Майя Кучерская - «Сглотнула рыба их…» Беседы о счастье Страница 50

Т. Б. Именно. Ронять стулья! Знаете, люди очень изобретательны. Кто-то в этот момент разбивает чашку. Кто-то вспоминает – ой, мне надо… Нежелательное поведение прерывается, но не словами: «Отстань, ты меня достала!» Прерывание нежелательного поведения должно строго совпадать по времени с тем поведением, которое мы хотим погасить. И каждый раз, когда оно происходит. Потому что если хоть изредка этого не сделать, эффект будет противоположный – нежелательное поведение не угаснет, а усилится.

А для сохранения отношений с мамой важно, чтобы применение отрицательного подкрепления не было агрессивным и не воспринималось бы как личностный выпад.

М. К. Все понятно: родителей надо дрессировать. Отличный вывод.

Т. Б. Слово «дрессировка», конечно, смущает. Но неужели воевать лучше, чем безобидным образом прервать то, что терпеть нет сил? Вместо нравоучений, упреков, обид – всего того, что клубок конфликтных отношений только завязывает туже. Такой прием, кстати, может быть использован по отношению к любому члену семьи.

М. К. Еще одна история на закуску. Не о свекрови и теще – о матери, которая не хотела отпускать дочь замуж.

Мой труп

Одна женщина, добрая, милая и очень красивая, назовем ее Маргарита, в молодости неудачно вышла замуж. Было ей тогда двадцать лет – и влюбилась она с первого взгляда. Статный, обходительный – этот человек показался ей мужчиной ее мечты. К тому же и сам он явно был очарован, на второй день знакомства предложил Рите руку и сердце. Он был настолько ослеплен ее красотой и добротой, что желал жениться немедленно. Рита согласилась; бултых, отыграли свадьбу. Очень скоро выяснилось: муж ее – алкоголик. И отчасти подонок. Женился он из чистого расчета. Было это в те далекие времена, когда женитьба давала московскую прописку и жилплощадь. А он приехал из другого города. Вот почему он так спешил, даже завязал ненадолго. Вскоре они развелись. Но переселяться в другую квартиру бывший уже муж не желал, жил в той же коммуналке, продолжая пить и дурно себя вести по отношению к своей бывшей уже жене. Добиться его переселения – через суд – удалось с огромным трудом. Занималась этим в основном Маргаритина мать.

После всех этих переживаний мать словно заклинило. Едва у ее Маргариты появлялся поклонник – а они появлялись постоянно! – мать мрачнела. Правдами и неправдами добивалась, чтобы и духу этого человека не было. И всё же один из них оказался стойким, он долго ухаживал за Маргаритой и в конце концов позвал ее замуж. Но и он, как нарочно, тоже был не из Москвы, хотя человеком, похоже, был явно надежным и Маргариту действительно любил. Любила ли его она, история умалчивает. Но она склонялась замуж за этого человека всё же выйти. Едва об этом узнала ее мать, как немедленно слегла – микроинфаркт. Не уставая повторять сквозь полуобморок: ни в коем случае! никаких замужеств с иногородними, никогда!

Отношения с женихом были разорваны.

Эта история повторялась неоднократно: едва Маргарите поступало предложение руки и сердца – интересно, что уже и не от иногородних, а от самых что ни на есть коренных москвичей, – мать сейчас же оказывалась на грани смерти, и Рита выбирала мать.

Мамы давно нет в живых. Маргарита так и не вышла замуж и живет сейчас одна. Нет, не одна – с черным веселым пёсиком.

Т. Б. Да, ситуация, когда мать говорит дочери словами или – как в данном случае – действиями: «Замуж?! Только через мой труп!» – случается нередко. Со стороны кажется, что мать мешает счастью дочери, а дочь – жертва материнского деспотизма и эгоизма. Но думаю, всё же это не так.

Предположим, мать действительно эгоистична. Но почему тогда она не препятствовала поспешному браку дочери в первый раз? Позволила прописать малознакомого человека в ее квартире? Почему дочь так торопилась замуж, что готова была выйти за человека, которого знала совсем недолго? И почему необходимость заботиться о матери непременно должна препятствовать браку? И действительно ли мать так больна, что дочь должна быть при ней неотлучно, стать ее сиделкой? И разве ревность матери может стать препятствием к браку, если сын или дочь твердо решили начать самостоятельную жизнь? Действительно ли дочь хотела этой самостоятельной, взрослой жизни? Здесь столько вопросов… Но мне думается, что все эти недоумения перестают быть таковыми, если принять во внимание сим-биотическую связь между матерью и дочерью, которая и завязала этот гордиев узел.

