Владимир Макарченко - Мир иной. Том 2 Страница 6

– Готов я отдать тебе долг свой. – Произнес князь, глядя прямо в глаза Тудану. – Вот, боярин мой Тихон, сейчас велит, чтобы занесли в зал дань мою хану Орды.

Тихон вышел из зала и воротился в сопровождении нескольких дюжих воинов, которые внесли несколько сундуков, держа их с обеих сторон за ручки. Сундуки были поставлены прямо перед Туданом. Крышки были откинуты. И ордынец мог узреть, что в самом малом, поделенном на две части внутренним простенком, россыпью насыпаны золотые и серебряные монеты. Отсек, где лежали золотые монеты был втрое меньше того, где насыпаны были монеты серебряные. Во втором сундуке, что был больше первого вдвое, лежала разная дорогая утварь, в основе своей – посуда, золотая и серебряная в позолоте. В следующих сундуках лежали дорогие кафтаны и шубы, расшитые жемчугами и золотыми и серебряными нитями и отороченные соболем и горностаем. В иных сундуках были и выделанные шкурки, связанные шнурами по сорок штук в пучке.

Конечно, дань была не таковой, какую хотелось бы видеть Тудану, но он отчего-то не стал противиться.

– Хорош ясак, князь! Доволен я! Потому оставлю тебе кремль твой. Мне дальше двигать надобно. Еще много городов руссов наказать надо бы. Правильно сделал, что не стал против воли Тохты. Зачтется тебе то. – Он махнул рукой военачальникам своим, чтобы следовали за ним, и направился к выходу. Спустя короткое время в зал вбежали ордынцы, которые ухватили сундуки и бегом вынесли их наружу. Потом раздались гортанные возгласы и было слышно, как застучали копыта множества коней. Довольный Тудан покидал Москву. Только военачальников долго еще не покидало удивление тем, что им видеть довелось. Один даже осмелился спросить у своего предводителя, не мал ли ясак. Он тут хе получил удар плетью прямо в лицо.

– Шакал! – Взорвался Тудан. – Кому перечить хочешь, собака?

Второй удар рассек любопытному щеку, кровь хлынула на его одежду. Но он смиренно склонил голову и, придержав коня, отстал от предводителя. Все остальные поняли, что с минуты этой он обычный сотник той сотни, до которой у Тудана и руки не доходят. Остальные военачальники из окружения Тудана, проезжая мимо, плевались в его сторону, словно не был он минуту назад одним из них.

– Спасибо тебе, Тихон! – Обнимая своего боярина, произнес Даниил. – Большое дело для меня сделал. Да и Москву от пожарищ спасти помог. – И, повернувшись к Вавилу, продолжил.

– Ступай за обозом в лес. Теперь уж можно казну на место вернуть. Когда уляжется все немного, начнем новый город возводить. Понадобится на то казна моя. Откуда иных денег взять? Да и народцу вели вертаться назад. Пусть, как смогут пока, дома свои в порядок приводят. Помогу в том им. Скажи, не вернется больше этот ордынец. Пусть верят в то. Твердое слово даю.

А в то время Тудан и сам размышлял над своим поступком, не замечая, что разговаривает вслух:

– Отчего не спалил Москву? Хотел ведь! Как сталось, что пожалел городок этот, болотами окруженный? Словно, кто мне это решение мое в голову мне поставил, и противиться тому у меня сил не было…

– Чего желаешь, Тудан-богатур? – Тут же подлетел один из приотставших от него приближенных.

– Кумыс подай! Пить захотелось! – Рявкнул Тудан и вновь погрузился в свои мысли, не находя ответа собственным вопросам. А за спиной его гулким эхом разносился по равнине топот тысячи копыт его конницы, которая шла теперь уже на стоявший на его пути Владимир, возле которого ждал его князь Андрей в надежде, что посажен будет на престол великокняжеский. Там доберет Тудан то, что не взял в Москве. Богат Владимир. За двоих ответ даст. А Андрею и того, что останется после Тудана за глаза хватит. Потом путь его ляжет на Суздаль и Юрьев с Переславлем. А потом надобно будет и в Твери власть Орды показать. Много еще дел. Забудутся в них уступки, которые Москве дал.

Собрал Даниил совет большой.

– Надобно бы нам град Москву восстановить да укрепить. На долгие времена все ставить будем. Верится мне, что не вернутся к нам ордынцы с разором своим. – Он хитро глянул на Тихона. – Денег на то из казны своей дам сколько надобным посчитаю. Пусть и народ от себя долю вложит трудом своим. Лошадьми, возами, утварью какой поможем!

