной и Настей обедали или ужинали.

Белый с позолотой классический гарнитур, с плитой, расположенной как бы в камине, под вытяжкой, сначала не очень нравился хозяину. Но после он привык и даже полюбил изящное, строгое творение итальянских мастеров. Здесь тоже присутствовали еловые лапы – в виде живых гирлянд, от которых в кухне терпко пахло хвоей. Михаил включил свет и сел за овальный стол, выдвинутый в центр кухни, похлопал себя по карманам и пожалел, что не захватил из кабинета трубку.

По счастью, в кармане брюк нашлись зажигалка и пачка «Парламента». Печерский торопливо закурил и, жадно втягивая дым, уронил крупную лобастую голову на холодные, противно дрожащие руки. Ему хотелось побыть одному и обдумать всё происшедшее сегодня, вспомнить каждое слово Райдера Миррена. То, что говорил ему юный Санкар Никкам, беспокойства не вызывало.

Да, стоит попробовать всё же переговорить с приятелем, жена которого работала в пресс-центре Петровки. Узнать, что слышно в Управлении по поводу драки на улице Шверника, результатом которой стала гибель одного человека. Ещё двое получили ранения. Конечно же, он даже не намекнёт на то, что главный подозреваемый в совершении убийства сейчас находится в его вилле и пьёт кофе в компании американского писателя. Придумает что-нибудь нейтральное. Например, Марине с Настей нужно ехать в гости – именно в тот район. И, раз о драке сообщали по радио и телевидению, хочется узнать, так ли это серьёзно.

Повезло, что никто, совершенно никто не знает об их знакомстве с юношей-индийцем. А, значит, не станет проверять городскую квартиру и виллу, даже не заподозрит знаменитого шансонье ни в чём криминальном! Вот уж чего меньше всего ожидал он, так это такого подарочка на Новый год. Это получилось почище родившей свиньи, но что теперь делать? Не всё от нас зависит в этом мире, и надо решать проблемы по мере их появления. Вечером первого января очень трудно застать дома того приятеля, и притом надо, чтобы он хоть немного соображал, ворочал языком. Может ведь даже и не взять в толк, что он него требуется. Он и сам бывший мент, теперь – частный охранник. Связи на Петровке у него сохранились. При желании приятель может помочь Печерскому.

Только вот телефон его отключён до сих пор. Неизвестно, в Москве сейчас Федя Гальцов, или махнул с супругой куда-нибудь на Маврикий. Когда же они в последний раз встречались? Кажется в декабре, на Федином юбилее, когда ему стукнуло пятьдесят пять. Такой роскошный шашлык зажарили – рубленый, с курдючным салом. А потом ещё два – картофельный и с черносливом. И всё это – под Царскую Золотую водку… Эх, Федя, кабы знать, где упасть, и тогда же договориться! Кто бы шепнул мне, что через месяц ты мне потребуешься!

Михаил чувствовал, как горят его щёки – наверное, Марина или про себя, или даже вслух, ругает его последними словами. Еще подумает, уединился в дальней комнате с секретаршей, третьей по счёту. Эта – шатенка. Первая, брюнетка Таня, разбилась год назад на машине. Блондинка Изольда не рассчитала дозу в шприце, когда расслаблялась после работы. Теперь вот Ирина, с виду похожая на строгую училку. В постели, несмотря на старание и немалый опыт, неприятная. Зря Маринка ревнует, мне Ирина ни к чёрту сейчас не нужна. И без неё голова кругом. Да тут ещё завтра концерт, а через три дня – другой. И с арендой зала не до конца не решили. Повышают, козлы, сумму отката чуть ли не каждый день…

Да и Миррен сегодня какой-то чудной, не похож на себя прежнего. Если разобраться, действительно странная история, и зря втравил в неё Санкара. Парню и без того несладко, могут арестовать, если нос в город высунет. Он же индиец, с толпой не смешаться, и идти ему по сути некуда. Может, Миррен поможет? Американцы чтут законы, но ведь Санкар-то мухи не обидит. Если бы можно было по-приличному пойти, заявить о случившемся, потребовать присутствия адвоката… Никаких проблем не возникло бы. Надо всё-таки обращаться в посольство, что бы там Санкар ни говорил. Всё равно его родители узнают об этой идиотской драке. Поезд ушёл, уже ничего не скрыть.