Валерий Панюшкин - Все мои уже там Страница 6

Когда я полез на шкаф, чтобы снять оттуда многочисленные статуэтки, символизирующие многочисленные полученные мною журналистские премии, то среди них обнаружил и аккуратно припрятанную видеокамеру. О господи! За мной еще и шпионили! У этой суки есть, стало быть, терабайты видеозаписей, на которых я пью виски в своем кабинете, выдергиваю волоски из носа, ковыряюсь пальцами в зубах, переодеваю штаны, сплю на рабочем месте, закинув ноги на стол. Пару раз спьяну я даже мастурбировал за рабочим столом, глядя интернетное порно и пытаясь утешить себя в том смысле, что все еще способен на эрекцию. Господи! И это у нее есть. И из этого она нарезала видеоролик, чтобы представить его совету директоров? Сука!

Пока я собирал вещи, в Интернете, разумеется, разгорелся вокруг моего увольнения нешуточный скандал. Временами я не выдерживал и залезал в Живой Журнал посмотреть, что пишут про меня в блогах. Эти виртуальные вылазки неизменно заканчивались сердечным приступом. Сплетни были самыми невероятными. Обиднее всего было читать, что зарплата у меня, дескать, была пятьдесят тысяч долларов в месяц, и что, несмотря на такую зарплату, я выписывал авторам астрономические гонорары, а половину денег требовал отдавать мне наличными в качестве отката.

Больше всего я боялся, что на Ютубе появится видео, демонстрирующее мою частную жизнь за запертой дверью кабинета. Но видео не появлялось: этой суке хватало все-таки великодушия не растаптывать совсем и без того уж поверженного врага.

Я по поводу своего увольнения никаких интервью и никаких комментариев не давал. А вот шеф-редактор нашего Издательского Дома интервью давала, всюду заявляя, что я ушел на почетную и заслуженную пенсию. Однажды только в блоге одной из ее подружек я прочел, что эта сука опасается, дескать, как бы ответственность за неудачи моего журнала совет директоров не переложил на нее и не уволил бы ее с должности шеф-редактора. Не знаю, что уж там у них произошло и почему она так сказала.

Я у себя в блоге написал только, что в последний свой рабочий день жду всех, кто меня любит, на прощальный коктейль в кафе «Иль Джардино». Я нарочно попросил, чтобы никто не приходил из вежливости, а чтобы пришли только те, кто меня любит. Мне казалось, что не придет никто.

Но народу была уйма. В тот вечер я получил в подарок так много цветов, как если бы я был народным артистом и как если бы я умер. Один за одним гости мои произносили торжественные речи, чокались со мной, обнимали меня… Но никто не предложил мне даже самой завалящей работы.

Уже под конец вечера к дверям кафе подъехал вдруг желтый «Порш Кайен», двери распахнулись, и вошла эта сука с букетом полевых цветов явно из цветочного бутика «Сады Сальвадора». Она вручила мне букет, взяла бокал шампанского и сказала в микрофон:

– Алексей просил прийти сюда только тех, кто любит его. И вот поэтому я здесь…

Потом следовала прочувствованная речь о том, как я был первым ее учителем, основателем, основоположником и все такое. Закончив говорить, эта сука звякнула своим бокалом о мой стакан с виски и поцеловала меня в щеку.

И я подумал: «Вот сука!»

И дальше я плохо помню. После этого эпизода я быстро, решительно и технично напился. Вышел на улицу, ни с кем не попрощавшись. Погрузился в машину, решив не забирать из кафе ни цветов, ни подарков. И поехал домой.

По дороге я пил виски, курил сигару, поспал немного… Проснулся, опять выпил виски… приехал домой совершенно пьяным.

Сережа хотел довести меня до постели, но я отказался. Изрядно покачиваясь, я взобрался на второй этаж, открыл дверь кабинета и включил в кабинете свет.

За моим рабочим столом, беспечно откинувшись в кресле и положив ноги на стол, сидел совершенно незнакомый мужчина лет тридцати.

2

Я бросился к оружейному шкафу. Я понимал, конечно, что пьяному мне, скорее всего, не хватит координации движений, чтобы распахнуть шкаф, зарядить какое-нибудь оружие, обернуться и выстрелить прежде, чем вор поднимется из-за стола и собьет меня с ног. Но я все же бросился к оружейному шкафу и распахнул дверцу.

Ни карабина, ни «магнума», ни «ПСМ» в шкафу не было. Зато в тот самый миг, когда я распахнул дверцу, из недр шкафа вылетел кукиш на пружинке и щелкнул меня по носу. Кукиш был довольно искусно слеплен из папье-маше в натуральную величину крепкой мужской руки.

От этого щелчка по носу я опешил и безвольно опустился на стоявший возле оружейного шкафа пуф.

– О! – констатировал мужчина за моим столом. – Великая сила искусства! – и засмеялся тихим счастливым смехом.