И застучали на Москве-реке топоры да молоты кузнечные. Пореже стали леса ближайшие, из которых волоком тащили конями и быками нужные стволы, которые бревнами ложились в стены. К зиме уж и улицы объявились на пепелище прежнем. Какие восстановили, какие заново явились глазам. Еще и люда прибавилось. Много пришлых, бежавших от жестокостей Орды, сюда прибилось. Свои поселеньица образовали. А к следующей осени уже и не узнать стало прежнюю Москву. По опыту прежнему, вал насыпали по границе круговой. Да стену толстую с башнями срубили. Теперь на стене от зари до зари воины в полном снаряжении стражу несли, чтобы не быть врагом врасплох застигнутыми. Торговые ряды шумели своими зазывалами и травили душу прохожих своими пряными запахами да видом товаров, до которых не у каждого монет хватало. А в завершение начатого и во славу Владыки Небесного заложен был монастырь. Храм большой срублен был при нем, в котором сам Даниил участвовал в службе его освящения.

Сильно возлюбил народ московский князя Даниила за доброту его. К имени его уже приставлять стали другое – Святой. Редко кого на Руси таким именем народ наделял. А как же? Ведь казну свою князь народу раздал! Сам во все места, где его помощь надобна была, успевал. И дела церковные без памяти не оставил. Не та ныне Москва, что прежде была. Совсем не та! Побогаче ныне смотрится, посолиднее. Гости торговые с разных концов валом повалили. От того и в казну княжескую возвратом злато-серебро потекло. А иначе как? Коль доход получил, так и с князем поделись. Ему за многое думать надобно. И войско свое держать, и в городе порядок. Да и самому не хуже иных князей смотреться.

Более десятка лет прожило в мире княжество Московское. И дальше так бы и шло, коли бы не новая выходка князя Андрея. Однажды явились к Даниилу купцы московские с жалобой на то, что брат его, безо всяких на то посылок, обложил их на земле своей таким оброком, что пришлось все товары там оставить и в чем были домой вертаться.

– Помоги, княже, товары наши вертать. – Пали в ноги Даниилу старшины торговые. – Спаси от разору. Не бывало такого ранее.

– Помогу, люди торговые. Обещаю. – Откликнулся на просьбы те князь.

– Большую беду, брат твой затевает, князь. – Сказал Даниилу Тихон, когда остались они наедине. – На этот раз ищет битвы с тобой. Потому и обиды чинит и еще чинить будет. Готовь полки свои. Собирай народец ратный. Обозы готовь.

– Неужто, вовсе не избежать того? Не сможем, как ранее удавалось, мир сговорить? – Засомневался Даниил.

– Ранее сам говорил о том, что мир надобен и будет. Ныне такого сказать не смогу. Вступай в союз с кем-то, кого считаешь ближним другом своим. – Посоветовал Тихон.

– Тогда едем к брату моему двоюродному Михаилу в Тверь! – Заявил Даниил. – На великого князя Тверского надежда ныне у меня большая. Не может он не помочь нам.

– Коли так решил, то и поедем без задержек! – Подержал Тихон.

Глава 6. Мир меж нами нужен!

– Уже сам собирался к тебе посылать, чтобы приехал для совета. Не слыхал еще, что Андрей надумал? Пошел с ордынцами на Переяславль! Уже обложили его. От князя Дмитрия Переяславского ныне гонцов принял. Помощи просит. – Обнимая Даниила, сообщил великий князь Тверской. – Идем ли в помощь ему?

– У самого на проделки Андрея злость кипит. Как не пойти? Идем! Верное это дело! – Отвечал Даниил.

– Тогда спеши в обрат! Поднимай полки свои и выступай к Переславлю. Встретимся там. Коли просит войны Андрей, получит он ее.

Еще трое князей-соседей, уделы коих были еще менее, чем Московский, присоединились к походу Даниила. Все помнили, чем кончился набег ордынцев в прошлый раз, когда привел их на Русь тот же Андрей. Собиралась сила уже немалая, коли учесть, что и великий князь Тверской не в одиночку шел на Андрея.

– Ордынцев тоже бить надобно, иль на мир гонцов послать? – Спросил совета у Тихона и Вавила Даниил.

– Али забыл, князь, какое лихо привел в прошлый раз брат твой? Почитай дюжина городов углями легли! И наш, в придачу, погорел… Бить да и только! – Твердо выразил свою мысль Вавил.

– А не напугает ли Михаила Тверского управа Орды, коли та в наказание войско свое основное на него двинет? Вот что сомнение мое родит. – Проговорил Даниил.

– Скоро уж сойдемся с великим князем. – Вступил в разговор Тихон. – Там и узнаем мысли его. Знаю, однако, коли в прошлый набег стеной перед ордынцами стал и назад их поворотил, когда сам брат Тохты привел их, и не побоялся кары за то, то и ныне не побоится. Возьми на себя то крыло, где ордынцы стоят. Более прежнего Михаил уважать тебя за то будет. Думаю, ныне сможете общими силами шею врагам свернуть.