Алексей Козлов - Джунгли Блефуску. Том 2. Джонни Кишки Наружу Страница 6

– Ну да, типа да! Он гонялся за твоей женой с топором и поимел её на плите! А ты как муж и защитник святынь, не смог сдержать удивления, гнева и…

– Лучше всказать «изумления»!

– Тоже неплохо!

– Да только закавыка вот в чём! У меня нет жены!

– Эка невидаль! Самое страшное ещё впереди! Будет! Волк с косичкой! Вампир снимает маску! Я тебе подыщу кандидатуру! Будешь по ней скучать!

– И как же он овладевал ею?

– Он овладевал ею так, что джунгли затихли и обратили взор внутрь себя! Амбивалентно овладевал!

– На какой плите? На горячей что ли?

– На кладбищенской!

– Это хуже! Это называется кощунство!

– Нет слов, как херово! И кощунство – это ещё самое слабое слово! Есть и похуже! Виртуальное мегабогохульство! Нет, лучше так: «Виртуальное мегабогохульство как перманентный стык аспектов теории профессора Косточкина-Ряжского»! Класс!

– Да ладно тебе! Он что-нибудь снял с неё?

– Когда?

– Когда-когда! Когда он завалил её на плите?

– Это не обязательно, тем более, что на ней ничего и так не было!

– Я понял!

Это был Фрич! Он торчал среди веток, как… в сортире и копал в носу пальцем. Мне везёт на первоклассников! А говорил он теперь с Баком.

Глава 3

Глава 3

На Масличной Горе

В то время, как Креститель бродил по торфяникам с крестом и флагом, Фрич с копьём не покидал Масличной горы. Он пребывал там отнюдь не для того, чтобы беседовать с богом и прыгать через горящие кусты. Такое ему бы и в голову не пришло! А кусты после визитов любителей шашлыка, в округе горели постоянно! Фричем двигало другое! Им двигало великое, самое великое чувство, какое человек испытывает в горах – чувство голода! Он лазил по пустым дачам и собирал там незрелые фиги для своего учителя и спрятанные в шкафах банки с засахаренным вареньем. Учитель не всегда мог есть его дары, потому что почти всегда лежал пьяный в гамаке у настежь открытой избушки. Иногда искателю приключений удавалось забраться и внутрь богатых строений и тогда Фричу доставалась чёрная кастрюля или старая поломанная бритва.

Копье Фрич сделал сам из двух прутьев от железной ковати и заострённого куска металла! Издали его ружие производило неизгладимое впечатление и учитывая нервный характер владельца копьеца, его и на самом деле следовало побаиваться!

– Всегда так, – сказал Ральф, – Как только всё начинает идти слишком хорошо, как надо ждать беды! Закон какой-то!

– Закон Джунглей! – почтительно сказал Фрич.

– Импатия, то есть… эта… как её…

– Импотенция!

– Может, индульгенция?

– Нежели невозможно всё время идти к совершенству? Кто даёт подножку делу? Почему забастовка буксует? Почему?

– А ты представь себе мир, в котором делается только хорошее! Это всё равно, как если бы во время оперы Вагнера из-за кулис вывалился кордебалет и принялся выбрасывать ножки! Королевская семья была бы в лёгком недоумении!

– Вагнер-Шмагнер! Что мне ваш Вагнер? Кто такой Вагнер? – возопил самонадеянный полусвятой Яков Самуйлыч, – Не знаю я никакого Вагнера! Мне и без Вагнера, точнее говоря, хорошо! В Израиле вон ваш Вагнер вообще запрещён! Его там все игнорируют и Шмуля Крапидзон в середу вообще сидел на его нотах жопою!

– А у меня Израиль запрещён! И я сижу жопой на их библиях! Кто прав? Мне кажется, я!

– Ты считаешь? – сказал Бак, но Якова уже и след простыл. -Я тоже люблю библии, но Я не люблю ветхий и новый заверт! Они меня смущают, напрягают! В них есть что-то непроходимое! Что-то таинственное! Ветхое!

– Ты не думай, что он того! – сказал Ральф, потягиваясь, – У хобитов он – гуру!

– Я люблю библию! Но не люблю ветхого и нового завета! Я не вижу смысла их читать! Эти книги отягощают меня! Они меня смущают! Хотя это великие книги! Это миры, висящие наж нами! Это очень интересно – оживлять мертвецов! В них есть что-то мерзкое! Мерзкое величие вампиризма! Как будто смотришь из мира в щелку и подсматриваешь, как вампиры в сарае шуршат и ищут живую кровь! Величественная и прекрасная кратина! Там много мудрых мыслей! Экклезиаст – мой наставник и друг! Это настоящий кладезь великих обретений человечества! Но мысли эти видно что чужие и никто в них не верил уже тогда! А больше половины из них вообще – ложь! Недаром эти книги всегда были так популярны! Они универсальны! Это универсализм зла! Величие абсолютного зла! Мегатрафик космического гноя! Всем нужны великие вещи! Рабам, проститукам, нищебродии всякой! Только любовь важна!

