Поль Сидиропуло - Причуды южан. Ироничный фарс Страница 6

– Кто не рискует, тот шашлык не кушает, – вывернулся Александр.

– Под лежачий камень вода не течет, – поправил его Кира.

– Именно это я хотел сказать, дорогой Кира, – быстро согласился с ним Александр. – Это будет событие века! Если взялся наш Кира!

– Мой покойный папа всегда говорил… – взволнованно заговорил Иосиф. – У нашего Киры светлая голова. За что не возьмется… папа не бросал слова на ветер… – расчувствовался парень и глаза наполнились слезами.

Все притихли, словно решили почтить минутой молчания отца парня. Кире вспомнились не такие уж и далекие события, которые потрясли многих. Накануне денежного обвала девяносто восьмого года Кира, словно спинным мозгом, чувствовал надвигающиеся страшные события, поспешил выкупить небольшое старое помещение, которое долгое время нанимал зять. Отремонтировавал, расширив площадь за счет земельного участка. Приобрел оборудование в весьма еще хорошем состоянии, которое сплавляли за бесценок начальнички обанкротившейся обувной артели. И после небольшого ремонта наладил производство.

«Дорогой Кира, как ты мог такое предвидеть? – опешил отец Иосифа, вложивший весомую долю в компанию. – Мы бы потеряли все наши сбережения, а ты – спас капитал наш, – вот он, в недвижимости…»

«Или первый раз нас грабят, – усмехнулся Кира, – всякие правительственные экспериментаторы?! Советская власть ушла, а дело ее еще живет! – вошел он в раж. – Нужно иметь в кармане на прожиточный минимум и надежную работу. Тогда мы гарантированы постоянным доходом. Что я этим хочу сказать? Производство у нас стоящее. Босиком люди ходить не будут!»

«Святые слова, Кира! Вся надежда на тебя, друг. Если что – позаботься о моем сыны…»

Папаша Иосифа умел делать деньги, был заготовителем фруктов – деньги сыпались в карман. После тюрьмы – сдал. Кире вспомнился и последний разговор с ним в больнице.

«Как ты с новым?» – тихо спросил он.

«С нашим мэром?» – сообразил Кира. – Нашел к нему подход».

«Надолго он, как ты думаешь?»

«Этот надолго. Бульдожья хватка!»

– Выпьем за хороших друзей! – предложил тост Александр, разряжая грустную ситуацию.

– За традиции! – воспрянул Иосиф, довольный тем, что за столом оживились. – Чтобы всегда было, как сейчас. Хуже – пусть не будет…

– Обуем не только наш Юг, но двинемся на Север России! Босиком люди ходить не будут! – заверил Кира своих компаньонов, развивая свою мысль. – Что я этим хочу сказать? Отправимся, как великие мореплаватели, даже к заграничным берегам! Не всегда нам оттуда привозить. И мы не лыком шиты!

– У меня по телу пробежали мурашки, друзья! – заерзал на скамейке Александр. – Может быть, перестанут нас в столице обзывать лицами кавказской национальности. Как будто мы все похожи друг на друга и у нас нет имени. Утрем нос и итальянским обувщикам. Верно, Кира?

– Покажем им кузькину мать! – гаркнул Кира.

– Как будто у наших мастеров руки пришиты наизнанку! – жалобно изрек Александр. – Мы уже не те, что были раньше, пока ты не взял в свои руки руководство, дорогой Кира. Что было? Как будто вокруг были одни попрошайки. Тому – дай, этому – дай. Помните присказку о сороке? Тому – дала, этому – дала. Поди, разберись, кто варил, а кто не варил кашу. Выкручивался, кто как мог. Уходил бывало из дому и не знал – вернусь. Или увезет «черный ворон» в наручниках. Ужас! Как только не обзывали! «Несунами», «мешочниками», «челночниками»… Что мы могли наторговать тогда? Это сейчас у нас свободный рынок. Верно говорю, дорогой Матвей? Что-то ты совсем ушел в себя…

– Вот и я говорю, если будем строить фабрику, в самый раз пригласить к нам Спартака, – робко заметил Матвей, стрельнув в шурина серыми глазами.

Иосиф потерял интерес к шашлыку. Продолжал держать шампур, оголившийся от мяса, как рапиру. Лицо его покрылось багровыми пятнами, как жесть ржавчиной.

– Мать его хвалилась, мол, останется в Москве, – сказал он.

– Вроде бы интересовались им иностранные фирмы. Все рвутся в столицу. А он зачем вернулся?

– Везде хорошо, а дома, как не крути и не верти задом, лучше.

– Кира приподнял грозно правую бровь и наклонился к Иосифу. – Да ты ешь, сынок. И ты, Андрюша, что-то сегодня не тот. И тебя не оставим без внимания, неси исправно службу. Этих пугальщиков рано или поздно мы все равно общими усилиями отловим. Не таких еще скручивали в бараний рог!

– И всех отправят к белым медведям! – заискивал Александр.

– Сколько понадобится денег на такое строительство?! – вопрошал Матвей, и все тревожно уставились на Киру.

