Сергей Изуграфов - Голубой алмаз Будды. Детективная серия «Смерть на Кикладах» Страница 6

– Я был бы вам очень признателен, – смущаясь и чувствуя себя крайне неловко в роли просителя, произнес Антонидис, утираясь платком, – если бы вы смогли связаться с вашим другом, генералом Манном на предмет организации подробной геммологической экспертизы силами Национального Бюро Интерпола. Дело в том, что мои эксперты здесь бессильны. Ни у кого из них нет опыта работы с драгоценными камнями.

– Вот как? А как же ваше ведомство, старший инспектор? Департамент полиции? Они не будут против? – искренне удивился Смолев. – Разве вы не должны действовать в рамках установленных следственных процедур? При чем здесь международная криминальная полиция? Это же не контрабанда драгоценностей! Пока дело выглядит сугубо уголовным и находится в местной юрисдикции, по-крайней мере до того момента, пока вы не идентифицируете вашу находку.

– В том-то и дело! Видите ли, Алекс, – пустился в неловкие объяснения старший инспектор. – К сожалению, после того дела со сбежавшим бухгалтером неаполитанской мафии в полицейском департаменте в Афинах идут серьезные кадровые перестановки. Новый глава департамента полиции все еще не назначен, все сидят как на иголках, – ну, вы понимаете!.. Никому не будет дела до нас! А еще хуже – они просто потеряют камень! Ну, не совсем потеряют, конечно, – поправился Антонидис, взмокнув под пристальным взглядом Смолева больше обычного, – просто он осядет где-то в шкафах у экспертов и обратно уже не вернется. Это в лучшем случае! А вместе с ним в Афины уйдет и дело! Уйдет и заглохнет. А мне этого, как вы догадываетесь, совершенно не хотелось бы…

Смолев улыбнулся про себя. Старший инспектор был в своем репертуаре. Ни за что не хотел отдавать своим афинским коллегам лавры детектива в очередном запутанном деле. Впрочем, его можно понять: кого там в столице заинтересует это преступление, когда идет такая масштабная «чистка» полицейских рядов. Пропадет камешек, как пить дать, пропадет! С умыслом или без умысла – какая разница! Главное, исчезнет, растворится. И концов потом не найдешь. Надо помочь!

– Хорошо, Теодорос, – с легкой душой согласился Алекс. – Я сегодня же свяжусь с генералом Манном, попрошу его содействия, посмотрим, что он нам посоветует. Возможно, вам придется выехать на материк: ведь лаборатория Национального Бюро Интерпола тоже находится в Афинах.

Инспектор смущенно помялся, потом, все-таки решившись, негромко произнес:

– По возможности, я бы постарался этого избежать, поскольку это будет выглядеть как явный демарш с моей стороны, ведь я официальное лицо! Демарш и нарушение всех и всяческих процедур: покинуть остров с важной уликой и направиться в лабораторию не своего ведомства, а Интерпола, несмотря на все инструкции…

– В самом деле, – подтвердил Смолев. – По головке вас за это ваше полицейское начальство – ведь его когда-нибудь назначат, рано или поздно – уж точно не погладит. Ну, хорошо, что вы предлагаете? Интерпол в любом случае не перебросит к нам на Наксос свою лабораторию и экспертов не пришлет, – я тогда не очень понимаю, как именно они могут вам помочь?

– Я подумал, – еще тише промямлил старший инспектор, страшно смущаясь, – если бы вы могли взять у меня этот камень, так сказать, в неофициальном порядке, вам я доверяю как самому себе, и вылететь сегодня, даже прямо сейчас, утренним рейсом в Афины, чтобы там провести негласную экспертизу, которая помогла бы нам в дальнейших поисках… Тогда мы хотя бы понимали, с чем имеем дело: с бриллиантом, с сапфиром, муассанитом или стразом из какого-то другого материала, например, кристаллом Сваровски. Согласитесь, дорогой Алекс, что от этого зависит, в каком направлении пойдет дальнейшее расследование! Пока вы будете в Афинах, мы с помощниками прочешем все улицы в радиусе трехсот метров в поисках орудия убийства. Я уверен, что убийца все еще на острове, и если мы с вами не будем терять ни минуты…

– Стоп, стоп, стоп! – решительно запротестовал Смолев, отрицательно мотая головой.

Ему наконец стала ясна цель визита старшего инспектора. Бросить все и немедленно лететь в Афины? Но это просто невозможно. На винограднике Смолева уже ждут, он не может подвести людей. Какая экспертиза? Даже речи быть не может! Надо как-то аккуратно объяснить это Антонидису, не хочется расстраивать хорошего человека, но, похоже, придется.

