Артем Бочаров - Первое свидание (сборник) Страница 7

Слышу – крики где-то рядом. Держась рукой за бревно, я обернулся и увидел, как в мою сторону бежит мужик в телогрейке с доской наперевес. Глаза навыкате, орёт жутко матом, ругает меня зло. Вдруг упал мужик, словно споткнулся, и доску с большой силой в мою сторону по льду запустил. Вот тут мне стало страшно. Вместо того, чтобы помочь человеку, его сначала бранью покрыли почём зря, а потом ещё и доской норовят прибить.

От страха и обиды я шустро выполз на брёвна, и тут же встал на ноги. Доска, пущенная мужиком, прошла над моей ледяной купелью и с силой ухнула в дерево. А если бы там до сих пор оставалась голова?! У нас ведь частенько так – хочется, как лучше, да не всегда получается, к сожалению…

Тогда я об этом не задумался, не до того было.

Бегом, бегом по деревянной дорожке к спасительному берегу!

Пока стоял в прихожей, собираясь с мыслями, начал оттаивать. С пальтишки, торчащего колом, постепенно уходил иней, под валенками медленно растекалась лужа.

– Бабушка! – стараясь вложить в голос больше жизни, я обратился к занавеске в цветочек, за которой продолжалось застолье. – А я в речке искупался!

– Ну и как водичка? – донёсся из комнаты весёлый голос хозяина дома.

– Холодная, – меня учили говорить правду.

Занавеска на двери откинулась, и в прихожую вошла бабуля.

Бедная женщина!..

Не откладывая «в долгий ящик», вечером бабушка написала письмо моей маме.

Закончив первый класс, я улетел в Магадан, на берег Охотского моря, подальше от коварной Оби.

Первое свидание

В августе 1972 года я прилетел в Магадан, где мне предстояло идти во второй класс. Пошли мы с мамой в школу, учебники получать. Оформили всё довольно скоро, книжки новые в авоську сложили, собрались уходить. Тут в кабинет вошла новая пара – девочка примерно моих лет и её мама. Я сразу обратил внимание на симпатичную кудрявую ровесницу с обалденными ямочками на щёчках. И мне вдруг так захотелось, чтобы она училась в моём классе!

– Фамилия? – спросили вошедших.

– Беликова, – ответила мама девочки. – Ира.

«Ухты, здорово! – подумал я. – Ира!..»

– Класс? – педагог вносила данные в толстый журнал.

«Второй “Б”, второй “Б”, – про себя твердил я. – Второй “Б”, говорю!..»

– Второй «Б», – словно услышала меня женщина.

Очень довольный, даже счастливый, я со своей авоськой вслед за мамой направился к выходу. Одноклассница бросила на меня взгляд и тут же отвела его. А что там интересного? Идёт себе белобрысый румяный мальчик, улыбается чему-то. Ну и что?

«Ничего, – я шагал по пустому, пахнущему краской школьному коридору. – Теперь надо, чтобы меня посадили с ней за одну парту!»

В этот раз мои мысленные посылы прошли мимо Майи Давыдовны – нашей классной дамы. Сидели мы за разными партами, но всё же рядышком – Ира за четвёртой, я впереди – за третьей.

Так и проучились год. Потом симпатичная девочка перешла в другую школу.

В 79-м мы встретились с ней в музыкальном училище, куда поступили на один курс. Ира играла на скрипке, а я тягал кулису тромбона.

Через четыре года мы поженились.

Звероводы

На свой первый инструмент – болгарскую бас-гитару «Орфей» я заработал деньги на звероферме. Как нас туда занесло с Поповым, сейчас не вспомню. Может, сыграла роль зарплата, которая была здесь выше, чем на пивзаводе, где у нас к тому же не заладилось что-то…

Да и какие могут быть сравнения? На заводе – полутёмный цех, постоянный шум конвейера, дребезжавшего пустыми бутылками, а мы их всё ставили и ставили на бегущую ленту. Однообразно, нудно, скучно!..

На ферме же – красота! Целый день на свежем воздухе. Тут и солнышко тебе, и – рядом, вон оно! – море. Ничего, что Охотское, купаться холодно, зато глаз радует! Чего ещё желать, когда есть всё необходимое для хорошего настроения – солнце, воздух и вода?

