Роза Сергазиева - Чужое письмо Страница 5

И все же ровно через семь дней Оля прибежала к кинотеатру «Октябрь». Девушка не рассчитала время – откуда она знала, как часто ходят поезда в метро – и поэтому оказалась на Калининском за полчаса до назначенного времени. Чтобы не маячить у всех на виду, зашла в соседнюю с кинотеатром «Булочную», купила теплый, мягкий бублик с маком и, устроившись у стеклянной стены, стала разглядывать прохожих.

Проспект гудел как муравейник. Даже трудно представить, сколько сейчас людей одновременно находятся на улице. Тысяча, десять, сто тысяч? И самое удивительное: люди по проспекту ведь гуляют, а идут быстро-быстро, словно кто в спину подталкивает. Так и в метро москвичи себя ведут, все время куда-то торопятся, бегут по эскалатору, несутся по платформе, стараясь втиснуться в приехавший вагон. И есть в этой сутолоке какое-то негласное братство: потому что для тех, кто не успел заскочить в уходящий поезд, даже любезно дверь рукой придерживают. Вот такую странную привычку москвичей успела приметить Оля.

Но уже шесть. Девушка смахнула маковые крошки с губ и вышла из «Булочной». Лучше постоять у входа в кинотеатр, вдруг Павел ее уже ищет. И вправду за одной из колонн переминалась с ноги на ногу знакомая фигура.

– Увы, столичные реалии таковы, – развел руками Павел, – что билетов в кассе ни на один из сеансов нет. Поэтому поход в кино отменяется. Мы просто погуляем. Традиционным маршрутом приезжих.

И они перешли по подземному переходу на другую сторону проспекта.

Калининский не зря считается самой шикарной улицей Москвы, здесь расположены известные магазины и рестораны, где вперемежку с гостями столицы любит топтаться местная «золотая» молодежь. У магазина «Подарки» Оля с Павлом попали в гомонящую толпу иностранных туристов, которые демонстрировали друг другу только что приобретенные русские сувениры: красно-черные павло-посадские платки с кистями, деревянные лакированные ложки и бело-голубую Гжель. У торгового дома под названием «Весна» рванувшие в открытые двери люди чуть не затянули внутрь Олю. Но Павел успел схватить подругу за руку и буквально выдернул девушку обратно на тротуар. (И уже до вечера не выпускал ее маленькую ладонь – мол, хоть какая-то гарантия, что Оля больше не потеряется. А может, он специально такую причину придумал, чтобы иметь возможность быть ближе – терялась в догадках девушка, но ей в любом случае это нравилось). Они зашли в гастроном «Новоарбатский», купили мороженое в вафельных стаканчиках по 15 копеек. Слизывая белые кремовые розочки с макушки, Оля заглянула сквозь огромные окна в салон-парикмахерскую «Чародейка». Сразу за несколькими столиками сидели женщины, им делали маникюр. Девушка недовольно посмотрела на свои пальцы, к которым ни разу не прикасались руки мастеров. И тут же успокоилась: вот сдам экзамены, поступлю, серьезно займусь собой.

Но вступительные экзамены и любовь (а Оля была уверена: то, что происходит между ней и Павлом, и называется любовью, даже если они об этом ни разу не говорили) – вещи несовместимые. Ну, как скажите штудировать пару сотен вопросов, если Павел назначал встречу каждый вечер, а девушка не могла (да и, честно говоря, не хотела) отказываться. Они гуляли по Ленинским горам, катались на пароходике по Москве-реке, сидели на скамейке у фонтанов на ВДНХ, загорали на полянке в парке «Сокольники». Лето в Москве, как объяснил Паша, самое короткое время года, поэтому москвичи торопятся насладиться его теплом так, чтобы хватило «запасенных витаминов» на предстоящую зиму. Поэтому он целыми днями водил Олю по городу, забыв, кстати, что хотел потратить собственные каникулы со смыслом, на рыбок. Вечером они отправлялись в театр, в любой, куда смогли достать билеты. Сидели где-нибудь наверху, под самым потолком и Оля, не особо следя за сюжетом пьесы, предпочитала с любопытством наблюдать за зрителями в партере. Она научилась безошибочно находить среди них москвичек, которые приходили на спектакль «во всеоружии». Во-первых, они никогда не брали напрокат бинокли, а приносили свои, на палочке, в красивых футлярах. Во-вторых, женщины переодевали в гардеробе обувь и заходили в зал в лакированных выходных туфельках. А в-третьих, в середине действа обязательно доставали какую-нибудь карамельку из сумки и угощали друг друга.

Почти уже ночью Павел провожал подругу до общежития и целовал на прощание. Сначала робко в щеку, потом также робко в губы, затем все крепче и жарче, не выпуская девушку из своих объятий.