– Видите ли, старший инспектор, к сожалению, – как можно мягче произнес Смолев, – на сегодня мои планы уже сверстаны: меня ждут в долине, куда я планировал выехать сразу после завтрака. Но дело даже не в этом. Я уверен, что вы справитесь с делом и без меня. Поймите меня правильно, Теодорос! – Алекс по-дружески коротко дотронулся до плеча инспектора. – За последние несколько месяцев я почти не продвинулся в своем главном деле, ради которого я и купил виноградник! Меня все время что-нибудь отвлекало: то одно, то другое! Если так пойдет и дальше – я никогда не смогу сделать собственное вино. В конце концов, я, можно так сказать, просто военный пенсионер, который хочет стать виноделом! Боюсь, что я не смогу вам помочь. Сегодня вылететь в Афины, тем более, прямо сейчас, – это совершенно исключено, простите меня и постарайтесь, пожалуйста, понять!..

– Да, да, я понимаю, – согласно закивал Теодорос Антонидис, судорожно комкая в руках платок.

Было видно, что старший инспектор все же страшно расстроился, но из уважения к владельцу «Афродиты» старался не показывать вида. Он попытался встать из-за стола, но Смолев удержал его.

– Постойте, Теодорос, я не смогу поехать в Афины, но, чтобы вас немного утешить, я, конечно, позвоню генералу, причем сделаю это прямо сейчас, немедленно и в вашем присутствии, – пытаясь приободрить его, сказал Алекс. – Не исключено, что Манн нам что-то посоветует. Может быть, есть еще какое-то решение, которое бы устроило нас всех! Вот, кстати, фрукты, угощайтесь!

И он придвинул поближе к инспектору вазу со спелыми медовыми абрикосами в темно-коричневых «веснушках», крупнозернистыми отборными гранатами, лилово-желтыми сливами и просвечивающим на солнце золотисто-розовым виноградом.

Абрикосы и сливы на виллу привез Димитрос Аманатидис: в этом году на его ферме в долине созрел отменный урожай; лучшие на острове гранаты – традиционный подарок от Леонидаса Спанидиса и его невесты Ариадны. Они тоже давно зовут Смолева в гости, но ему все было никак не выбраться. Виноград же вырастил садовник Христос прямо на вилле: вон грозди свисают с реечного потолка, прямо над их с инспектором головами. Сколько трудов садовник потратил, чтобы старая лоза асиртико снова ожила и начала плодоносить!

Наксос – просто рай на земле, особенно для тех, кто хочет что-нибудь вырастить, вложив в свой труд частичку своей души… Главное, перестать об этом мечтать и начать уже что-то для этого делать, сердясь на себя, думал Смолев, а то «маниловщина» какая-то, понимаешь, получается!.. И «сгорят мои годы и вовсе дотла под пустые, как дым, разговоры»16, как когда-то пели они с друзьями у костра под гитару, наивно полагая, что уж с ними-то такой глупости никогда в жизни не случится. И что теперь? Снова все бросить?

Он набрал номер генерала Интерпола, приложил айфон к уху и, в ожидании ответа, наблюдал за старшим инспектором, который меланхолично обрывал по ягодке с розовато-желтой грозди асиртико, что лежала на блюде, и грустно отправлял себе в рот.

В самом деле, расстроенно рассуждал про себя Алекс, ну что такое? Что за кривая такая у меня удача? Надо же было этому бедняге Холландеру ткнуться в дверь именно моей виллы, – что, других вокруг было мало?

Где те спокойствие и безмятежность, о которых я мечтал, приехав на остров?

С другой стороны, Антонидис и в самом деле оказался в сложной ситуации: отдать улику в департамент – похоронить дело заживо. К бабушке не ходи, и так все понятно.

Но я-то тут при чем, тоскливо думал Смолев, почему мне надо снова, уже в который раз отодвинуть свои дела в сторону и потратить драгоценное время на то, чтобы разбираться с очередным трупом? Упустим время с посадкой новых лоз, – придется все переносить с виноградником на следующий год. Ради чего? Холландеру уже ничем не помочь, он мертв.

Для следствия Смолев сделал все, что мог. Да и дело несложное, инспектор – мужик башковитый, справится. А что до его нетерпения, понять можно, но это не повод для Смолева бросать свои дела. А еще Алекс прекрасно понимал, что если уж он «впишется» в расследование, то не успокоится и сам, пока не доведет его до конца – профессиональная гордость не позволит. И от этого он еще больше сердился на самого себя.

Что-то Манн долго не снимает трубку, вдруг дошло до Алекса. Обычно генерал отвечает после второго гудка, а сейчас прошли добрые десять – двенадцать. Видимо, занят. Перезвоню, решил Смолев и сбросил вызов. Мысль о том, что генерал – такая же ранняя пташка, как и сам Алекс, в семь часов утра может еще спать, даже не пришла Смолеву в голову.