Я хорошо знаю этот смех. Так смеются люди, когда им удается воплотить в жизнь талантливый и творческий замысел. Так, полагаю, смеялся Пушкин, когда дописал «Бориса Годунова»: перечел, расхаживал по спящему дому и приговаривал «Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!». Я не Пушкин, конечно, но в моей жизни было несколько, много, полным-полно эпизодов, когда я смеялся таким тихим счастливым смехом.

Из-за этого картонного кукиша и из-за этого смеха я вдруг почувствовал с молодым человеком, забравшимся в мой кабинет, какое-то странное родство. К тому же, с меня совершенно слетел хмель. И я сказал:

– Что вы здесь делаете? Кто вы?

– Здравствуйте! – молодой человек поклонился, не снимая ног с моего стола. – Я Обезьяна. Не говорите только, что вы обо мне не слыхивали. Вы даже оставляли пару раз смешные комментарии в моем ЖЖ.

Теперь, приглядевшись, я сообразил, что за моим столом и впрямь сидит интернетная знаменитость – жж-юзер Обезьяна, блог которого в хорошие дни читает, если верить счетчикам, что-то триста тысяч человек, а постоянных подписчиков его блога, если я не ошибаюсь, сорок или пятьдесят тысяч.

Этот самый Обезьяна возглавлял (или вдохновлял) группу «Холивар» – объединение молодых художников, уличных клоунов или хулиганов, которые учиняли на улицах Москвы и Петербурга остроумные шалости, про каковые шалости невозможно было сказать, то ли это художественный перформанс, то ли политическая демонстрация, то ли веселая игра, то ли жест отчаяния.

Больше всего группа «Холивар» прославилась, нарисовав на Литейном мосту в Петербурге огромный фаллос. Ночью, когда мост развели, великанская елда поднялась вертикально вместе с пролетом Литейного моста да встала так удачно – что как раз напротив бессонных окон Управления Федеральной Службы Безопасности по Санкт-Петербургу. Я этой акции аплодировал вместе со всем прогрессивным человечеством.

Другая блестящая акция «Холивара» осуществлена была в Москве. Один из участников группы надел на голову синее пластмассовое ведро, изображавшее проблесковый спецсигнал, то бишь мигалку, с которыми только и перемещаются теперь по улицам столицы автомобили сильных мира сего. С ведром на голове молодой человек бросился прямо возле Кремля наперерез одному из правительственных автомобилей, вскочил на капот, перебежал через крышу и спрыгнул с багажника. Опешившие водитель и охранник сидевшего в машине важного правительственного чиновника не сразу сообразили остановить наглеца, а когда выскочили из машины, молодой человек с синим ведром на голове несся уже к Большому Каменному мосту, завывая на манер сирены. Так они его и не догнали. А видеоотчет об этой акции побил в ютубе все мыслимые рекорды популярности. Я опять аплодировал в меру сил.

Третья акция группы «Холивар» не то чтобы мне слишком понравилась. Акция называлась «В пизду вашу роскошь!» и состояла в том, что несколько молодых женщин вошли в один из самых дорогих продуктовых бутиков Москвы и украли оттуда довольно много деликатесных продуктов, запихав их себе во влагалища и так пронеся мимо охраны. На этот раз я не аплодировал. Я не мог согласиться с воровством идеологически, даже если воруют у богатых. Эстетически, как бы это сказать… Меня подташнивало во время просмотра любительского видео, в котором интеллигентного вида блондинка запихивала себе во влагалище копченого угря.

Четвертая акция «Холивара» была совсем уж сомнительной в идеологическом смысле и кончилась плохо. Молодые люди почему-то решили, взявшись дружно, переворачивать стоявшие на улицах Петербурга милицейские патрульные машины. К нашим стражам правопорядка я, разумеется, отношусь с таким же пренебрежением, как и вся остальная страна, но, во-первых, не вижу причин корежить технику, приобретенную на деньги налогоплательщика, а во-вторых, полагаю, что лучше иметь на улицах дурную патрульную службу, чем не иметь никакой. Молодые люди, ночным моим непрошеным гостем вдохновленные, но не предводительствуемые, перевернули несколько милицейских машин, снимая свои похождения на видео. В большинстве случаев сидевшие в машинах милиционеры терялись, слишком много времени тратили на то, чтобы открыть двери и выбраться из перевернутых машин. И давали нападавшим достаточную фору, чтобы убежать. Но однажды двери одной из перевернутых машин распахнулись в мгновение ока. С недюжинной ловкостью наружу выскочил великанского телосложения прапорщик, закричал «А-а-а, блядь, щенки!» и выхватил из-за пояса дубинку. Великовозрастные озорники бросились врассыпную, но прапорщик поймал одного из них, повалил на землю и избил насмерть, орудуя дубинкой и тяжелыми ботинками. Избиение было зафиксировано видеооператором, на месте которого я бы, наверное, попытался спасти товарища. Видео разошлось в Интернете. Жестокий прапорщик получил прозвище Янтарного, потому что носил на запястье янтарный браслет. И все на свете правозащитные организации принялись требовать от властей привлечь Янтарного прапорщика к уголовной ответственности за превышение должностных полномочий.