– Говорю же вам – заинтересовал мэра, – решительно изрек Кира. – Даст заем с хорошими процентами. Человек он… хваткий, с большими связями. К губернатору вхож. Главное, выколотить побольше суммы под важный объект…

– Что бы мы делали без тебя, Кира! – Александр схватил бутылку со стола и стал разливать всем. – Еще по одной в самый раз!

– Выпил бы и я… но надо идти на службу, – сожалел Андрей.

– Мальчишка вырос на моих глазах, – напомнил Матвей о том, что больше всего его занимало. – Ходил в одну и ту же школу с моим сыном. Он – инженер, архитектор, а мой?.. Ни мед, ни воск…

– Ну и что? – вспыхнул Кира. – И мы, и наши дети не потерялись в этом мире! Живем, не хуже других и здравствуем!

– С малых лет, понимаешь, на производстве. Дом – работа, работа – дом. А единственного сына не смог поставить на истинный путь, – таращил на шурина упрямо глаза Матвей. – А Спартак получил образование без отца и нянек…

– Куда ты клонишь?! – рассердился Кира. – Институт, книжки – это еще не все! Как поведет себя дальше?! На практике!

– Бог даст…

– Бог ничего не даст! – оборвал зятя Кира, выведенный из терпения. – Своими руками нужно чесаться!

– Хотел сказать, – упрямился Матвей, пытаясь закончить свою мысль, – бог даст, может, породнимся. И Катя наша…

– Не нарывайся на грубость! – снова оборвал Кира, вставая.

– Не дам согласие – пусть его мамочка завиляет задницей. Ишь, разборчивая! Проучу, будет знать, с кем дело имеет. – Он строго глянул на Александра. – А ты что перестал есть? Наливай! Выпьем еще по стопке.

– Я наливаю, но… – Александр потупился.

– Что «но»? Мы зачем сюда пришли? – нагонял страх Кира.

– Еда, говорят, до хорошего не доведет, Кира, – Александр глянул на Матвея, который ограничивал себя в еде и питье.

– Вот ты сказал о древнем философе, – решил пояснить Матвей.

– И я приведу пример. Вилкой и ножом, говорил он, мы роим себе могилу. Еще говорил, что надо есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть и есть… Чтобы не переедали – медики придумали кольцо. Одевают на желудок и все! Шунтированием называют. Поел чуть-чуть, а дальше – стоп!..

– Это кольцо не мешает одеть тебе на язык! – Кира продолжал грозно возвышаться над столом. – Чтобы не болтал лишнего.

– От земли оторвались, а до неба не дотянули, – сопротивлялся угрюмо Матвей. – Вот и болтаемся между небом и землей. Вольница! От большого света ослепли…

– Смотрите на него! – навис над зятем Кира. – Ну что ты бурчишь, как свекор?!

– Похерили советскую власть, а замену не подготовили, – Матвей не унимался, – блуждаем в потемках, как котята. Свободный рынок! От кого он свободный и для кого?! Завязали руки даже органам…

– Бросаешь слова на ветер!

– Собака лает, караван идет! – попытался внести игривый настрой в беседу Александр, но шутка не вышла.

– Все было в руках государства, – решительнее наступал Матвей. – И что же? За сутки все оказалось частным. Как? Когда? Кто дал право?!

– Ужас! – вскрикнул Александр.

– У кого была на плечах голова, тот быстро пошел в горы! – жарко отстаивал свою точку зрения Кира.

– Выпотрошили государственное имущество, – не сдавался Матвей. – Хапали, кто как мог!

– С чего-то нужно было начинать! Свое брали… – пояснил всем Кира.

– Но кому-то достался шиш…

– А станки у кого мы взяли? – глянул в глаза зятю Кира.

– Мы за них заплатили! – сопротивлялся Матвей.

– Сколько? – припирал зятя Кира. – И полцены не дали. Что было в году семнадцатом? Революция. Сколько погибло людей? Миллионы. А сейчас? Что я этим хочу сказать? Провели самую мирную, бескровную революцию! А ты сидишь и языком… Буру-буру!

– А нужна ли была нам такая революция? – не уступал Матвей. – Кто ее сделал? Народ? Или она было кому-то на руку?!

– Фу ты! – шумно выдохнул Кира. – Ты просто невыносим! Хоть бы раз сказал – слава богу! Твой шурин вытащил тебя из серой жизни. Из мелкого кустаря сделал бизнесмена.

– Зачем же ты так, дорогой Матвей? – мягко упрекнул Александр. – Лично я по гроб буду обязан Кире…

– Можно мне сказать? – напросился Иосиф, глядя на Киру. – У меня нет опыта говорить тосты. Но скажу от всей души. Мой папа перед смертью наказал. Помни, говорил, сынок, все самое лучшее ты сможешь взять только у Киры. А мы так легко забываем, не ценим хорошее. Дорогой наш Кира! – у парня от крепкого напитка расширились глаза, заблестели, заискрились, он никогда много не говорил, а тут – вдруг прорвало. – У тебя все здорово получается, за что не возьмешься. И мы рядом с тобой что-то можем и что-то стоим. Построишь обувную фабрику, станешь генеральным директором. И дальше за собой и нас поведешь. Большому кораблю, говорят, – большое плавание!