Александр Строганов - Сочинения. Том 8 Страница 5

НЕЖИН Это от воздуха.

КРЫЛЬЦОВ Да, здесь волшебный воздух.

Пауза.

ЛАРИСА Просто они другие.

КРЫЛЬЦОВ Кто?

ЛАРИСА Дети наши.

Пауза.

НЕЖИН Новые времена – новые дети.

ЛАРИСА Так думать удобнее… Наверное… Пойду, прилягу.

Лариса Владимировна уходит.

НЕЖИН Вообще, что происходит, Серж? Можешь мне объяснить?

КРЫЛЬЦОВ Нет.

НЕЖИН Но у тебя же есть точка зрения на сей счет? У тебя всегда была точка зрения.

КРЫЛЬЦОВ Ничего не происходит.

НЕЖИН Врешь.

КРЫЛЬЦОВ Откровенно говоря, я как-то об этом не думал. И вообще, думать – не всегда полезно.

НЕЖИН Наверное, ты прав… Ты, вот что, Сергей Павлович, ты меня не стесняйся.

КРЫЛЬЦОВ В каком смысле?

НЕЖИН Ты знаешь, в каком. Я нормально переношу, если люди выпивают. Я и компанию поддержать могу. У меня там внутри никаких эмоций. То есть кромешная тишина. Точнее, мне даже нравится, когда люди выпивают. Я охотно сижу с ними за столом. Я даже радуюсь. Честно, честно. Такая радость охватывает, как будто сам выпил. Хотя – желания никакого. Отвращение поборол, но желание не вернулось. Так – легкое волнение, как перед прыжком в воду, в холодную воду. Щекотно немного, где-то там, в душе. И все. И потом, как будто уже прыгнул, и тепло становится. Тепло и радостно.

Пауза.

КРЫЛЬЦОВ Все равно, в жизни радости много.

НЕЖИН Много, много. Очень много.

КРЫЛЬЦОВ В юности, в старости – не важно.

НЕЖИН В любом возрасте.

Пауза.

КРЫЛЬЦОВ В старости даже больше.

НЕЖИН Ты серьезно так думаешь?

КРЫЛЬЦОВ Серьезно.

НЕЖИН А мне уже казалось – я один такой блажной.

Действие второе

Картина первая

Цинковая ванна. В ванне Ирина. Дрожит, пытается согреться, растирая себя руками. Лариса поливает ее горячей водой из кувшина.

Здесь же Юлия.

ЮЛИЯ Тетя Лариса, мама не умрет?

ЛАРИСА Не умрет, деточка.

ЮЛИЯ Она так дрожит. Мне страшно. Она не похожа на себя.

ЛАРИСА Мама замерзла. Вот мы ее сейчас согреем, и она будет прежней мамой. Румяной и веселой.

Пауза.

ЮЛИЯ А что с ней, тетя Лариса?

ЛАРИСА Юленька, пойди, поставь чайник и завари смородинового листа.

Юлия убегает.

ЛАРИСА Ты вся в ссадинах царапинах. Ужас!

ИРИНА Упала в овраг. Не заметила в траве.

Пауза.

ЛАРИСА Что ты делаешь в лесу?

ИРИНА Не спрашивай. Тебе лучше не знать.

Пауза.

ЛАРИСА Тебе не кажется это странным?

ИРИНА Что?

ЛАРИСА Эти твои походы в лес?

ИРИНА Если бы мне это казалось странным, я бы не ходила в лес.

Пауза.

ЛАРИСА Мне ты можешь сказать, что тебя тянет туда?

ИРИНА Надышаться не могу.

ЛАРИСА Не хочешь – не говори.

ИРИНА Я не знаю. В самом деле, не знаю.

Лариса поднимает Ирину, вытирает ее махровой простыней.

ИРИНА Я дома не могу находиться. Дом… жмет мне, как обувь.

ЛАРИСА Да что же это такое?

ИРИНА Молодею.

ЛАРИСА (Смеется.) Что?

