Анатолий Зарецкий - В Крым на велосипедах Страница 5

И вот, наконец, бесконечный трудный месяц позади. Мечтать уже поздно. Давно собран маленький чемоданчик, с которым бегал на тренировки, на руках билеты и деньги, и я вполне готов, морально и физически, к моему первому путешествию к морю.

Провожали всей семьей. Пришел даже Вовка Бегун. Сколько напутствий, сколько наставлений. А перрон все пуст. Поезд «Ленинград-Мариуполь» сильно запаздывал.

– А почему Мариуполь? Ты же говорил, в Жданов едешь, – удивленно спросил Вовка.

– Мариуполь – это древний греческий город. А Жданов – это как Жмеринка или Богодухов – ни то, ни сё, – привычно объяснил другу детства, который, похоже, там, в детстве, и остался.

– Так ты в Грецию едешь?! – неожиданно поразился тот.

– В древнюю, – с серьезным видом ответил ему.

– Ну, Толик! Счастливчик! – восторженно посмотрел на меня Вовка.

Подошел поезд. Хорошо, с моим лилипутским чемоданчиком в вагон попал одним из первых и без труда нашел свободное место у окошка. Через минуту присесть в общем вагоне уже было негде. Впечатление, что все устремились на юг. Впрочем, чему удивляться – начало августа.

И вот поезд тронулся. Отстали бежавшие за вагоном провожающие. Путешествие началось.

– Столько народу тебя провожало! В гости ездил? – спросила женщина, ехавшая с маленькой девочкой, сидевшей за столиком напротив меня.

– Нет, только еду.

– Далеко?

– В Мариуполь.

– Ну, слава богу! А то от Ленинграда до Харькова на этом самом месте уже человек восемь прокатилось. Как заколдованное.

– Ничего, расколдую, – пообещал ей.

– Правда? – неожиданно оживилась девочка, – Ты волшебник?

– Сказочник, – ответил ей.

– Ой, мамочка! – обрадовалась малышка, – С нами в поезде сказочник едет! Расскажи сказку… Пожалуйста, – тут же попросила она.

Уже через час мы стали добрыми друзьями. За разговорами незаметно прошел день и накатил вечер. Стемнело, а поезд все еще неспешно двигался к цели, так и не наверстав упущенное время. Уставшая за день девочка уснула прямо за столиком.

– Любят тебя детишки. Вон моя как прилипла, – отметила попутчица, – А тебя будут встречать?

– Нет. Даже не знаю, как доберусь ночью. Я в Жданове еще не был ни разу.

– А тебе куда надо? – спросила она. Назвал адрес санатория, – Ну, это совсем рядом с морским портом. Нам гораздо дальше. Придется такси брать… Вместе и поедем. Довезем прямо до места, – сходу решила та мою проблему.

Почти в полночь мы, наконец, вышли на перрон станции «Мариуполь».

«Греция», – мысленно усмехнулся, вспомнив Вовкиного «счастливчика». Несмотря на позднее время, довольно жарко. Ощущение духоты усиливалось скученностью людского потока и тяжестью доверенного мне груза: рюкзака, чемодана и огромной сумки. Мой чемоданчик и спящую девочку несла попутчица. К тому же, очень хотелось пить, есть и спать одновременно.

Но вот окружавшая нас толпа пассажиров поезда и встречающих рассеялась, и мы оказались в хвосте небольшой очереди на такси, а уже через полчаса стремительно неслись по темным улочкам ночного Жданова.

– Вон ворота твоего санатория, – рукой указал мне таксист и остановил машину.

Моя маленькая подружка так и не проснулась. Поблагодарив ее маму, попрощался и вышел в непривычно темную ночь приморского города.

И вот где-то вдали растаяли габаритные огни умчавшейся машины, разорвав последнюю связь с долгой дорогой из дома. Я на месте, вот только спрашивается, где это место… Перейдя шоссе, подошел к настежь распахнутым ажурным воротам, гостеприимно приглашающим войти и подняться куда-то вверх по широким ступеням бесконечной лестницы. Одолев половину, оглянулся – чернильная мгла в полнеба, и лишь справа, откуда приехал, раскинулось многоцветие огоньков морского порта. Вот оно, невидимое море, прямо передо мной, и я впервые на его берегу!.. Я чувствую твое присутствие, настоящее живое море! Ну, здравствуй!..

Преодолев последний лестничный марш, обнаружил тусклый огонек, освещавший единственный вход в длинное трехэтажное здание, фасадом обращенное к морю. Стеклянные двери оказались запертыми, а за ними ничего не проглядывалось. Вывески не было, но почему-то подумал, что это и есть мой санаторий.

Покрутившись у дверей, обнаружил несколько садовых скамеек, уютно разместившихся под низкими кронами густых деревьев. Присев на одну из них, не заметил, как уснул.

