Алексей Мефодиев - Лилит (сборник) Страница 6

Ехать домой Куликову не хотелось, и он отправился на тренировку по карате. Этим видом спорта он занимался уже лет пять и достиг в нем определенного уровня мастерства. Тем вечером он бился в спарринге в состоянии полного исступления. То ему казалось, что перед ним Якунин, то сама Сукурова. В конце концов, Сэнсэй Петрович вынужден был остановить спарринг, а Куликов – принести извинения своему партнеру за неспортивное поведение.

Дома, лежа в постели, он долго не мог заснуть. Куликов вновь и вновь возвращался к ситуации. Обманывала ли она его, что ушла от Якунина? Он ведь не заставлял ее силой садиться в свою машину! Нет, она села туда по собственной воле, к этому отвратительному типу, который ко всему прочему еще и бьет ее. В его сознании начинали всплывать самые яркие и грязные картины их соития. В его ушах стояли ее стоны страсти, которыми она теперь одаривала другого. Тяжелая ревность душила его. И вдруг ему показалось, что он различил желанный образ Сукуровой, отразившийся в зеркале спальни. Куликов в тревоге посмотрел на спящую рядом Ларису. Потом перевел взгляд на зеркало. Но никого там больше не увидел. Успокоился он только под утро, в очередной раз дав себе слово расстаться с этой странной особой. Пусть только придет к нему просить прощения!

Однако Сукурова ни о чем таком и не помышляла. Всю следующую неделю она обращалась только по делу и всегда только по телефону. А когда требовалось подписать какие-нибудь документы, то она посылала к нему кого-нибудь из своих подчиненных. Куликов весь извелся. Ему необходимо было получить от нее объяснения. Но он думал, что, заговорив с ней первым, тем самым только унизит себя. И он терпел, стиснув зубы. Она должна была заговорить первой! Он сильнее этой развратной гадины! Но дни сменяли друг друга, и жестокая правда, что она просто поиграла с ним и бросила как ненужную вещь, неумолимо открывалась перед ним.

Однажды Буренков позвонил Куликову и сказал:

– Слушай, Сергей. Ты бы посмотрел еще, чем там Сукурова занимается.

– А что такое?

– А ты что – не в курсе что ли? Она уже мне всю плешь с этой темой проела за последнюю неделю. Ну, тем более, разберись там. Расскажешь мне подробнее свое мнение.

Куликов был в ярости. Надо же, от этой твари всего можно ожидать! Вначале в доверие втерлась, а теперь опять через его голову к начальству полезла! Ну я ей покажу! Придя к себе, он набрал внутренний номер Сукуровой и рявкнул в трубку:

– Лилия Семеновна, зайдите ко мне!

– Я могу к Вам через десять минут зайти, Сергей Александрович? Мне кое-что закончить хотелось бы, – спросила Сукурова холодным тоном.

– Зайдите сейчас. Пока я еще Ваш начальник и лучше знаю, что важнее, – повысил голос Куликов.

– Хорошо, иду, Сергей Александрович, – ответила Сукурова, но появилась у него в кабинете только минут через десять. Эта ее задержка привела Куликова в еще большее негодование. Не успела она войти, он строго буркнул ей:

– Закройте дверь и садитесь!

– Хорошо, Сергей Александрович, – каким-то издевательски масляным голосом, с дерзкой улыбочкой на столь желанных им устах, заговорила Сукурова.

– Вы, я вижу, чем-то недовольны, Сергей Александрович. Так Вам это ни к лицу, – она разговаривала так, как будто имела над ним некую силу, могла им управлять. И что было особенно неприятно, Куликов и сам осознавал это. И эту тварь он когда-то наивно жалел! Ну ладно, он покажет ей, кто здесь хозяин!

– Мне лучше знать, что мне к лицу, а что нет, – нервно заговорил Куликов. Но ее духи уже заполнили его небольшой кабинет. Голова его опять пошла кругом, как будто и не было этой недели, что они не виделись.

– Конечно, Сергей Александрович. Кому же, как ни Вам лучше это знать, – она смотрела на него в упор своими распутными глазами. Рот ее расплывался в порочной улыбке.

– Успокойтесь, Лилия Семеновна! – почти закричал Куликов.

– Я-то совершенно спокойна, Сергей Александрович, а вот Вы, по-моему, чем-то взволнованы. И, признаться, я не понимаю чем. Скажите, может быть, я смогу быть Вам чем-нибудь полезна.

Куликов наконец-то осознал всю нелепость положения. Он вызвал к себе подчиненную и без объяснения причин начал на нее кричать. В истинной причине своего раздражения ему не хотелось себе признаваться.

– Ладно, садитесь. Скажите лучше, какую еще тему Вы там Буренкову предлагаете? – взяв себя в руки, пробурчал Куликов.

– А, вот Вы о чем? – и Сукурова подробно изложила ему суть.

– А почему Вы ко мне не зашли вначале? Почему таскаетесь через мою голову к руководству? Меня в дурацкое положение ставите. Я, получается, не знаю, что у меня в отделе происходит, – зашипел Куликов.

