Анна Эккель - Поцелуй ангела (сборник) Страница 6

Предвкушая, какое впечатление произведет новый облик Люды на её мать, помчались на автобусную остановку. Когда та вышла из автобуса, мы замерли и перестали дышать. Ждали, по меньшей мере, взрыва бомбы. Но женщина безразлично скользнула взглядом по одиноким детским фигуркам и прошла мимо. Она не узнала свою дочь.

МАМЫ РАЗНЫЕ НУЖНЫ

Был воскресный день, и мы, по нашей семейной традиции, сидели за праздничным столом, сервированным по всем правилам этикета, вплоть до льняных салфеток. Обед чинно подходил к концу, когда раздался условный свист, который был сигналом к тому, чтобы я вышла на улицу. Это подавал знак наш друг по играм – сосед Бахтиярка.

Я подняла глаза и сразу же встретилась с бабушкиным строгим взглядом. Из-за стола до окончания обеда можно было выйти только по разрешению старших. Опустив голову, я продолжала есть. Вдруг снова раздался свист. В нем звучала тревога и нетерпение. Поняла, что случилось что-то очень важное, и мне непременно надо на улицу. Меня отпустили.

Как только оказалась во дворе, из кустов ринулся Бахтеяр, схватив за руку, оттащил подальше и горячим шепотом, скороговоркой стал говорить:

– Там Людку убивают. Она съела кусок колбасы, которую её мать купила для своего хахаля. Надо спасать… Он не успел больше ничего сказать, я сорвалась с места и понеслась быстрее ветра, потому что прекрасно знала и наблюдала Людкину мать в гневе.

Когда мы добежали до места казни, то увидали жуткую картину. Держа Людку за руку, мать била своего ребенка смертным боем. Войдя в раж, женщина потеряла контроль над своими действиями. Она превратилась в фурию. Детская кровь смешалась с пылью.

Люда кричала душераздирающим голосом, от которого у нормального человека мурашки по коже:

– Мамочка, миленькая, я большое никогда, никогда не буду. Не буду…

– Я тебя научу на всю жизнь, как воровать из дому. Выворачивая тонкую детскую ручонку, она старалась нанести ребенку удар посильнее и побольнее. Дубасила Люду со всей силой, маленькое же тельце извивалось у неё под ногами и кричало от боли. Удары сыпались один за другим, не разбирая, куда бьёт, по голове, по телу, по ногам. Мать била своего ребенка насмерть.

Я растолкала толпу зевак и, реально оценив обстановку, рванула вперед. Увидав вновь занесенную руку для удара, вцепилась в неё зубами, бульдожьей хваткой. Женщина взвыла от дикой боли, я же почувствовала солоноватый вкус её крови во рту. Она отпустила дочь, которая безмолвно, словно тряпичная кукла, упала на землю. Я продолжала висеть на руке ненавистной бабы. Освободившейся рукой она ударила меня. Больше ничего не помню. Потеряла сознание от избытка чувств и удара по голове.

Люду с многочисленными ранами, переломами и сотрясением мозга увезли на «Скорой» в больницу, в какую – от меня тщательно скрывали.

РОЖДЕСТВО

Вера не любила праздники. В эти дни особенно остро ощущаешь одиночество. Одиночество хрустальным звоном звучало в её душе. Спешащие и озабоченные предпраздничными хлопотами прохожие раздражают своей суетой, ожиданием веселых выходных, богатым застольем, звонким смехом, вручением подарков, пусть ерундовых и ненужных, потом забытых и выброшенных, но сам процесс получения загадочной нарядно-блестящей коробочки тревожит и приятно греет душу. Город наконец-то дождался снега, и всё сразу стало на свои места. И белый пейзаж, и автомобильные пробки, и радостно-возбужденные снующие люди. Богато нарядные до неприличия витрины магазинов околдовывали своим великолепием. Разноцветное мерцание гирлянд. Всё очень красиво, глаз не оторвать. Сказка наяву.

В комнате было холодно и неуютно. Первый этаж «хрущобы». Все старые дома, которые стояли рядом, давно были снесены, а их, как заколдованный, всё стоял и стоял, портя своим убогим видом близлежащий ландшафт. Место завидное – в самом центре города. Вокруг уже давно высились громады многоэтажек, заселенных, в основном, богатыми приезжими. Эти дома вели себя нагло, отгораживали непомерно большое пространство вокруг здания, имели только один вход, с устрашающими стражами у ворот, кучей видеокамер по периметру. Покой новоявленных «буржуинов» охранялся отлично.

Заезжали туда редкие по своей стоимости и красоте иномарки, пешком же входили люди, которые работали прислугой.