Будучи созависимыми личностями, мать и дочь нашли бессознательное решение собственных противоречивых потребностей. Конечно, дочь дала матери «козырь», выйдя замуж столь опрометчиво. Но может быть, бессознательно она к этому и стремилась? Своим неудачным замужеством она как бы сказала матери: «Видишь, к чему приводит моя самостоятельность? Ты должна меня защищать от нее, чтобы я не повторила ошибки!» И мать исправно это делает. А мать, избавившая дочь от мужа-алкоголика, получила моральное право вмешиваться в ее жизнь. Она ведь ее оберегает от новых ошибок!

Мать выполняет еще одну важную эмоциональную услугу – не дает дочери возможности догадаться об истинной причине того, почему она не создает свою семью. Кажется, что дочь жертвует собой ради матери, а на самом деле она движима страхом перед ответственностью за свои поступки, за свою собственную жизнь.

Конечно, они обе боятся разрыва эмоциональной пуповины. Но поскольку ситуация выглядит так, что в своей «загубленной» жизни дочь может винить мать, она может оправдывать свои негативные чувства к матери не только в собственных глазах, но и в глазах окружающих. Вроде бы есть, за что ее ненавидеть. Она же мешает ей жить! Но – как и всегда – это только одно из возможных объяснений происходящего.

Уфф! Чувствую себя практически паталогоанатомом каждый раз, когда в наших разговорах разбираю по косточкам чью-то жизнь. Хорошо, что в жизни это делать не приходится!

М. К. А что же вы делаете, когда к вам приходит человек в трудной жизненной ситуации?

Т. Б. Задаю вопросы, чтобы, отвечая на них, человек сам понял, что им движет и как он оказался в таком положении. Как самые невинные, самые естественные движения души, не найдя прямого пути для реализации, искажаются, превращаются в свою противоположность и ведут вовсе не в рай.

Особенно нелегко бывает человеку, когда он движим одновременно несколькими противоречивыми потребностями. Обычно в таких случаях человек принимает решение по принципу «или – или», делая выбор в пользу одной из потребностей и отвергая при этом другую. А поскольку результат удовлетворить его не может, то через какое-то время отвергается первая, а вторая берет реванш. Но, как известно, от перемены мест слагаемых результат не меняется. Такое чередование – качели – приводит человека к убеждению, что ситуация его неразрешима. Однако подлинное решение возможно, если оно принимается по принципу «и – и», когда обе потребности удовлетворены одновременно. И в нахождении такого решения психолог также может быть полезен.

М. К. Давайте подведем краткие итоги. Получилось, что в этой нашей вполне бытописательной главе на сцене всё те же действующие лица – он, она, ее родители, его родители.

Т. Б. Да, получается такой четырехугольник. Любовный. Жена любит мужа, муж – жену, и каждый – свою маму. А мамы не очень жалуют друг друга и даже соперничают тайно или явно.

М. К. Стоп, а где же отцы? Ушли на работу или к другой? Почему их нет в схеме?

Т. Б. Их роль в этом плане меньше, чем роль матерей. Можно было бы нарисовать и их, но это слишком усложнит картину. И принципиально вряд ли что изменит, поскольку первичный образец любви, как вы помните, дают именно матери. Форма у четырехугольника может быть разной – ромб, квадрат, трапеция и другие фигуры с четырьмя углами – в зависимости от расстановки сил действующих лиц. Соединим все углы между собой и получим шесть пар связанных отношениями людей:

Муж – жена

Сын – мать

Дочь – мать

Зять – теща

Невестка – свекровь

Мать/теща – мать/свекровь

Каждый человек в этой «конструкции» связан с тремя визави. И очень важно строить отношения с каждым из них в отдельности, не объединяя их мысленно в альянсы по типу «ты со своею мамочкой…». И не объединяясь со своей мамой против «его мамаши».

Если муж и жена «отлепились» от своих родителей и «прилепились» друг к другу, такое положение вещей будет отражать трапеция, в которой верхняя грань, соединяющая супругов, существенно короче линий, соединяющих каждого из них со своей матерью. В противном случае – связь с родительской семьей будет сильнее их взаимного притяжения, и родительские кланы будут «разрывать» молодую семью на части.

Если фигуры супругов находятся в верхней части трапеции, это означает, что они опираются на свои родительские семьи как на фундамент, но строят свою жизнь по своему «проекту». Перевернутая пирамида – когда материнские фигуры сверху – соответствует отношениям, в которых дети оказываются под их давлением.