Василий Лягоскин - Злое дыхание древней гробницы Страница 5

Остальные словно забыли об этой хрупкой на вид защите, не в силах отвести глаз от огромных кошек. Никто из четверых не заметил, как на вершине каменистого холма поднялся Свет. Он на бегу достал четыре молнии Дао. Каждая из них достигла своей цели, произведя сокрушительные разрушения там, где их остановили воля и умение охотника. Львицы закружились на месте, зажимая лапами рассеченные молниями лбы. Пятой молнии у Света не было. Но да же она не помешала бы сейчас хищнику раздавить огромным телом застывшую на месте фигурку в серебристом одеянии.

Черногривый лев уже летел на нее; навстречу ему так же мощно оттолкнулся от склона холма молодой охотник. Два тела были несравнимы массами, но резкий толчок сделал свое дело – лев промахнулся. Он тут же вскочил, готовый совершить еще один – смертельный для незнакомца – прыжок. Но позади уже был наготове Свет, не сумевший сдержать широкую улыбку. Опять сбылось его недавняя мысль; руки сомкнулись на хвосте хищника, за который действительно было удобнее держаться.

Лев все таки сумел оторвать лапы от земли и прыгнул – совсем недалеко. Хвост зверя выдержал, свалив его набок. И опять хищник поджал лапы, не собираясь отказываться от добычи. На наглеца, дважды прервавшего его прыжки, он словно не обращал внимания. А зря! Лишь только передние лапы льва поднялись в воздух, как к открывшейся груди хищника метнулась стремительная тень, и длинное лезвие ножа достало до сердца зверя. Свет уже стоял далеко, наблюдая как лев неуклюже подпрыгнул в последний раз на месте, и упал на камни огромной неопасной тушей. Громадные лапы вытянулись и выпустили острые когти. По телу хищника пробежала дрожь и когти медленно спрятались в огромных жестких подушках.

Охотник направился к львицам. Наклоняясь над первой, он услышал короткий возглас одного из незнакомцев, но не обернулся, пока не достал четвертую, последнюю молнию из черепа хищницы. Не спрятав ее, вопреки привычке, в потайной кармашек, Свет подошел наконец к человеку, в котором безошибочно определил лидера этой небольшой группы. Протянув ему широкую ладонь, охотник сказал:

– Мир вам! – потом, сделав паузу, добавил, – меня зовут Свет.

Тот видимо понял охотника, потому что быстрым движением отсоединил от рукава необычного одеяния перчатку и крепко пожал протянутую ладонь. Он в свою очередь представился:

– Михаил Суриков…

Остальных слов Свет естественно не понял, потому что впервые в жизни услышал русскую речь.

Глава 3. Терра инкогнита

По семейной традиции Мишка Суриков должен был стать лесником. Да не простым, а дипломированным. Уже не одно поколение старших сыновей Суриковых поступала после школы в Воронежскую лесную академию – одну из двух, оставшихся на Земле. Почему именно это заведение, расположившееся на окраине совсем не лесного Воронежа, готовило специалистов лесного дела для Земной федерации, не мог сказать никто. Вторая была далеко – в очень даже лесной бразильской Амазонии. А Михаил этот секрет знал, потому что еще в шестом классе проследил родословную рода Суриковых – от первого, тоже Михаила – закончившего академию в далеком одна тысяча семьдесят четвертом году. Здесь он остановился в своих изысканиях. Не потому, что до профессора Михаила Тихоновича Сурикова предков у него не было. Нет – в седьмом классе его сердцем завладела другая страсть. На беду семейной традиции их класс попал на строящийся недалеко от Воронежа на месте бывших отвалов Курской магнитной аномалии космодром. Суриков заболел космосом. Космодром достроили, и одним из первых космолетчиков, поднявших корабль в необозримый океан Вселенной, был Михаил Суриков-младший.

Примерно в том же возрасте он вместе с одноклассником – Толькой Лазаренко – пришел в секцию спортивных единоборств. Они так и шли рядом по жизни – из класса в класс; из секции в секцию; из высшей космошколы – на борт космолета. Очень быстро они стали командирами кораблей, а еще раньше – признанными мастерами боевых искусств. Причем даже опытный тренер не смог бы сразу сказать, к какой именно школе единоборств принадлежал их стиль. А он был их собственным, собранным из множества других. Они редко принимали участие в соревнованиях. Почитатели классических айкидо или боевого самбо весело ухмылялись, наблюдая их «неправильные» движения на татами. А потом обескуражено потирали спины, припечатанные к жесткому ковру. Сурикова и Лазаренко не объявляли чемпионами, но истинные ценители боевых искусств знали их имена. Потому что равных им на ковре не было.

