Павел Горбачев - Дневники черного копателя. Часть II. Мои 6 сезонов. Эпизоды 2006—2007 Страница 7

Вечером мы после ужином решили устроить долгожданный салют в честь 9 мая, хоть на дворе и было только 8-е число. Стас и Гена с большим воодушевлением приняли мое предложение заняться подготовкой костра для заброса туда патронов для ПТР, предварительно выпив по нескольку рюмок водки. Я же взял в руки видеокамеру и принялся снимать «салют». Саша смотрел на нас как на юнцов и отказался заниматься всей этой ерундой.

Стас выкопал небольшую ямку прямо на деревенской дороге, насобирал туда хвороста, а Гена поджег его и положил сверху пару патронов. Мы все отбежали метров на двадцать от костра и стали ждать взрыва пороха. Ожидание было напряженным, ведь мы никогда не занимались подобными вещами и не предполагали, какой мощности будет взрыв. Но опытный Гена стоял спокойно, будучи уверенным, что ничего страшного не произойдет.

Хлопок от взрыва патрона от ПТР был не очень сильный. Но мы все явственно слышали, как после взрыва над нашими головами что-то пролетело с шелестящим звуком и глухо шлепнулось на дорогу. Мы присели и дождались взрыва второго патрона: и снова какие-то внушительного размера осколки полетели в разные стороны.

После этого я пошел посмотреть на то, что же упало рядом с нами. Это был развороченный кусок латунной гильзы с острыми и гнутыми зазубренными краями. Не хотелось бы, чтобы такая железка попала в тело. Саша все-таки вышел на крыльцо покурить и посмотреть на наши хулиганства. Оценив нашу реакцию на полет осколка, он вдоволь посмеялся и поиздевался над нами. Мы решили, что больше не будем «салютовать», затушили костер, закопали ямку и вернулись в дом.

Саша, Гена и Стас стали дальше пить водку, а я – чай в двойном количестве.

Утром 9 мая мы встали поздно, всем было лень готовить завтрак. Гена пришел только к десяти утра. Он сказал, что далеко от деревни отходить не сможет потому, что должна приехать автолавка, и ему нужно там закупить продукты для семьи. Точное время прибытия автолавки было неизвестно, поэтому Гена, судя по всему, с нами в это день пойти не смог бы.

Саша был не готов к такому развитию событий, но он уважал Гену и согласился с таким положением. К нашему всеобщему удивлению, Стас заявил, что он хотел бы сегодня пропустить день копания и отдохнуть в этот праздничный день. По всему так получалось, что были готовы копать только мы с Сашей.

– Да что далеко ходить, – сказал нам Гена, – вы попробуйте перед деревней покопать, – и ушел домой.

– В самом деле, – удивился Саша такой простой идее, – мы ходили везде, а у деревни никогда не были.

Порешили на том, что Стас останется отдыхать в доме, а мы с Сашей пойдем на разведку мест недалеко от Шоптово и вернемся к обеду. Если к этому времени автолавка приедет, то Гена сможет сходить с нами куда-нибудь во второй половине дня.

Поскольку мы должны были уйти не далее, чем 500 метров от деревни, я взял с собой только лопату и металлоискатель. Так работать налегке было необычно и очень удобно. Саша не стал брать с меня пример, он все-таки взял свой вещмешок, в котором была только бутылка с питьевой водой.

Мы вдвоем вышли из дома и пошли по дороге в сторону Тархово. Буквально через сто метров мы свернули налево в заросли кустарника и оказались в начале длинного оврага. Этот овраг спускался к Лучесе, образуя высокий берег, с которого вся долина реки была прекрасно видна в обе стороны. За одним оврагом был еще один, и еще, и еще. Выяснилось, что этот берег Лучесы здесь изрезан глубокими оврагами. К сожалению, я не взял у Стаса видеокамеру…

Мы с Сашей пошли в разные места. Я принялся бегать по оврагам вверх-вниз, светил прибором по верхам, по склонам, на дне. Через полчаса я уже откопал почти на дне узкого глубокого оврага отломанный стальной ствол от ракетницы и побежал к Саше наверх хвастаться. Тот очень сильно удивился находке такого рода и очень приободрился.

– Ничего себе, – говорил он, возвращая мне находку, – здесь вообще не копали что-ли? Да тут не копано вообще!

