Арсен Даллан - Автономный человек Страница 6

Тогда казалось не принципиальным: Москва или Бостон, но в 1991 году Влад понял, что ошибался.

– Здесь танки! – Алсу звонила мужу на работу. – Они с утра тут. Здесь вообще полно всякого народу. Все что-то орут. Олежке спать не дают.

Раздался детский плач

Вечером Алсу собирала чемодан.

– Нет, ты меня прости Влад, но я уезжаю. Ты меня привез в Москву —хорошо. Я согласна жить вдалеке от родителей и не видеть их по полгода. Растить одна ребенка – я согласна. Но я не согласна здесь умирать. А это настоящая война. – Алсу ткнула в окно.

Я сегодня видела, как прямо у наших окон пенсионера ударили дубинкой по голове.

Он так и лежал здесь в кустах. Пока его не оттащили за руки-ноги, как матрас.

Нет, спасибо. Я не готова так рисковать Олежиком. Я все решила. Я уезжаю к родителям. Когда все утихомирится, вернусь. Ты можешь ехать с нами. Нет, я настаиваю чтобы ты ехал с нами. Здесь опасно, а там большой дом, всем места хватит.

Влад открыл рот, чтобы хоть как-то успокоить жену. Наверное, хотел сказать: не драматизируй, завтра их всех разгонят.

Но вместо слов раздались выстрелы. Стреляли из автомата. Очередью.

Все упали на пол. Четвёртый этаж, и казалось, что ты на стрельбище.

Рано утром до рассвета Влад сам вывез жену с ребенком на вокзал.

Прошло три месяца. Путч стих, пыль улеглась и раздался звонок.

Представились из американского научного сообщества имени Вашингтона.

– Господин Веров, мы в лице всей мировой науки настаиваем, чтобы вы покинули Москву. Это недопустимо, чтобы люди вашего уровня подвергались такому риску.

Если с вами что-то случится, это станет утратой не только для ваших близких, но и для всего человечества. Приезжайте. Мы возьмем на себя все организационные вопросы. Вы получите патенты и процент с продаж своих изобретений. Вы станете миллионером. Мы дадим вам грин карту, а потом можно будет поднять вопрос о гражданстве.

Черт подери, господин Веров. Если вам все равно на себя, пожалуйста, сделаете это ради науки!

Влад тянул с ответом, держал трубку у уха и представлял, как целые семьи сгорают в железных коробках. Как композиторам отрывает руки, как певцам разрывает гортань. Он все это видел и сейчас, и каждую ночь.

Сотни тысяч, миллионы невинно убиенных, отданных в жертву прогрессу хороших людей на одной чаше весов, а на второй – семья.

Кем я буду, если разрушу жизнь людям, которые поверили мне всем сердцем.

Разве такой человек сможет потом создать что-нибудь хорошее. Нет, это будет мой первый шаг на пути ко злу. Я знаю это. Я могу быть очень плохим. И я боюсь этого. Я не хочу становится тем, кто сможет перешагнуть хотя через одного упавшего.

А сейчас упали мой сын и жена. Как я могу переступить через них?

В кого я превращусь, если смогу. Будут ли потом мне по-прежнему дороги виртуальные сотни тысяч? Или, может быть, я смирюсь с их смертями, так же как смирился с разбитым сердцем жены и одиночеством сына.

Может быть, люди гибнут не без причины. Может, их и так слишком много. Когда я начинал работать над «Спасителем» на Планете было 4 миллиарда, сегодня уже 5. По расчётам к 2020 будет 8. Зачем столько людей? Может статься, что сокращение численности населения в скором будущем превратиться в задачу такую же благородную, как спасение жизней сегодня.

Что, если эти чуждые мне мысли со временем станут родными.

Я видел это много раз. Мне снилось пламя, пожирающее всех. В ним погибали и мои родители, и Олежка, и Алсу, там были и другие люди, сотни, тысячи. Все лежали, покрываясь волдырями. И лишь я один свободно дышал в этой жаровне. Огонь не трогал меня. Страдание вокруг, но не во мне. Мне нужно было, чтобы пламя поднялось до небес. Это я поджог Планету. По моей вине огонь сжирал людей. Я создал свое собственное солнце!

Я знаю, кем я могу быть. И если это моя судьба, то я отказываюсь от нее. Сегодня и навсегда.

– Sorry mr. Levitan, I stay here. My best wishes.

Здесь мы прервём повествование о Владе и перескочим сразу на 20 лет вперед к его сыну, Олегу.

Не потому что за это время не произошло ничего интересного – ни в коем случае. Нет, это было время полное драматичных и важных моментов в жизни наших героев и всей страны, но просто мы ограничены в объемах книги и нам хочется побыстрее перейти к событию, ради которого ваш покорный слуга и взялся за перо.