А в космофлоте Федерации знали – для этой пары нет невыполнимых заданий. Поэтому когда были построены «Белка» и «Стрелка» – космолеты, несущие на борту установки ноль-перехода – кандидатуры их командиров даже не обсуждались. Проект молодого академика Сергея Котовского, открывателя ноль-пространства, был в завершающей стадии, когда сам академик неожиданно пропал. Один из самых охраняемых в федерации людей просто исчез из своей квартиры, которая находилась под плотным негласным контролем. В пробный полет «Белка», а потом «Стрелка» ушли без своего создателя. И вернулись с триумфом, совершив сразу по два ноль-перехода. Кстати, названия для кораблей предложил Михаил, так и застрявший в исторических изысканиях в двадцатом веке. Чем-то ему та пора безумно нравилась.

Командором вновь образованной эскадры был назначен старый космолетчик Владимир Булгаков. Увы – в эскадре так и не появилось новых кораблей. Без бородатого гения Котовского точные копии «Белки» и «Стрелки» никак не хотели прыгать в ноль-пространство. А потом случилось невероятное! Один из самых охраняемых в федерации космических кораблей угнали! Угнали белым днем, пробравшись неведомо как в «Стрелку», и проведя туда же ее командира Лазаренко. И последовать вслед ей мог только двойник под управлением Михаила Сурикова.

В отличие от беглянки, «Белка» была полностью укомплектована экипажем. Больше того – кроме постоянных членов команды был один прикомандированный – полицейский. И Суриков от такого сопровождения никак не смог отвертеться.

– С вами летит комиссар полиции Бонго, – невозмутимый Булгаков словно не замечал, как недовольно кривит лицо Михаил.

Командор и сам знал, что в сложном полете не место новичку. Он поднял глаза к потолку:

– Это приказ оттуда. Вы поосторожнее с ним. Слышал о нем не очень хорошее. Кстати, он боксер. Выступает под именем Кассиус Клей.

Суриков присвистнул. Об этом парне, чемпионе последней олимпиады федерации в тяжелом весе он тоже слышал. Более того, Михаил – один из немногих живущих на Земле – мог сказать, откуда взялось такое имя. Он вспомнил первого Клея – великого Мохаммеда Али; символа единоборств двадцатого века. Его экстравагантные выходки в молодости, поистине гениальные поединки и трясущиеся лицо и руки в старости. В двадцать третьем веке о таких болезнях, как Паркинсон, давно забыли.

– Разберемся, – пообещал он, крепко пожав ладонь командора.

Он спешил на корабль. Даже сверхчуткие приборы «Белки» имели свой предел, а о свойствах ноль-пространства было известно так мало.

Экипаж ждал его у корабля. Владимир Мыльников, бортинженер и – по совместительству – непревзойденный компьютерщик, мастер на все руки и просто хороший парень, сунулся к нему с новостью:

– Слушай, командир! Тут нам какого-то здоровенного негра подсунули.

– Знаю, – недовольно оборвал его Михаил.

Мыльников с удивлением посмотрел на командира; его обиженная физиономия тут же разгладилась. Володя понял, что недовольство Сурикова к экипажу никакого отношения не имеет. Скорее – вон тот темнокожий дылда, что с нескрываемым пренебрежением поглядывает сейчас на них и есть причина такого нелюбезного тона командира.

– Да ты еще не видел его, – попробовал задержать товарища Мыльников, – если бы не фамилия – вылитый Кассиус Клей.

– А это он и есть, – внезапно успокоился, и даже слегка улыбнулся командир, потрепав по плечо бортинженера, открывшего рот, – эх ты, темнота. Сколько раз говорил – учи историю. Сейчас бы знал, что один Кассиус Клей уже выступал на ринге.

– Ага, – сообразил совсем не обидевшийся Володя, – в твоем любимом двадцатом веке.

– Точно, – кивнул Суриков, – это настоящее имя Мохаммеда Али – великого чемпиона. А Клей – его псевдоним… Ну что – пойдем посмотрим на нынешнего чемпиона? На комиссара Бонго.

– Это я, – подошедший неслышно здоровяк широко улыбнулся, показав белоснежные зубы.

– Михаил Суриков, – официально представился космолетчик, – командир «Белки».

– Понял, – еще шире улыбнулся комиссар, – ты командир; твое слово на корабле закон. А я всего лишь должен поймать беглеца и привести его за шкирку назад – в тюрьму.