Александр Кваченюк-Борецкий - Русский сценарий для Голливуда. Библиотека приключений. Том 1 Страница 5

Сразу за жилым кварталом, где располагался дом Юрских, начиналась тайга. Многоликие голоса лесных обитателей будили Николая по утрам и стихали к ночи. Во всем чувствовалось суровое дыханье хвойного массива. Юрский беззаветно любил родной край.

А как впечатляла летняя гроза над тайгой! Переливы света и тени, море красок… Казалось, что гром, медленно нарастая, как бомба замедленного действия, вдруг одним оглушительным ударом взрывал дом изнутри!.. Возникая из туч, вышний трезубец довершал грандиозную эпопею. Потом хлестал ливень. Его струи смывали страх. Озоруя, гроза в последний раз, словно на прощанье, высвечивала шапки могучих кедров над остальными деревьями: «Я еще вернусь! Непременно вернусь!»

Мать, учительница географии, частенько брала с собой Колю по грибы и ягоды. Ее звали Бродя по лесу, она рассказывала сыну:

– Это – лиственница. На зиму она сбрасывает хвою. Некоторые из лиственниц живут до тысячи лет…

– Мам, а давай вот на этой твое и мое имя и фамилию напишем!

Уж очень позабавила бы Колю эта затея.

– Так, сынок, мы себя не увековечим! Чтобы о тебе добрым словом вспоминали, надо сделать для людей что-нибудь полезное. А вот – клюква…

– Прошлый раз вкусный из нее кисель получился! Только мне гораздо больше грибы в сметане понравились!

Дарами природы запасались все лето. На участке земли, примерно, в десять соток, на даче, выращивали огурцы, помидоры, картофель, морковь и лук. Дача с двухэтажным домиком досталась Алене Петровне в наследство от отца, в прошлом, главного инженера местной строительной компании, который почил с миром, когда Коле исполнилось девять лет и, то и дело, примеряя перед зеркалом красный галстук, он готовился вступить в ряды пионеров.

После окончания школы Николай долго не рассусоливал. «Институт геологии» был не единственный в городе, но самый крупный и престижный благодаря тому, что край славился полезными ископаемыми. Открывались все новые и новые месторождения. В городе обитали геологи, старатели, газовые и нефтяные промысловики. Учась в институте, Николай проходил практику, совершая вылазки в тайгу вместе с опытными геологами. Маршрут уточняли заранее. В общем-то, спутниковая система прогнозирования, поиска и освоения новых месторождений природных ископаемых и современная техника все упрощали. С их помощью воспроизводились соответствующие карты… Но порой изыскатели нападали на безымянные залежи. Как, например, это случилось в самый последний раз.

Николай Юрский, студент, пятого курса и двое геологов курсировали вдоль таежной речки. На другом берегу, где-нибудь милях в десяти от них то ли скрежетали падавшие деревья, которые, предварительно надпилив, подножили лесорубы, то ли медвежий рык, донимал их каждые полчаса. В точности, когда геологи во время очередного привала дымили дешевыми сигаретками и махрой. Все бы – ничего, но в одну из остановок, пытаясь скинуть с плеч тяжеленный рюкзак, Николай не рассчитал сил и увлекаемый его тяжестью опрокинулся на спину. От удара, который пришелся ниже поясницы, боль пронзила его насквозь… Если бы не рюкзак, который значительно смягчил падение, неизвестно, чем бы все закончилось! Слегка приподнявшись, практикант извлек из-под себя то, что едва не явилось причиной серьезной травмы. Камень весил килограммов пять.

– Это ж надо! Золотоносный кварц! – хором воскликнули геологи.

Восторгу не было предела.

– По-моему такую находку стоит отметить! – сказал Дмитрич, бородатый детина, двух с лишним метров росту.

Всю дорогу, словно пушинки, он нес на себе вещмешок с палаткой и часть съестных припасов.

– Не пойму я, чему ты так радуешься?

Белокурый и синеглазый Вахитов, конечно же, и сам не особенно чему-либо огорчался. Он сказал это так, для пущей важности. Татарского в нем было всего ничего: приплюснутый с горбинкой нос да чересчур широкие скулы.

– Золото – все равно не твое! Ты – не на Клондайке.

– Да, плевать мне на этот твой, как его, Алдайк! – вспылил Красногубов. – Там – что не шманают? Или милиции и зоны нет?

– Хуже! Золота там больше нет! Было когда-то!.. – с некоторой обидой в голосе неохотно подтвердил Вахитов.

– А у нас есть!

И Красногубов кивнул на недавнюю находку, лежавшую поверх одного из рюкзаков.

– Иначе б, тебя сюда на аркане не затащить! Я прав?

– Ты-то тоже, небось, не просто так здесь оказался.