ИРИНА Молодею. У меня стали исчезать седые волосы. У меня больше не болит спина… Мне неприятен Сергей. Я больше не вижу в нем своего мужа. Понимаешь, раньше он воспринимался мной, как что-то родное… как часть меня самой… как рука или нога. А теперь я вижу старого, обрюзгшего человека, и больше ничего… Нет, он не делает ничего плохого. Напротив, он ласков со мной. Любит меня, дочь… очень любит. (Пауза.) Юлька! Знаешь, какие мысли мне приходят? Откуда у меня такая большая дочь?.. Я же сама вчера еще была ребенком… я и сейчас, в сущности, ребенок, и вдруг у меня взрослая дочь?.. Что-то в сознании произошло. Как будто меня очень долго держали в темной комнате, и вдруг включили свет. Сначала ослепление, а потом… Где я? Все – чужое… Старое… И дышать нечем… Все такое пыльное. Дышать нечем. Выхожу на веранду и здесь пыль. Сидит какой-то потрепанный жизнью неопрятный человек… читает газету, или пьет чай… Веки красные. Смотрит на меня с тюленьей нежностью… в уголках губ слюна запеклась… Думаю, думаю, думаю до головной боли… пытаюсь понять очевидное – кто он мне? (Пауза.) Я не в лес ухожу, я отсюда бегу… Хотя лес, конечно… лес – это… такое! Слушай, пойдем со мной завтра! Правда, пойдем! Ты увидишь… сама все увидишь!.. Ты же представления не имеешь, что это такое… Не знаю, что со мной происходит. Честно.

Пауза.

ЛАРИСА Ты больна.

ИРИНА Думаешь?

ЛАРИСА Мне так кажется.

Входит Юлия с большой кружкой.

ЛАРИСА (Ирине.) Выпей-ка, давай. Нужно согреться… Давай, давай, воспаления легких нам еще не хватало.

Ирина, обжигаясь, пьет чай.

ЛАРИСА Хорошо?

ИРИНА Хорошо. (Юлии.) Спасибо, ребенок.

ЛАРИСА А теперь – в коечку. Юленька, ты постелила маме?

Лариса и Юлия под руки уводят Ирину в дом.

Картина вторая

Сергей Павлович и Силыч.

КРЫЛЬЦОВ Что еще тебе нужно?

СИЛЫЧ Еще? Я здесь первый раз. Ошибаетесь, хозяин.

КРЫЛЬЦОВ Не ерунди. Что тебе нужно?

СИЛЫЧ Говорю же – первый раз пришел.

КРЫЛЬЦОВ Ну, хорошо. Что тебе нужно?

СИЛЫЧ Люди сказывали, вас волхвы интересуют.

Пауза.

КРЫЛЬЦОВ Люди?

СИЛЫЧ Люди.

КРЫЛЬЦОВ Сказывали?

СИЛЫЧ Сказывали.

КРЫЛЬЦОВ Хитер бобер?

СИЛЫЧ Нисколечко.

КРЫЛЬЦОВ Допустим, интересуют.

СИЛЫЧ А зачем?

КРЫЛЬЦОВ Разговор у меня к ним есть.

СИЛЫЧ Ну, так вот он я.

КРЫЛЬЦОВ Кто?

СИЛЫЧ Волхв.

Пауза.

КРЫЛЬЦОВ Ты что, так и будешь теперь ко мне шастать?

СИЛЫЧ А вам жалко?

КРЫЛЬЦОВ Что тебе нужно?

Силыч извлекает из кармана бутыль с мутной жидкостью.

КРЫЛЬЦОВ Нет.

Пауза.

СИЛЫЧ Отличный.

КРЫЛЬЦОВ Я не пью. И закончим на этом… Зачем пришел?

Пауза.

СИЛЫЧ А вы генерал?

КРЫЛЬЦОВ Генерал.

Силыч прячет бутыль.

СИЛЫЧ Много вопросов накопилось.

КРЫЛЬЦОВ Понимаешь, мил человек, я был генералом. Когда-то. Теперь – не генерал. Теперь я просто человек. (Переходит на шепот.) Я сбежал от них, понимаешь?

СИЛЫЧ От кого?

КРЫЛЬЦОВ Ото всех, кто знал, что я генерал… Специально сбежал… Далеко-далеко. За тридевять земель.

Пауза.

СИЛЫЧ Зачем?

КРЫЛЬЦОВ Ты не поймешь.

СИЛЫЧ Пойму. Я очень понятливый.

КРЫЛЬЦОВ Тепла захотелось.

СИЛЫЧ Тепла. Понятно.

КРЫЛЬЦОВ Тепла и тишины.

СИЛЫЧ Понятно.

КРЫЛЬЦОВ Всё.

Пауза.

СИЛЫЧ Всё?

КРЫЛЬЦОВ Всё.

Пауза.

СИЛЫЧ А там, откуда ты сбежал, холодно?

КРЫЛЬЦОВ Очень.

СИЛЫЧ Вон оно как?

КРЫЛЬЦОВ Да.

Пауза.

СИЛЫЧ А здесь?

