Эка Парф - Собачество Страница 6

Они посмотрели друг на друга… и буквально вбежали в объятия друг друга. Томас Дарабонт любил животных много больше, чем людей. Собачья сердечность и искренность подкупала даже такого серьёзного человека. Миссис Дарабонт смотрела на эти их «приветствия» спокойно только потому что она к ним привыкла. Она не раз пыталась донести до мужа, что ему следует больше внимания уделять собственному сыну. А тот, будто по сценарию, напоминал ей, из какого он, Томас, теста. И чего он добился без поддержки своих родителей. Самый весомый его аргумент заключался в том, что их ребёнок – мальчик. А они должны заранее представлять, каков мир на самом деле. Поэтому Кристофер редко становился объектом отцовского восхищения. Пенелопа не сомневалась, что тот любит своего сына. Она лишь беспокоилась, что сам Кристофер этого может так и не понять.

На ужин подавали мясное рагу. Блюдо это было редким мостиком для общения отца и сына.

– Как успехи? – спросил Томас Кристофера.

– Где?

– В школе, разумеется. Или ты решил её бросить и укатить со своими приятелями в мировое турне?

– Том, – вбилась Пенелопа. – У него сегодня был первый день в новой школе. Кстати, им задали очень интересное задание. Я поражаюсь современной системе образования! – воодушевлённо добавила она.

– Что за задание, Крис?

– Описать характер. Без прекрас. Как есть.

– Прекрасное задание! – кивнул Томас. – Надеюсь, ты выберешь кого-то интересного, – будто намекая, ответил он. – Возьми Голди!

– Кого? – в один голос спросили Пенелопа и Кристофер.

– Говорю же: Голди! – повторил мистер Дарабонт.

Он удивлённо уставился жену и сына, будто он рассказывал им о том, что Земля круглая, а они в это упорно не верили.

– Голди, – утвердительно повторила миссис Дарабонт.

– Я разве не ясно изъясняюсь?

– Дорогой… ты предлагаешь описать характер собаки.

– А что тебя тут смущает?

– Хотя бы то, что Голди – это собака, а не человек, – аккуратно пояснил Кристофер.

– Голди такой же член нашей семьи, как и…, – Томас запнулся, не зная, на кого можно спроецировать свою любовь к этим существам. – Как Кристофер, – просиял он.

– Спасибо, – выдохнул юноша.

– Ты должен уважать Голди так, как уважаешь себя. Он считает тебя своим братом, а тебе сложно посвятить ему школьное задание? Голди очень интересная личность. Он ведь не как все эти лабрадоры. У него нет этого беспричинного счастья по любому поводу, – Томас мазнул рукой в воздухе, показывая все свое негодование на тему того, насколько несознательны могут быть собаки, если их плохо воспитать.

– Ты не прав! – вставил свою немую реплику в разговор людей Голди. – Я счастлив всегда и везде. Просто не понимаю прелести аромата ванили и зачем мужчины бреются налысо: так ведь холодно!

Пенелопа и Кристофер переглянулись. Не отрывая взгляда от сына, женщина сказала:

– Кристофер, папа прав. Просто посвяти свою работу Голди.

Мальчик выпучил глаза в знак полнейшего непонимания.

– Что ты сейчас имеешь в виду? – уточнил он у матери, что принялась разделять содержимое тарелки на мясной и картофельный лагеря. Она так делала, когда злилась.

– Каков характер заданной работы, Кристофер? Это доклад, сочинение, проект?

– Ближе к сочинению, – подумав, ответил юноша.

– Что ж, – резюмировал Томаc. – У тебя может получится нечто большее, нежели просто сочинение. Все напишут про своих дедушек со скверным характером или надоедливых сестёр. Описать собачий характер сложнее, чем уместить в какие-либо характеристики человеческий нрав.

– Ясно, – подытожил Кристофер и посмотрел на сидящего у стола Голди. Тот направил на Кристофера голодный, молящий о мясистом кусочке с хозяйской тарелки взгляд.

Продолжая смотреть на клянчащего еду пса, юноша только подумал: «Сам знаешь, мы тебя со стола не кормим».

Голди, будто в ответ, фыркнул и улёгся поудобнее.

Глава IV

Забвение

На Маунт-стрит пришёл вечер. Кто-то из местных посвятил оставшееся время перед сном чтению вечерней газеты. Иной предпочел общество бокала вина. А кто-то вышел на улицу со своей собакой. Этим храбрецом был Чарльз Хендриксон. Ученик средней школы и просто мальчик, который много учился. Не для того, чтобы получить в школе ещё одну отличную оценку и совсем не во имя новой игровой приставки от родителей.