И мы стали ходить более внимательно, чувствуя себя первооткрывателями места. На самом деле, следов от раскопок здесь не было вообще. В течение следующего часа мы ходили исключительно по двум ближайшим к деревне оврагам и нашли следующие вещи: стальной корпус советской противопехотной мины нажимного действия, штык от винтовки Мосина, затвор от ПТРД. Мы были в шоке от того, что совсем рядом с деревней в земле сохранились такие вещи. Оставив Сашу копать в том овраге, где мы нашли эти предметы, я пошел дальше в разведку. В следующем овраге на дне было пусто, но меня заинтересовала одна неровность в склоне, которую было хорошо видно только снизу. Поднявшись по довольно крутому склону, я вышел к этой неровности, которая оказалась оплывшей стрелковой ячейкой. В этой ячейке был очень сильный и серьезный сигнал, который я тут же стал копать. Грунт был песчаный, он поддавался легко, и уже на половине штыка моя лопата уперлась в твердый металлический предмет. Судя по приятным округлостям, это могла быть каска. Обкопав предмет по периметру, как водится, я нажал под него лопатой как рычагом и достал из-под земли немецкую каску с большим количеством пулевых отверстий. Несмотря на боевые повреждения, каска была очень крепкая. У нее внутри был только след от стального подшлемника, которого время и влага не пощадили. А вот сам шлем сохранил толщину всего металла, форму. Каска на вес была довольно тяжелой. Даже за вычетом прикипевшей к ее поверхности песчано-земляной смеси, она была увесистая. Я стал кричать Саше, чтобы он обратил на меня внимание. Как только он увидел меня с находкой, то кинулся смотреть. Мы вместе немного потерли шлем сверху и обнаружили под толстым слоем так называемого «ржавого пота» светло-зеленую краску! Саша тут же возвратил мне каску и быстро пошел к тому месту, где оставил лопату и металлоискатель. Стало ясно, что он осознал: наступил тот момент, когда нужно не терять времени и ковать железо, не отходя от кассы. Мне некуда было девать каску, поэтому я обстучал ее о дерево, накинул капюшон своего теплого свитера и надел на него сверху на голову эту каску. Она держалась на мне, как влитая, но отогнутые внутрь кусочки металла от входных отверстий иногда сильно давили мне на висок, особенно, когда я перепрыгивал с одного склона оврага на другой.

Мы с Сашей отработали этот овраг, но больше там ничего не было. За этим оврагом уже было ровное плато и поляна с недавно покошенной травой. Согласно карте боевых действий 1942 года, тут был хутор Починок, от которого вообще ничего не осталось, кроме поляны, пары старых коряжистых деревьев у оврага и этого ровного поля. Мы с Сашей повернули назад и решили более внимательно походить по первым двум оврагам. Примерно в середине второго мы наткнулись на несколько блиндажей, врытых прямо в склон. Но не успели мы начать разработку этого места, как услышали со стороны знакомые голоса. Это Гена и Стас кричали нам. Мы откликнулись им, и они быстро вышли на нас.

Стас рассказал нам, что автолавка приехала спустя непродолжительное время после нашего ухода. Они с Геной сходили к ней и купили все, что хотели. Что характерно, в автолавке продавалась настойка боярышника в небольших бутылочках, которую местные покупали исключительно в качестве спиртного напитка. Стас и Гена выпили по бутылочке боярышника и пошли искать нас.

Показав парням наши находки, мы ввели их в совершеннейший ступор. Стас, похоже, дико сожалел, что не пошел с нами. А Гена, похоже, и сам не ожидал, что здесь никем ранее не было копано… Мы с Сашей, будучи честными людьми, показали Стасу и Гене на блиндажи и сообщили, что третий овраг уже отработан, соответственно, есть шанс что-то найти в этом и в первом овраге. Увидев блиндажи в склоне холма, Стас кинулся туда с металлоискателем наперевес. Саша потянулся вслед за ним, а я остался в самом низу оврага, среди сухих стеблей прошлогодней крапивы. Гена присел покурить рядом, он просто наблюдал за нами, ожидая от Саши очередной просьбы о помощи в раскопке следующей ямы. Я включил металлоискатель и стал исследовать плоское дно оврага метрах в пяти метрах напротив от входа в блиндажи. Приходилось сначала ногой отодвигать сухие стебли либо приминать их, а затем уже проводить над землей катушкой как можно ближе к поверхности. Буквально сразу же я наткнулся на сильный сигнал. Дно оврага было мокрым, и рыхлый черный грунт напоминал тот, в котором я поднял целый жетон под Карским. Действуя осторожно, я обкопал место сигнала по периметру и снял верхний слой земли. Сразу под ним лежала немецкая каска куполом вверх. Я опустил руку в яму, нащупал козырек и за него поднял каски из земли. Внутри у нее сохранился алюминиевый внешний обод подшлемника, но каска, увы, прогнила насквозь в некоторых местах. Особенно ей досталось в районе козырька и лба, завальцовка по периметру тоже оставляла желать лучшего. Все обернулись, увидя такую мою находку, но никто не сорвался с места: все ожидали, что вот-вот и им достанется какая-нибудь приятная вещь. Только Гена встал и подошел посмотреть на каску. Он добродушно повертел ее в руках, постучал по ней лопатой и отдал мне.