КРЫЛЬЦОВ Что?

СИЛЫЧ Здесь тепло?

КРЫЛЬЦОВ Вот я и хотел узнать.

СИЛЫЧ У кого?

КРЫЛЬЦОВ У волхвов.

Пауза.

СИЛЫЧ Ну.

КРЫЛЬЦОВ Что?

СИЛЫЧ Спрашивай.

КРЫЛЬЦОВ Слушай, ступай подобру-поздорову.

СИЛЫЧ Тебе жалко?

КРЫЛЬЦОВ Чего?

СИЛЫЧ Поговорить с человеком.

КРЫЛЬЦОВ О чем?!

СИЛЫЧ Да, обо всем! Мало ли? Я, может быть, тебя всю жизнь ждал!

КРЫЛЬЦОВ Зачем?!

СИЛЫЧ Поговорить… С генералом.

КРЫЛЬЦОВ Хорошо, давай говорить.

Силыч достает самогон.

СИЛЫЧ Первач. Отличный.

Пауза.

КРЫЛЬЦОВ Наливай.

Силыч проворно извлекает стаканы, разливает самогон. Выпивают.

СИЛЫЧ Ну что?

КРЫЛЬЦОВ (Морщась.) Что?

СИЛЫЧ Как самогон?

КРЫЛЬЦОВ (Морщась.) Отличный.

СИЛЫЧ А я что говорил?

Пауза.

СИЛЫЧ Пойду я.

КРЫЛЬЦОВ Как?

СИЛЫЧ Пойду, да и все.

КРЫЛЬЦОВ А разговор?

СИЛЫЧ Здесь тоже ветра и вьюги. Боюсь, зря приехал.

Силыч прячет бутылку, стаканы, встает.

КРЫЛЬЦОВ Ты же хотел поговорить?

СИЛЫЧ Перехотел.

КРЫЛЬЦОВ Почему?

СИЛЫЧ Не знаю. Сник как-то.

КРЫЛЬЦОВ Ну, и Бог с тобой.

Пауза.

СИЛЫЧ Пойду я.

КРЫЛЬЦОВ Ступай себе.

Пауза.

СИЛЫЧ Волхвов я, конечно, испрошу, но, вряд ли…

КРЫЛЬЦОВ Что?

СИЛЫЧ Сомневаюсь.

КРЫЛЬЦОВ В чем?

СИЛЫЧ Вообще.

КРЫЛЬЦОВ Ну, ступай.

Пауза.

СИЛЫЧ Пойду.

КРЫЛЬЦОВ Ступай.

Пауза.

СИЛЫЧ Жаль, конечно.

КРЫЛЬЦОВ Ступай.

Силыч, махнув рукой, уходит.

Картина третья

Самовар. Чаепитие. Нежин и Крыльцов.

КРЫЛЬЦОВ …нет, нет, Ванечка, здесь сущий рай, ты убедишься в этом. И Антоше твоему здесь будет хорошо. Он переменится, вот увидишь, переменится. По-другому и быть не может… Что, сомневаешься?

НЕЖИН Нет, почему же?.. я вижу… Такой воздух…

КРЫЛЬЦОВ Не то, не то говоришь. Воздух и в пригороде найти можно. Отъехал в лесок, вот тебе и воздух. Здесь – другое… Сейчас попытаюсь объяснить… Вот. В среду… во вторник… нет, все же в среду, точно в среду… прошел дождь. Ливень. Такой тяжелый библейский ливень. Без грозы. Ну, ливень и ливень – эка невидаль? А утром в четверг я пошел прогуляться, я, знаешь, люблю прогуливаться по утрам, ты этой привычкой у меня заразишься, могу спорить… ну, да не об этом… Так вот, отправился прогуляться, вышел на дорогу и, вдруг, точно осенило… дорога глинистая, сверкает… Огромная. Понимаешь? Такой огромной и величественной мне показалась… И лес дальше – синий, недоступный… Я подумал, кто я? Букашка, не больше. Подумал, вот кто будет меня учить, и лечить, и наставлять… Как же я был слеп и глух?! Всю жизнь провел в потемках… и только здесь, при неотвратимости размеренной жизни… при кажущемся безделье… кажущемся… Я осознал, что я ребенок. Да, да, представь себе, несмышленыш в необыкновенном, дивном чужом дворце. Столько незнакомых предметов, комнат! Царственно. Ненасытно. Непонятно… Волнение, страх, восторг… понимаешь, о чем я?.. Мы же с тобой толком еще не жили! Старые старички, а не жили толком. Вот ведь что.