– Еще бы! – шутливо заметил гигант. – Меня жена из дому выгнала. Вот я и решил: раз на путешествие вокруг света денег нет, поброжу по тайге. Все равно, кто нашу тайгу не видел, тот и белого света не знает, хотя бы он десять раз вокруг земного шара на корабле проплыл, на поезде объехал или же на самолете облетел. То-то, братишка!

За разговором соорудили обеденный стол: поверх травы кинули видавшую виды скатерку.

Посредине нее водрузили полулитру. Вокруг расставили походные алюминиевые кружки, какие бывают только у военных да геологов. После двухдневного перехода на закуску оставался картофель «в мундире». Сухари, тушенка, рыбные и прочие консервы, сахар, сладкие карамельки – этого добра пока что с лихвой хватало. Глухо звякнули кружки. Водка размягчила извилины, и Дмитрич громко расхохотался. Тайга тотчас отозвалась ему гулким эхом.

– А я их, полулитровок-то, штук десять с собой приспособил. Тут они – на пользу. Сил придают.

– То-то, я смотрю, ты все тридцать верст за два дня отмахал – не заметил!

Вахитов мстил гиганту за недавнюю обиду. Но тот налил геологам еще по треть кружки, а себе – половину, и за глоток опорожнил посудину.

– А ты, студент, как и мы, при деньгах быть решил, потому в геологи подался?

Обычно не разговорчивый, после выпитого Дмитрич на речь не скупился.

– Если так, то не прогадал. Вот оно – все твое!

Кварцевые глыбы гряда за грядой поднимались от реки. Он снова расхохотался.

– Нет, уж, спасибо, – поблагодарил его Николай. – Мы – не на Клондайке!..

– И ты – туда же!..

Гигант посмотрел на него в упор. Заметно было, что в нем происходила внутренняя борьба: рассердиться на своих товарищей или обратить все, в очередную шутку? Но благодушие взяло верх. И Дмитрич в который раз разразился оглушительным хохотом. Юрский перевел дух. Ссориться с таким верзилой никак не входило в его планы.

– У нас есть старший группы, – напомнил он и кивнул на Вахитова.

– …который первый на тебя и донесет, куда следует, если, не дай бог, хоть одна золотая крупинка осядет в твоем кармане! Ведь, так ты подумал? – догадался Красногубов.

– Я этого не говорил! – запротестовал Юрский.

Но Вахитов, смерив с головы до пят обоих, геолога и студента, с ловкостью факира вдруг изъял из рюкзака молоток. Хорошенько обработав инструментом кусок золотоносного кварца на одной из каменных глыб, смахнул в ладонь горстку блестящих кусочков, покрупнее и помельче, и протянул товарищам. Но они отрицательно замотали головами.

– Как хотите! Я предложил вам сохранить эти образцы, до тех пор пока наша экспедиция не завершится. Когда вернемся на большую землю, они понадобятся для экспертизы. Теперь вот придется самому за вас отдуваться!

И старший группы тихонько захихикал. Снова наливая спиртное в кружки, смеялись уже все трое.

Идрис, Ид, Рис, Идри его, Ирис, Редис – как только не прозывали товарищи, друзья и знакомые человека вообще-то покладистого и во всем положительного. За пятнадцать лет непрерывного стажа он протопал таежными тропами сотни километров. Дисциплинированный и исполнительный, заслужил авторитет и доверие у начальства. И вот уже третью геологическую партию подряд Вахитова назначали старшим группы. Ему прибавили оклад. У него росло трое дочерей. Жена Роза, наконец, родила ему четвертого ребенка. Когда она забеременела, Идрис мучился сомнениями: неужели, опять – дочь?.. Но родился сын! В честь деда его окрестили Романом. Сюсюкая с младенцем, Вахитов от счастья себя не помнил.

– Вот у меня джигит растет! Наследник! В тайгу со мной ходить будет!

В подтверждение его слов малыш беспокойно туда-сюда вертел головкой, словно, не откладывая на потом, уже теперь пытался отыскать подле себя что-нибудь стоящее и, тем самым, доказать предку свою несомненную пригодность к будущей профессии.

Геологи оценили находчивость и юмор Идриса. В тайге дружба значила не меньше, чем золото. А он стал постепенно проникаться к людям, с которыми впервые отправился в разведку, и, которые еще минуту-другую назад казались ему совершенно чужими, доверием. Тем чувством, что заставляет в трудную минуту без колебаний опереться на плечо товарища, в полной уверенности: тот, в лепешку расшибется, но того, кто на него, как на себя самого, надеется, не подведет…

«Жена из дому выгнала!» – вспомнил Вахитов слова Красногубова. Как видно, у Дмитрича, такого могучего и телом, и духом, кошки-то на душе скребли – не без этого. Но жаловаться, что, как и всякому, ему порой тоже несладко приходится, он считал недостойным мужчины. «С другой стороны, какая женщина выдержит такого великана? – рядил про себя Идрис. – Чтобы его накормить, напоить, обстирать и ублажить тут, пожалуй, одной, справной бабы маловато будет!»