Вера тоже хотела устроиться туда работать, но её дальше проходной не пустили. «Накачанный» молодой человек, уничтожающе взглянув на её худосочное сложение, буркнул, что она не подходит по возрастному цензу, и вообще у неё нет никаких шансов. Работа ей была нужна позарез. После того, как она впервые получила полагающуюся ей пенсию на руки, она испугалась. Всё не могла понять, как же теперь жить-то? Только придя домой и разложив на старом столе, покрытом потрескавшейся от времени, давно потерявшей свой цвет клеенки деньги, она заплакала.

Всё упиралось в поиски дополнительного заработка. Но кто и куда её возьмёт работать? Вера не подходила ни по каким параметрам. Вокруг только новые дома, куда и соваться, как она уже поняла, не стоит. И только в центре этого микрорайона возвышался огромный дворец-офис одной из богатейших компаний. Здание своим великолепием подавляло всё вокруг. Оно было из стекла, отражающего свет, и поэтому парило над всем. Сколько было в нем этажей, Вера и не пыталась посчитать. Бесполезно. Здание олицетворяло мощь и богатство, не поддающееся осмыслению для простого человека. Архитектура здания была, как из страшного сна, не связанная ни с одним историческим течением. «Оно» вообще не имело отношение к земной цивилизации, это что-то из других миров, словом, совершенно инородное тело. Если только его представить где-нибудь в нейтральном месте, например, посередине бескрайней пустыни, может быть, там и смотрелось бы гармонично. Но здесь оно повергало в ужас. В народе его называли «замок Людоеда» – таким оно было устрашающим. Архитектура здания несла большой заряд негатива. Вера не ходила туда спрашивать о работе. Она боялась подходить к нему близко.

Сегодня, всегда молчавший телефон, вдруг зазвонил. От неожиданности Вера вздрогнула. Осторожно подняла трубку и тихо сказала:

– Алло, – была уверена, что, скорее всего, ошиблись номером, но нет. Это звонила её знакомая из прошлой жизни – Тамара. Сначала та грубо пошутила, что подруга её ещё жива, потом сообщила, что у неё, у Тамары, всё в порядке и сразу же приступила к делу, решительно сказав, что Вера должна, да просто обязана, её выручить, так как они «старинные друзья». Короче, ей позарез надо уехать на праздники, а Верунчик подменит ее на работе. С начальницей договоренность уже достигнута. Вера испугалась такого натиска и, самое главное, неизвестности. Но подруга, почувствовав, что всё может сорваться, начала яростно уговаривать. Говорила, что работа плёвая и нервов не стоит, и работать она будет только в ночь, когда все сотрудники будут дома – то есть ночной уборщицей.

– Полы-то не разучилась ещё мыть? – грубо засмеялась в трубку.

– Короче, бери карандаш и записывай адрес – и Тамара продиктовала. Вера ахнула – это был «дворец Людоеда».

Они встретились вечером у служебного входа. Вера не узнала свою подругу: та хоть и была моложе, но выглядела намного старше своих лет и одета в дорогое, но всё какое-то замызганное. «Наверное, пьет», – почему-то подумала Вера, тем более при разговоре чувствовался сильный запах перегара. Тамарка взглянула оценивающим взглядом и сказала:

– А ты, Верка – сушёная вобла. В твоем возрасте неприлично ходить с таким весом, гы-гы-гы!

Она подхватила её под руку и потащила ко входу. Стеклянные двери сами открылись, и женщины оказались в большом зале, залитом светом. Потолка не было видно, людей тоже. Если это служебный вход, то какой же тогда парадный?

– Привет, Сашок! Это я свою замену веду. Всё согласованно, – непонятно кому сказала Тамара, потому что в зале никого не было видно. Подошли к лифту из будущего столетия – большому и красивому. Неслышно открылась дверь, и они вошли. Вера не успела открыть рот от удивления – вместо стен были зеркала во всю высоту, это давало ощущение, что они в другом измерении. Она хотела что-то сказать, но двери снова открылись, и они попали в очень длинный и просторный коридор, конца которого не было видно. Тамара сделала несколько шагов и резко толкнула совсем незаметную дверь. Это была большая комната, в которой очень аккуратно на полках стояли всякого рода приспособления и средства для уборки, все новое и импортное.

– Я не справлюсь, – неуверенно и тихо сказала Вера.

– Не боИсь! Полы мыть – не велика наука! Человек с двумя верхними образованиями одолеет, – это был тонкий намек на Верино образование.

– Так, слушай меня внимательно и запоминай! Моешь месяц. Получаешь… – и Тамара назвала сумму. У Веры подогнулись ноги.

– Что ты такие страшные глаза сделала? Что, мало? Но мне-то самой тоже надо что-то оставить на пропитание, – неправильно истолковав реакцию подруги, сказала Тамара.