– А ты что, Рокфеллер?

– Все библии строятся – и за порог,

А которые ветхие – вон в квадрате,

Ваш бог —бог пустых обещаний, неисполненный бог!

Мы верили две тысячи лет! Хватит!

– Понимаешь, Ральф, – говорит тут Фрич, и чего его разобрало на философию, уж не знаю, – Мир не создан для счастья и гармонии, он создан для движения!

– Движения куда?

– Вернее к чему! Для движения к счастью!

– Ну вот все уже построились и готовы двинуть к счастью! Твои действия?

– Уворачиваться от дикой толпы, несущейся к счастью!

– Не мешай! Итак, мир словно по волшебству создан для движения к счастью! Причём не для всех!

– А для кого же?

– А для избранных!

– Кого?

– Избранных! А движение может быть разным: быстрым, лёгким, пёстрым, наглым, перманетным, естественным, розовым или преступным! Оно может быть… ну да ладно! Как вы скучны, серы, нелюбопытны! Природу интересует только то, чтобы движение не прекращалось! А это не гарантирует благородным и добрым лёгкой жизни! Что за шум? Кто там куролесит?

– Муравьи сбиваются в профсоюз!

– Женщина в смарагдах! Кому-то приглянулось наше имение!

И правда какая-то гражданка, слегка пьяненькая, как мне показалось, рвалась сквозь наши заслоны. В прошлом, кажется, она была даже хорошенькой!

– Что с нею?

– Насосалась в утю?

– Вот и подтверждение моих новейших теорий! Женщина насосалась во что?

– И опровержение старых!

– Я одно знаю! – говорит тут Ральф, – У нас будет свой «Фоли-Бержер»!

– Свой «Фоли-Бержер»?

– Да, свой! Свой национал-социалистический «Фоли-Бержер»! И своя большевистская Мекка! И свой Новоиерусалимский погост! Кто придерживается иных взглядов для того это будет другой «Фоли-Бержер». Для Фрича – глистианский «Фоли-Бержер», для Якова Самуйлыча – ветхозаветный «Фоли-Бержер»!

– Якову Самуйлычу Боли Фужер нужен! Зачем ему девушки-заики!

– А кто будет плясать под буги-вуги? Кто будет нашими девочками? Кто?

– Девочками будут Бак и Фрич!

– Я не девочка! – обиженно сказал Бак и сжал кулачары, – Я не буду поднимать ноги! Можете оторвать у меня руку, но ноги я не подниму!

– Если ты не будешь поднимать ноги, отбросишь копыта! В истории было столько случаев провальной пассионарности, что спорить не о чем! Целые народы ушли в небытие из-за их привязанности к замшелым, пошлым представлениям! Викинги-шмикинги! И я помогу тебе в этом! Те, кто не хочет подниматоь ноги, тех государство рано или поздно заставит поднять руки! Это нам не нужно! Бак, выбор у тебя не велик – либо поднимать ноги, либо отбросить копыта! Выбери лучшее!

– Я и не знал, что у меня такой выбор! А другого выбора нет?

– Нет и не предвидится!

– Ну если Фрич вместе со мной…

– Я тоже не вместе!

– Хватит пустой демагогии! Бак! Наши враги изобретательны и находчивы, но и мы не хуже! Они постоянно придумывают новые способы навредить нашей стране и нашему народу, и мы тоже!

– И что?

– Фрич совсем сошёл с ума. Он что-то пишет в большой бухгалтерской книге, которую прячет за домом. Что он может писать в этой толстой мохнатой книге?

– Любовную поэму!

– Держи карман шире! Фрич не станет тратить так много сил на любовные шашни! Нет, он не способен потратить столько времени на описание своей любви к какой-нибудь дурёхе. Я боюсь другого! Я боюсь, что его поглотила церковная тарабарщина, и он канул в схоластические споры Агеластов и Трюгеров. Боюсь, что тут дело политическое или хуже того – террористическое! Архитеррористическое! Что здесь пахнет адюльтером!

Архи террористический акт, который задумывала дружная компания в джунглях, планировался в совершеннейшей тайне, и Ральф обозвал это «конфиденциальностью». Он обзывал такое важное явление другими словами, но радовался только этому.

– Говорить о своих нереализованных планах – означает провоцировать Космос на насмешку над нами! – сказал Ральф, – поэтому мудрый, художник он или невесть кто, помалкивает в дудочку и выносит своё детище только когда его закончил!

– Ральф! Не ссы в коровий след!

– Почему!

– Дурной знак!

Бак не прислушался и на следующем привале навалил в коровий след. Наши бедствия были предрешены!

– А я предлагаю другие способы обогащения!

– Ну-ка!