Владлен Немец - После войны Страница 6

– А что мне деньги солить, что ли?

Потоом Сергей купил у уличной торговки букет белых цветов за сумасшедшую цену. Торговка уверяла, что цветы привезли из Ташкента. Может так оно и было – откуда в Москве в марте свои цветы.

– Сереженька, ты себя ведешь прямо как жених.

– А может я жених и есть!

– Это нужно понимать как предложение руки и сердца? – попыталась пошутить Марина.

– А если так?

Марина сразу посерьезнела, освободила руку из под локтя Сергея, повернулась к нему: «Сережа, я тебе очень благодарна за предложение. Только мы с тобой знаем друг друга всего ничего. Давай не будем спешить. Поживем пока так, а там посмотрим.»

Через несколько дней Сергея перевели в отдел тепловых электростанций. Дальше потекли будни. Сергей приезжал к Марине вечером по субботам. По воскресеньям бродили по Москве и ее окрестностям, добирались даже до Лосиного Острова. Однако, на все попытки Сергея узаконить их отношения, Марина отвечала уклончиво, просила не торопить событий. Сергей не понимал нерешительности Марины и даже начал сердиться. Сергей не знал, что в Союзе стали все более косо поглядывать на Маринино беспокойное племя, и она боялась, что женитьба на ней испортит карьеру любимому человеку.

По работе все шло более чем нормально. Через полтора года Сергей прошел аттестацию и стал старшим инженером. Скоро к нему начали обращаться за помощью даже давно работавшие опытные сотрудники. У приезжавших с периферии энергетиков он приобрел репутацию человека внимательного, всегда готового дать добрый совет, а то и помочь чем-то, что было в его силах. Несколько раз он выручал даже главных специалистов, этих мэтров энергетики. Особо его ценили за скромность. Он никогда не упоминал о своей помощи, искренне считая, что если ты можешь, значит ты должен. Марина его поругивала за неумеренную, как она называла, «щедрость души», и полушутя добавляла: «Ни одно доброе дело не остается у нас безнаказаным.» Сергей посмеивался, не подозревая, что шутка может оказаться пророческой.

Тем временем Сергей получил комнату, устроил маленькое новоселье для сотрудников, которые учитывая холостяцкую жизнь новосела, пришли со своей посудой и оставили эту посуду ему в презент. Марина помогала обставить жилье. Оказалось, что у нее есть знакомые в мебельных магазинах. Теперь она иногда оставалась ночевать у Сергея, шутливо поясняя: «Это я в порядке профилактики, чтобы посторонние бабы на тебя не зарилась.»

Но ничто не бывает вечным.

У зам. министра

– А у меня к вам серьезный и, я бы сказал, конфиденциальный разговор, Сергей Николаевич.

Сергей выжидающе молчал.

– Вот, по долгу службы, так сказать, просматривал я на днях ваше дело и, знаете, несколько удивился: диплом с отличием в энергетическом институте, блестящая карьера в инженерных войсках от лейтенанта до полковника, вся грудь в орденах – а в главке штаны протираете. Можно сказать, большой корабль по луже плавает.

Серебров смотрел на вальяжного, вечно улыбающегося зам. министра по кадрам. Старому крокодилу мое место понадобилось, видать. Ишь как распелся! Но причем здесь конфиденциальность?

А Иван Прокофьевич продолжал: «А у нас для вас как раз подходящая вакансия открылась.»

Тут уж Серебров не выдержал: «Чем же я это не ко двору пришелся?»

Улыбка пропала, и на Сереброва смотрел совсем другой человек, суровый и может быть чуть-чуть грустный: «Вот-вот, очень хорошо выразиться изволили. Именно, что не ко двору! Посудите сами, Сергей Николаевич. Пришли вы в Министерство четыре года назад. Так? Через два года – старший инженер. Другой всю жизнь к этому стремится, а вы через два года. Теперь вы кандидат на должность главного специалиста. И вот ваши сослуживцы сидят и дрожат – кого из них выставят, на пенсию отправят, а вам его место отдадут. Так-то!»

– Но позвольте, Иван Прокофьевич!

– А чего тут позволять? Вы же универсал, блестящий специалист. Скольким из так называемых главспецов вы помогли решать задачи, которые им оказались не по зубам, а? Вы всё это делали из лучших побуждений, понимаю. А они вот тоже понимают, что вы сильнее любого из них, а значит, любого из них заменить можете. Вам-то что! А они узкие специалисты. Это вы, если вас, к примеру, уволить, так всегда себе другую работу найдете, еще лучше прежней. А для них всякое перемещение – конец. Так что вы, дорогой мой, загоняете их в угол. И вот об этом я и хочу поговорить с вами доверительно. Поступает ко мне информация, что на вас телегу готовят. А у нас тут сами знаете как. Сразу по всему министерству проверки пойдут: что, да как, да почему. А враги – они у нас у всех есть!