Ему просто нравилось учиться. Больше остальных предметов его увлекала история. Система образования Великобритании бьётся не на жизнь, а на смерть с юными умами, дабы те вызубрили наизусть генеалогическое древо Виндзоров. У самих этих «умов» зачастую нет ни капли желания разбираться в семейном древе посторонних людей.

Иначе думал Чарли. Когда-то давно он почему-то решил, что знание истории сможет защитить его от ошибок в будущем. С этих слов начиналась детская энциклопедия, и так наш мальчик думал до сих пор, по прошествии уже нескольких лет.

Так или иначе, но Руди был ещё не так стар, чтобы не смочь справить нужду на улице. Пусть он уже не щенок, да и лучшие его годы прошли как будто давно, все же этот кокер-спаниель не сдавал позиций.

Как и всегда, он выбегал встречать гостей в прихожую. Даже если до их появления спал где-то в глубине дома. Сейчас эта собака обводила своим сонным, как погода за окном, взглядом, затемнённую улицу. Создалось ощущение, будто псине просто лень двигаться дальше их крыльца.

– Идём, – скомандовал Чарли.

Собака послушалась. Они прошли всего пару соседских домов, как Руди остановился. Он натянул поводок: носом пёс водил по воздуху, будто читал невидимую человеческому глазу и очень большую книгу. Видимо, содержание её было столь увлекательно, что для того, чтобы не потерять строчку, собаке нужен был особый ориентир – собственный нос.

Не сразу Чарли догадался, что пёс просто интересуется бывшим домом Челлингтонов. Эта пожилая парочка уехала жить и купаться в Австралию. То ли к друзьям мистера Челлингтона, то ли к его дальним родственникам. В общем, сейчас они, скорее всего, приступили к завтраку и обсуждают, на каком пляже они ещё не были и стоит ли им усыновить сироту-кенгуру.

Чарли вздохнул. Зимой они должны были навестить бабушкину сестру. Та жила со своим третьим мужем где-то в Шотландии. А ещё от нее пахло скотчем и волосы свои она окрасила в коньячный цвет. Бабушка Ленни стыдилась такого «родства». С её собственных слов, за судьбой своей кузины она следила лишь из любопытства. Ей было интересно, что из себя представляет третья попытка её кузины. Предыдущие два варианта не отличались живучестью. Один захотел послушать радио в ванной и выронил его прямо себе на живот. Второй, не задумываясь о последствиях, просто заказал рыбу фугу где-то в Японии, куда они с сестрой бабушки ездили на медовый месяц.

Будь Чарли хотя бы чуточку подозрительнее, он бы обязательно навёл справки касаемо ведьм и колдуний: неожиданные смерти мужей в семье означают либо плохую родословную самих этих мужчин, либо… что жёны этих несчастных – ведьмы.

Забавно, но сам Чарли, в детстве, считал свою бабушку ведьмой. Это было ещё до того, как он узнал о повторяющемся вдовстве шотландской родственницы. На такие мысли его натолкнула её собственная вдовья судьба, а ещё её хорошая стрепня. В общем-то, основой всех подозрений была именно хорошая готовка.

Руди всё не унимался. Ему было принципиально важно оказаться рядом с бывшим жилищем чокнутой миссис Челлингтон. Чарли решил подыграть и двинулся в сторону объекта немой истерики Руди.

Оказавшись перед домом, кокер-спаниель присел на задние лапы. Сначала он просто всматривался в одно из окон, потом склонил голову на бок. В первый раз Руди так сделал, когда Чарли начал завязывать шнурки самостоятельно. В последний раз, когда мальчик замечал нечто подобное за своим псом случилось в тот момент, когда миссис Лойс мерила в своей комнате осеннее пальто с воротником из лисы. Настоящей лисы. При ней были лапы, хвост и то, что когда-то можно было называть «лисьей мордой». Руди не понял идеи: его родня охотилась на лис, а не носила их мех на себе. Где это видано вообще, чтобы красивый здоровый пёс носил на себе чужую шкуру? Как себя ещё не уважать надо!

Чарли снова натянул поводок. Их стояние напротив чужого дома могли неправильно расценить сами хозяева. Мальчик велел псу следовать за ним. Собака не сразу, но послушалась. На последок Руди ещё раз мельком посмотрел на дом и, виляя хвостом, побежал за своим человеком.

Выйдя этим вечером на прогулку, этот кокер-спаниель столкнулся казалось бы с привычным набором уличных запахов. Только один мотив во всём этом обонятельном многообразии заинтересовал его больше остальных. То был совсем новый запах. Руди понял: на Маунт-стрит поселилась новая псина. Скорее всего, речь пойдёт о крупной собаке. Ньюфаундленд? Кто-то большой и любящий воду.