Владимир Иванов - Математическая колыбельная. Стихи и е-байки для внучат Страница 6

Гностика кармы

Уныньем зависть женщин чаще гложет,Когда никто не хочет их или не может.А что, – выспросите, – Мужчины?У них всегда припрятаны лекарства от кручины.

Кино, для друга – хлебное вино и домино.А если не стучат костями по столу давно,Трезвы, их кинофильмов горы не прельщают,Они, как рыцари для дам и от унынья их спасают.

Сложный вопрос? Решаешь только за себя,Приятней будет как? Тут либо ты, или тебя!Хочу одно, чтоб в жарких спорах важным стало,– Что, ой и всё!, – у него с нею совпадало.

– Жизнь многих пролетает слишком быстро?Да, вы подруга, не любили тракториста!А ну давай, красотка, не робей!И предъяви нам свой филей!

– Филея нет, слава мослам!Не оценить всей красоты ослам!– Нет крепких булок, лика нет?Из двух грудей отсутствует комплект?

Да, как назвать нам сей любви букет?– Как? Утонченный сухоцвет!Есть для любви прелестной – уши,В конце-концов, взгляните даме в душу!

PS: К чему скрывать?

Я в обществе здорового цинизма,Смертельно болен беЗконечной жаждой жизни,И заражаю злою жаждой я без всякой клизмы,Пока целы мой пол и стать.

Тем множу я добру примеры,Как вырастить зело без меры.Как жаль, что всем хочухам не понять,От их, – Давай! – ломается кровать.

И удовольствий стал короче миг,И хоть без трепета волнения,И чаще наслажденья утекают в стих,Под  рост сердечного давления.

А карма обилия секса орального,Расстроит любого нормального.

Трёхнародная стихия и поэтика

Здесь, у Никитских на заснеженных бульварах,Живые души собрались, почти по парам,Кто рассмешить, кто в мир нести любовь,А кто зашёл на раны нежно сыпать соль.Гений поэта – живым чувствам проводник,Не ной, чтоб дух народный в нём не сник.Штиля высокого на этом кончилась премьера,Знакомимся – Владимир, Александр, Валера..Кофе, коньяк и славу делим на троих,Из разных вер, обрядов, слов – живой триптих.

Черно-белые параллельные миры

Про белых мух упорные ходили слухи.– Найти бы их, – была мечта у черной мухи,И затаивши ся за печкой посреди добра,Приход однажды их она узрела из окна.

У белых, черных хоть миры и параллельны,Но перелёт одних к другим смертельный,Их разделяет плоскостью холодное стекло,За грань которого цветным ходить разрешено.

Хотя и у цветных миров случаются промашки,

И бьются головой в стекло контуженные пташки.

Вегетарианский Хэллоуин или Оранжевая Сутра

Приятна нежность персиков и спелых дынь,Не то, что хруст искусственных арбузов.– Не прижимайся близко так, поэт, остынь!– Я только, взглядом, назовите своё имя, Муза!

***

Расперло тыквы от белых семян,Терпеть им осень нету больше мочи,И вам напрасно рвать пустой баян,Ад победил и день опять – короче ночи.

В ночи визжат азартные чертовки,Что рай напрасно всех потом осудит,И скучно жить им на одной морковке,И что чертовки, тоже в чем-то люди.

Мычат священные коровы этой каше,– На молоке весь вырос мир, давно стоитИ с молоком прохладным станет краше,Хотя в умах кипит, от их рогов союза и копыт.

Милее дед Мороз и райская прохлада?Снегурочки всё не дают во сне покоя,Снеговику и в холод не хватает жара ада,Супов с соплей его оторванной моркови.

Как часто красный день календаря,Из-за пустой цикличной трансформации,Казалось, пролетал с тобой буквально зря,И становился днём нелепой ситуации.

Моськов, горе от Дюма

 Нужны в столице деньги, земляки,Без рыцарей коней тут вдоволь скачет,А что и кто здесь кто-то чешет без любви,Виною одни шарики и вот никак иначе.

Что шарик притерпелся нынче к власти,Чуть смажут и везде пролезет в страсти,Хотя здесь много избалованных Европой,Кто любит лиц, что и без мыла лижут жопу.

И пусть опять обижу старого отца Дюма,Всей этой власти цвет – настойка из дерьма,Удобны им, кто притворяясь полной дурой,За деньги, тет-а-тет и присосаться к синекуре.