Но пусть уважаемый читатель не беспокоится, он еще на раз встретиться с Владом.

***

Прошло 20 лет. Мир изменился, но не так сильно как обещали фантасты. Автомобили стали красивее, но кровожданее. Люди стали жить лучше, но умирали чаще.

Первый год Олег работал взахлеб. Он быстро влился в команду и потихоньку начал расти. Сначала начальник направления, затем начальник управления. Разница всего в одну букву, но на деле: небо и земля. Когда у тебя управление из живых бойцов, ты превращаешься из сорви-голову в расчетливого полководца.

Олег рвался вперед и руководство открывало ему возможности. Сначала зам директора департамента по развитию, затем директор. Нет, он не подсиживал. Тот сам ушел. Олег подумал, – вот чудак, как можно уйти из компании, которой суждено изменить мир. Но через два года все понял сам.

Больше расти ему не давали. Хотя позиция заместителя генерального директора была как раз не нему.

Став начальником департамента, Олег заметил, как все вокруг приостановилось. Проекты кипели только на уровнях ниже: разработки, новые идеи, внедрения. Но наверху все было тихо. Генеральный директор не ставил задач, не спрашивал, не устраивал планерки. Финансовый вообще был редким гостем. Директор по производству общался со всеми через зама.

В компании существовал мифический совет директоров, он собирался непонятно где, решал непонятно что. Не было случая, когда результат подобных собраний как-то влиял на компанию.

Жажда творить и добиваться результата воспринималась с романтическим состраданием. В коридорах, если и встречались коллеги, то тут же опускали голову и молча проходили в свои огромные стеклянные кабинеты, уложенные на целый этаж Moscow city.

Попытки запустить прототип просачивались через реальность. Вот воодушевленный Олег врывается в кабинет босса проходит десять минут, и вот он из него вытекает, плетется к себе и закисает в Фейсбуке.

На работе Олег не видел врага. Но дома была Лейла. Ее не заметить было невозможно, хотя он и старался.

Вечно плохое настроение, искусственная молчаливость, намеренная безразличность делали свое дело. Раньше Лейлу и Олега разделяла работа, теперь муж дома с 19.00, но от этого все стало только хуже. Появилось время для скандалов. На третий год они расстались в лучших традициях итальянского кино: с битьем тарелок и выкидыванием вещей в окно.

«И полетели ножи и стаи упреков и заблудились во лжи и друг другу чувствах» – напевал Олег, шагая с одним чемоданом прочь из ненавистного дома

****

Наступил 2013 год. Осень.

Олег переписывался с отцом в месенджере.

– Папа, как поживаешь?

– Все нормуль, а как дела у моего сына?

– Ровно, что делаешь?

– Вот с работы пришел. Лежу, отдыхаю.

На часах 13.00. Значит в Оренбурге 15.00.

Хорошо быть преподом. А мне еще тут до 19. 00 торчать.

Олег работал в той же компании «Электрокары России»

В этом году будет 19 лет, как он пришел сюда молодым начальником направления с горящими глазами и желанием изменить мир, ну или во всяком случае, автопром России.

Сейчас он вице – президент. Пожалуй, это единственное что изменилось.

Электрокары до сих пор не запустили. Кажется, про них уже давно забыли.

Компания получает средства из бюджета, оплачивает счета, сдает баланс с нулевой прибылью и снова получает средства из бюджета.

Какой смысл в такой работе?

Вся хитрость в том, какие счета она оплачивает. 2/3 бюджета уходят на консалтинг, разработку ПО, ребрендинги, страхование, ремонт оборудования, обучение персонала. И всем этим занимаются всего 4 фирмы. Зарегистрированные в Лихтенштейне.

Оттуда евро попадают обратно на Родину в карман 23 людей. Пятеро из них более двух десятков лет назад и придумали эту схему. Электрокары, имидж родины, инновации, технологии – какие хорошие слова. На них можно воровать миллиарды и все равно выглядишь благородно.

Понятно, почему тогда уволился начальник департамента – оказался слишком честным.

И понято, почему Олега так долго не повышали – проверяли. Оказался свой.

По началу думали, что какой-то ботаник: все о автомобилях, да автомобилях талдычит. Неужели он это всерьез? Но прошло пару лет и одумался. Начал заботиться о деньгах.

Значит свой. Такие люди нам нужны: и выступить может на собрании, и на телевидение расскажет о разработках. Но самое главное – на месте кровь не портит. Поэтому к 10-му году службы и Олегу начало перепадать с далеких берегов.