Проснулся от стука и истошных криков:

– Шляются тут по ночам! Спать не дают! Распорядок нарушают! Вот напишу на вас! – сердито выговаривала пожилая женщина в белом халате, отчаянно гремевшая неподдающейся стеклянной дверью.

– Да мы случайно попали на двухсерийный сеанс. Вот только кончился, – негромко оправдывалась скромная молодая парочка, – Вы уж нас простите за беспокойство. Не пишите, пожалуйста, – уговаривали они цербера.

«Концлагерь какой-то, а ни санаторий», – подхватился я с лавочки и спешно направился к людям, пока они ни исчезли за непроницаемой дверью.

– Еще один! – заметив меня, сходу переключилась сердитая тетка, – А ты из какой комнаты?

– Я не из комнаты, а с ленинградского поезда. Только что приехал.

– Давай путевку, – смягчилась дежурная.

– Я не к вам, а к Стаскевичам. Может, подскажете, как их найти?

– А ты кем им приходишься?.. Что встали? Идите уже! – пропустила парочку любопытная тетка.

– Троюродным дедом, – вызвал я взрыв смеха не успевшей уйти парочки.

– Шутки шутишь? Молодой еще со мной шутить! – обиделась привратница, – Вот не подскажу, и будешь куковать на лавочке до утра.

– Да лучше на лавочке, чем в вашем концлагере, – снова рассмешил я молодежь.

– Иди вон по той дорожке, не сворачивай. Прямо в них упрешься… Ишь, что придумал. Концлагерь… Нечего по ночам шляться, дедушка, – под занавес рассмешила всех дежурная.

– Спасибо! Спокойной ночи! – крикнул всем разом и отправился в указанном направлении.

И снова чернильная мгла. Ощущая утоптанную дорожку лишь ногами, медленно двинулся к цели. Десять минут ходьбы, и показался маячок – свет электрической лампочки. Еще минут пять, и я оказался у жилых построек, наполовину скрытых плотной живой изгородью. Отыскав калитку, услышал грозное рычание «охранника», уже поджидавшего меня с той стороны.

– Кто здесь?! – вдруг громко спросил кто-то невидимый.

– Стаскевичи здесь живут?! – уточнил я на всякий случай.

– Здесь-здесь! Заходи, Толик!

– А собака?!

– Заходи! Она не тронет!

Войдя в калитку, обомлел: дружелюбно помахивая хвостом, меня принялся обнюхивать громадный волкодав.

– Место, Серёжа! Дай людыни пройти! – скомандовал псу крупный мужчина, сидевший в одних плавках на койке, стоявшей посреди двора.

Обиженно вякнув, волкодав Серёжа неспешно направился к своей будке.

– Ну, как доехал? – поднялся с койки отец Толика Беленького.

– Да вот, поезд часа на два опоздал. Здравствуйте, Василий Георгиевич. Простите за беспокойство.

– Здорово, сынку. Та какое там беспокойство. Йисты хочешь, чи як?

– Чи як… Спать хочу, – соврал ему, не желая беспокоить хозяев.

– Тоди ходь до хаты. Там усэ готово. Лягай до утра. А я тут люблю, на двори, з Серёжою, – мгновенно улегся он на свое ложе…

Проснулся от истерических криков голосистого петуха. В комнате уже было светло, и я огляделся. Типичная украинская хатка, как у бабушки в деревне. Хотелось спать, но еще больше есть. Оделся и вышел на двор.

На месте койки уже стоял накрытый стол, а рядом у летней печки суетилась хозяйка – мама Толика Беленького. Глухо буркнул и поднялся у своей будки Серёжа, поглядывая то на меня, то на хозяйку.

– Свои, Серёжа! – успокоила та пса, – Доброе утро, Толик. Умойся там и давай за стол. Мабуть йисты хочешь.

– Доброе утро, Галина Матвеевна… А почему он Серёжа? – кивнул в сторону волкодава.

– Та так… Серёжа и Серёжа… Ни Бобиком же звать таку гарну псину… Вумный!.. Як наш булгахтер Серёжа… Ну, йды, умывайся, сынку, – отправила она меня…

Появился хозяин, и всех тут же пригласили за стол, а после плотного завтрака пошли расспросы. Родителей, конечно же, интересовали дела сына, и я часа два отвечал на их вопросы обо всем на свете.

– Ладно, мать, мы пошли, – поднялся, наконец, из-за стола хозяин, – Заходи к нам, Толик, не забывай стариков, – пригласил он меня на будущее.

Я сходил в хату за чемоданчиком, и мы отправились в санаторий. Днем дорога показалась уже не столь необычной – чахлые деревца с пожухлой листвой, мелкий кустарник с мелкими листочками, полусухая трава в колючках, – словом, всё, как и всюду в степных районах Украины. Ни пальм тебе, ни зарослей бамбука. В общем, морем в моем представлении здесь и не пахло…

То ли мы пошли другой дорогой, то ли к другому санаторию, но вдруг вышли из парковых зарослей на открытое возвышенное место.