– Страшные вещи говорите, Иван Прокофьевич.

– Может и страшные, но это правда. Это на фронте всё было ясно и понятно: здесь мы, там они. А тут пауки в банке. Я, голубчик вы мой, тридцать лет на кадрах – всего навидался.

– Значит, заявление подавать?

– Какое еще заявление?! На повышение предлагаем! Управляющий облэнерго Загряжской области на преподавательскую работу просится. Устал. Все-таки возраст, 67 лет.

– Ну как же это так, Иван Прокофьевич! Я всего лишь старший, и вдруг…. Шутка ли сказать, такое хозяйство, энергетика целой области. Тут очень даже подумать надо.

– А вы не думайте, соглашайтесь! Мы вам отсюда всяческую помощь окажем. И те же ваши сотрудники, как узнают, что вы им больше не конкурент, будут вам плечо подставлять. Комнату вашу, конечно, за вами оставим. Хотя, зачем она вам? Вернетесь большим начальником, квартиру получите. Для области три джипа выделено. Вот, на одном из них с ветерком. Хорошо! – зам. министра мечтательно улыбнулся. Потом полистал личное дело Сереброва, и добавил, – в поликлинику ходите, спина болит после контузии. Так вот, я специально выяснял: у них в области та-а-кой костоправ есть! К нему из столицы специально приезжают. Стремянный его фамилия.

Марина, когда Сергей рассказал о разговоре с заместителем министра, долго молчала, обдумывая что-то личное: «Сереженька, этого следовало ожидать. Помнишь, что я тебе говорила про добрые дела? Этот выход для тебя нашли отличный, а могли отправить в какой-нибудь проектный институт в Тьмутаракань, чтобы гусей не дразнил. Соглашайся Сережа, здесь действительно не о чем думать.»

– Мариночка, милая, я не об этом. Я не хочу с тобой расставаться. Давай поженимся и поедем вместе, а? Работу там для тебя подходящую найдем, а то преподавать станешь. Я слышал, там приличный политехнический.

– Сереженька, мне тоже с тобой расставаться как с куском самой себя. Не хотелось об этом говорить, но видно придется. Для евреев начинаются черные времена. Нет ты меня не перебивай! Ты станешь большим начальником, будешь на виду. Все твои дела будут обсуждаться и производственные, и личные. Жена еврейка – это гроб для твоей карьеры! – Кто знает, может ты меня потом и упрекать будешь. Не надо, Сереженька! Жизнь – штука сложная.

– Это все ерунда! Не может у нас быть такого!

– Ты газеты плохо читаешь, Сергей. Ты, когда-нибудь слышал про Еврейский Антифашистский Комитет? Его представители ездили по разным странам, уговаривали нам помочь, собрали много денег для обороны. Комитет этот сейчас распущен. Где они, члены этого комитета сейчас? Михоэлс, мы с тобой «Король Лир» с ним в главной роли смотрели, помнишь? Убит, и объявлен буржуазным националистом. Знаешь, чувствовать приближение грозы, это у евреев в крови! Ох, извини за неуместную лекцию, прорвало. Сережа, я ведь не от тебя о твоем новом назначении узнала. У меня было время подумать. И не спорь со мной. Давай лучше последние деньки используем.

– Марина, вы с Иваном Прокофьевичем прямо-таки на пару у меня пелену с глаз сдираете! Ну ты мне хоть писать-то будешь? А может приедешь? Что делать, что делать?! Передумаешь, я буду ждать.

И снова отправился полковник запаса, Сергей Николаевич Серебров, по тем маршрутам, которые, казалось, совсем недавно прошел со своими саперами под огнем врага. Грустное это было путешествие: развалины, поля, перепаханные осыпающимися окопами, кое-где дощечки с надписями «Осторожно мины!» И чем дальше от столицы, тем ситуация хуже. Даже хлеб можно было купить только в городах.

Представление

– Дорогие товарищи, позвольте вам представить нового управляющего нашего облэнерго. Хороший инженер, заслуженный боевой офицер, направлен к нам из министерства. Надеюсь, что вы с ним сработаетесь. А вам, Сергей Николаевич, могу с полной ответственностью за свои слова сказать: коллектив у нас прекрасный. Нам приходится работать в труднейших условиях, но, несмотря ни на что, мы содержим в порядке все наше хозяйство и выполняем всё, что нам положено выполнять. Так что, прошу любить и жаловать. – Чувствовалось, что старый управляющий буквально выдавливает из себя слова приветствия, а в помещении зала совещаний управления Облэнерго, где происходила встреча, царила тягостная тишина.