Это в общефилософском смысле время бесконечно, а для каждого человека оно всегда конкретно и конечно. Оля легко прошла творческий конкурс, как и собеседование. Но экзамены сдавала с трудом, а на последнем – это была «История СССР» – и вовсе получила тройку. Стало понятно, что нужного количества баллов для поступления она не наберет.

Они встретились вечером в парке им. Горького.

– Вот и все, – в который за сегодняшний день раз повторила Оля, уткнувшись носом в плечо Павла.

– И что будешь делать дальше?

– Поеду домой. Попробую на следующий год.

– У меня другое предложение, – обнял подругу Павел. – Переезжай-ка ко мне.

– А как же родители? – подняла глаза Оля.

– Я тебе не говорил еще? Мама с папой уехали работать за границу, вернутся через полгода, не раньше. В квартире на данный момент я – единственный жилец. Тебе места в гостиной вполне хватит.

– Даже не знаю, как тебя благодарить, – обрадовалась Оля, ей ведь так не хотелось уезжать домой, от Павла, из Москвы, которую уже успела полюбить. – Но ты не думай, – тут же решила девушка расставить точки над «и». – На твоей шее сидеть не буду. Пойду работать и поступлю на вечернее отделение.

– И сделаешь это прямо сейчас, – настойчиво поцеловал девушку Павел. – Нет, не в том смысле, что прямо сейчас пойдешь искать работу, – ответил он на удивленный взгляд Оли, – а в том, что переедешь ко мне сегодня же. И, наконец, увидишь моих рыбок. Они тебе обязательно понравятся. Потому что такие же красивые.

– Как кто? – засияли глаза у Оли.

– Как ты! – крикнул Павел и снова ее поцеловал.

Глава 4

ЛИЗА достала свой электронный справочник и, полистав страницы, нашла телефон риэлтора Натальи, с помощью которой ездила по Подмосковью выбирать домик в яблоневом саду.

– Я обнаружила на даче, – как доходчиво объяснить человеку цель своего звонка? – предмет, который принадлежит, скорее всего,… старым владельцам.

– Выбросите и даже не забивайте ерундой голову, – легко распорядилась судьбой «чужого письма» торговец недвижимостью. – Предыдущий хозяин подписал все бумаги, никаких претензий у него не возникнет. Дом продан нашей фирме, а потом вам.

– Речь идет о чем-то… очень важном, – Лиза с трудом подбирала слова. – Видимо, люди забыли, когда забирали вещи.

– Мебель, книги, посуда – что бы там не осталось, смело несите на помойку! – бодро посоветовала Наталья.

– Так нельзя, вы даже не имеете представления, какой ценности эта вещь, – настаивала Лиза.

– Валюта, драгоценности? – встрепенулась риэлторша и зашептала в трубку: – Неужели вы обнаружили тайник? Тогда вообще не понимаю, зачем искать хозяев? Честность, конечно, хорошее качество, но в наше время из моды вышло.

– Ценными бывают не только бумажки с водяными знаками и ювелирные изделия, – обиделась Лиза. – В жизни случается кое-что поважнее. Жаль, что вам в детстве этого не объяснили.

– Не пойму, что вас разозлило. Уже и детство мое не нравится. Говорите лучше напрямую, что задумали, – потребовала Наталья

– Дайте мне координаты предыдущих хозяев. Я свяжусь с ними, объясню, что нашла. Захотят – заберут.

– Не имею права, – резко ответила продавец недвижимости. – В нашей фирме строгие правила: данные о клиентах не подлежат разглашению. Например, ваш телефон я ведь тоже никому не сообщу, какие бы чудики его не требовали и какие сказки про клады не рассказывали.

– Глупая отговорка, – вздохнула Лиза, делая вид, что не поняла намека. – Я могу полистать свою папку с документами на участок, в них указаны паспортные данные человека, на кого дача была оформлена раньше. Там и адрес московского места жительства есть. По нему найду телефон владельца. Единственная проблема: придется потратить определенное время. Поэтому и рассчитывала на вашу помощь, Наташа. Мне ведь нужен лишь номер телефона. И поймите, – Лиза начинала злиться уже на себя: ну, с какой стати она должна уговаривать помочь бездушную коммерсантшу, дисциплинированно выполняющую написанную начальником инструкцию. И зачем вообще ввязалась в эту историю, что, у нее своих проблем мало? Но вместо того, чтобы положить трубку и обо всем забыть, Лиза вдруг… закричала: – Кто-то забыл на столе под газетой письмо! Трагическое. Его нужно обязательно отдать адресату. Можете вы поверить, что здесь нет никакого расчета или любопытства? Вы же человек, а не машина!