Иногда И. О. нашего Королька, он – глуповат с виду и этим всё сказано… Ришелье со всей своей тайной канцелярией всё решает кардинально и без явных успехов. Настоящие мушкетеры, как и положено, гоняются по всему миру за ценными подвесками, добавляя хлопот единомышленникам и последователям лилльского палача, ревнивого, как мавр, потому что Ла-Рошель и так наш по определению.

Начинающие гвардейцы серого кардинала с красной шапочкой демонстративно гоняют по столице табуны черных коней, закованных в крупповское железо.

Галантерейщик снова переставляет тапочки в очередной галантерейной богадельне.

Былые, казавшиеся мушкетерами, с легкостью переходят на лейтенантско-интендантские должности, считая, что и того немало по их способностям служить и выслуживаться.

В тайной канцелярии переписывают новые титулы из ящика картотеки на букву «В». Вайно, Васильева и все Володины…

А где увиливает от службы нынче барон дю Валлон? Яхты починяет со своей госпожой у тетки под Саратовом?

Народ безмолвствует, вспоминая об очередной оленьей охоте, искоса поглядывая то в сторону Англии то на очередные тучи в небесах, размышляя, про кто же раньше потонет.

И только Миледи снова затосковала в предчувствии приключений на свою шею из-за отсутствия положенных кольд-кремов и румян и охотников за лебяжьими шеями.

Три мушкетёрам, уже не числительное, где один за всех, а все за одного, а исключительно глагол повелительного наклонения.

Моськов, август 2016.

Свинарки и пастух

Неспешно покидают землю старые друзья,Они ушли, но всё за них доделает семья.Как долог миг последнего причастья,Ты вспоминаешь всё, к чему причастен.

Свой век и даже больше отмотав от сих, покудаНе вырастет и твой гранит у Новодевичьего пруда.И как бы не печален сказки стал любой конец,В мечтах свинарок лестно быть и пастухом овец.

Козлов хоть и больше на свете, да ниже удои,Одна сокрушалась девица и старик Козлодоев.Не Христиан, других система сказок действует у нас,Важнее Ганса стал всем не пастух, а козлопас.

PS Счастье настоящего в том, что прошлое большую часть себя отдавало своему будущему, хотя некоторые так и не смогли преодолеть своей страстной любви к разным сатирам и козлам.

У Андерсена была сказка о принцессе и принце, испытывающем её в роли свинопаса. А жизнь, как краткий миг между прошлым и будущим в сто поцелуев принцесс Дурандот, рыцаря печали, свинопаса и волшебных горшочков, полных ароматов разочарований.

СейЧАСТЫЕсть без всяких, хоть – потоп.

Клерикальное

Скольких спектаклей нам ещё узрить конец,Чтобы понять, удел волков – задрать овец,Дрессура волку тертою морковкою претит,От этих овощей у них, лишь крепнет аппетит.

Растим то золотых тельцов, то злых кумиров,Зачем они? Чтоб каждый правил нашим миром?Слагать им гимны на четыре ноты. Ля-ля, си-си,Дай сил, с колен подняться помоги, с меня спроси!

В ответ звучит лишь эхом звонким тихий хруст,Лукавя улыбка, в блеске слоя жира сытых уст.– Мы оградим, постелим мягко, сварим суп из брюквы,И светлый путь укажем вам на три весёлых буквы.

Аня и Дорифор

– Ты побывал недавно в ванной?– Его спросила нежно АннаИ не успел в ответ он ахнуть,Как был Анютой грубо трахнут.И все прошло бы без обмана,Да встретилась ему Светлана.И не было у Светы света,Исправил он оплошность эту,Успел он только тихо ахнуть,Со светом был он нежно жахнут.И с той поры, чуть ахнув-ойкнув,Вползал он змием с койки в норкуИ удивлялись ему снова:«Трах, бах и всё? Раз и готово?Где пир, ковёр, держи коня?»– Может роди богатыря, ня-ня…И прошлых дней былинная подружка,Таскает в баню пиво в кружках.И пусть не классик, бабник и алкаш,Зато, он – современник наш.А что немного бойкий матерщинник,Так светлых лет минул полтинник,И с каждым днём смешней и старше,Победы дона, что с копьём на марше,Не как известного былого Дон-Кихота,Каменный бой, ему пришпилиться охота.

Укладывая в свою постель командора своего мужа, Анна надеялась, что гость окажется не совсем каменным.

– А зачем нужны эти две блестящие железяки? – чуть позже весьма кокетливо расспрашивала Аня начальника железнодорожного вокзала, указывая на рельсы.