– А Вы, Сергей Александрович, сами не знаете почему? – тон Сукуровой неожиданно поменялся. Во взгляде ее отразилась боль и мольба.

– Нет, сам не знаю.

– Все Вы знаете, Сергей Александрович. Прекрасно знаете, как мне тяжело дается общение с Вами. Знаете! Все знаете, только прикидываетесь. Поманили бедную Лилию Семеновну, надсмеялись, и что? Теперь, наверное, уволить хотите? Ну что ж, увольняйте. Я готова. Только голос на меня больше не надо повышать. Мне это от Вас терпеть особенно больно, – с горечью говорила Сукурова.

– За кого Вы меня принимаете… Я и не думал… Никто Вас увольнять не собирается… В коллективе Вас все ценят… – смешался Куликов.

– Да, ценят, кроме непосредственного начальника, который за всю неделю даже не нашел времени поинтересоваться, как у меня дела! – выдавила из себя Сукурова. В красивых глазах ее стояли слезы.

– Что Вы, Лилия Семеновна, успокойтесь. Вы же сами уехали со своим Якуниным. Сначала со мной договорились, а к нему в машину на моих глазах сели! Это как понимать? Это Вы считаете нормальным?

«Боже мой, в какое русло перешел разговор?» – мелькнуло в голове у Куликова, но было уже поздно. Перед его глазами были ее ноги, слегка прикрытые деловым костюмом. В глубоком вырезе пиджачка он явственно различал ее атласное белье. Куликов не поднимал голову выше, потому что боялся снова встретиться с ней взглядом.

– А то, что Вы со мной переспали и поехали к своей жене? Это Вы находите нормальным? Думаете, мне это не больно было?

– Но Вы же сказали, что он Вас бьет? Он же негодяй! Как можно рядом находиться с таким человеком?

– Ну что Вам до других, Сергей Александрович?

– Но я просто переживаю за Вас. Мне больно видеть, как умная, образованная, красивая женщина терпит такие унижения.

– Ну что ж теперь? Не всем же иметь таких благородных и чистых мужей, как Вы. Мне тоже очень досадно видеть некоторые проявления близких Вам людей. Я бы тоже такого себе никогда не позволила, будь я на их месте. Но что же делать? Я молчу.

– Каких еще людей?

– Ладно, не будем об этом лучше, я не хотела бы Вас попусту беспокоить. Это ведь так, просто люди говорят. Да и не мое это дело вовсе.

– Нет, уж скажите.

– Ну, если настаиваете. Сама я не видела, кончено, но сотрудники говорят, что Вашу Ларису встречают за обедом в нашей столовой в обществе Давыдова. Что ж теперь Вам с ней не жить из-за этого? Я когда такие злорадствующие разговоры слышу, сразу же их пресекаю. Люди должны своим делом заниматься, а не совать нос в чужой огород.

Куликов нахмурился.

– Зря я Вам сказала. Просто мне обидно за Вас стало. Прости, Сергей Александрович, слабую женщину. Это ничего не значащая мелочь, конечно, но мне стало досадно. Вы, человек такого высокого полета, заслуживаете лучшего. Вам хочется служить! А тут, что же получается…

– Что же Вы тогда неделю назад с Якуниным уехали?

– А что я могла?

– Как это «что могли»? Мы же договорились, что я Вас подвезу.

– Но Вы же сами мне все объяснили, Сергей Александрович, – смиренным тоном говорила Сукурова.

– Что я Вам объяснил, Лилия Семеновна?

– Объяснили, что нам встречаться ни к чему, что это может Вам повредить. А для меня, поверьте, вредить Вам – это последнее, что я хотела в этой жизни.

– Но мы же договорились! Я Вас ждал. Почему Вы уехали с Якуниным? Вы же расстались с ним. Вы сами говорили!

– Понимаете, Игорь импульсивный, но добрый и отходчивый человек. Меня он очень любит. После нашего с Вами разговора в тот день, когда Вы уже спустились к машине, я не могла найти себе места. Мне было очень тяжело. И тут он пришел прямо сюда в наш отдел. И сказал, что я его жена, и что он ждет меня. Что он дома бутылку шампанского по поводу моего возвращения приготовил. Знаете, такое внимание для слабой женщины очень многое значит. Что я могла ему сказать? Что я не поеду с ним, с человеком, который безгранично любит меня. И почему? Потому что я страстно хочу, чтобы меня увез, забрал с собой в неведомые края мой прямой женатый начальник? А пока он просто подвезет меня домой, к бывшему мужу? Вы ведь не такой доли хотели для меня, Сергей Александрович? – глаза Сукуровой снова увлажнились, а на лице ее отразилось страдание.

Теперь получалось, что Куликов своими собственными руками передал ее в грязные лапы этого типа! Получалось также, что это он заставляет страдать эту интересную, неординарную женщину, которая любит его. Куликов встал и в волнении заходил по кабинету. Он не знал, что ему сказать, как ему быть. Страсть переполняла его.