В отделе кадров нас определили в седьмую бригаду, шеды которой находились на краю животноводческого совхоза и уходили параллельно друг другу под сопочку. Для каждой постройки – свой уровень. Побегаешь так вверх-вниз по участку несколько раз за смену – про утреннюю зарядку можно забыть. Вот и бригадиру Жерару зарядка была ни к чему. Женщина она была молодая, энергичная, стройная и улыбчивая. При знакомстве представилась лаконично:

– Я – ваш бригадир…

– Жерар! – выпалил Попов.

– Почему Жерар? – заинтересовалась девушка.

– Потому что – бригадир! – даже не моргнул Олег.

Кто читал рассказы Конан Дойля о приключениях бравого бригадира Жерара, тот, конечно, понимает, о ком речь. Наша начальница рассказов сэра Артура не читала и никакой логики в аргументе Попова не нашла, но признаваться в этом нам не стала. Она мило улыбнулась и протянула:

– Поня-ятно!

В самом деле, какая разница? Жерар так Жерар! Главное, вы работайте хорошо, книгочеи!

И рафинированные городские мальчики, отложив на время гитары, взялись за вилы.

Почему за вилы? Да потому что ими удобно дерьмо из-под шеда отбрасывать. А выделила Жерар нам этих шедов аж целых три. Мы должны были их содержать в чистоте, ну и, конечно, кормить и поить норок.

Два раза вдень трактор «Беларусь» привозил в бригаду комбикорм, который своим серо-бурым видом и сильным запахом рыбы вызывал, мягко говоря, неприятие. Но ничего – если надо, и к виду, и к запаху привыкнешь быстро. Уже на второй день мы живо толкали бадью с кормом по монорельсе, висящей над головой, и щедро угощали из черпака животных. Р-раз – ложится на клетку приличная порция, два – и сосед с голоду не помрёт. Потом зверьков нужно было напоить, и мы тягали по всему шеду длиннющий шланг, разливая воду в специальные ванночки. Тут же, зажав шланг большим пальцем и усиливая этим напор воды, чистили клетку.

Словом – втянулись! Работа нам нравилась, каждое утро мы ехали на звероферму с охотой.

Но как всегда, если всё хорошо, это самое «хорошо», заканчивается довольно скоро. Аксиома! Вот и здесь на нашем пути лежали свои «грабли» – пункция.

На самом деле никакая это не пункция, а обыкновенная прививка. Животным, оказывается, их тоже делают. Самым обычным шприцем – р-раз, и готово! Следующая!.. Зверькам процедура явно не нравилась. Они громко и высоко кричали, выделяя при этом очень мерзкий запах.

– Пункция, – заметил Попов, посмотрев, как входит игла в пушнину.

Бригадир Жерар уже не спрашивала – почему вдруг «пункция», а только показала, что нам нужно делать. Она надела двойные рукавицы, открыла клетку, ловко поймала норку и вытащила её из домика. Одна из женщин, работавших в бригаде, умело сделала укол, и Жерар отпустила зверька обратно в клетку, закрыв дверцу. Всё.

– Понятно? – спросила бригадир.

Казалось, что тут мудрёного? Но…

– А если укусит? – забеспокоился Олег.

– Ты её бери правильно – за холку, тогда и не укусит, – парировала Жерар. – И крепко бери, ты же – мужик, сила есть.

Мужик подошёл к ряду, открыл дверцу. Почувствовав опасность, норка заметалась по клетке. Попов захлопнул деревянную рамку и растерянно посмотрел на нас: «Что делать?».

– Смелее! – поддержала Жерар. – Открывай и сразу бери её!

Олег последовал инструкции. Только сразу взять животное оказалось проблемой. Хозяин ценного меха никак не хотел даваться Попову. Зверёк неугомонно носился по клетке, уходя от вытянутой руки в двойной рукавице. И вот, когда эта рукавица всё же ухватила норку, та, ловко извернувшись, укусила её.

– Ай! – крикнул мужик, одним движением руки сбросил ненадёжную защиту на пол и, матерясь, побежал к выходу. Испуганный зверёк выскочил в открытую дверцу и быстро скрылся в противоположном направлении.

Пока Олег сидел у шеда и лил себе на палец холодную воду из шланга, вся бригада ловила беглянку. Ну не «вся», конечно… Я лишь только обозначал поиски, а если бы и нашёл норку, то брать её в руки уж точно бы не стал! Да и зачем, когда такие спецы рядом – Жерар несла вкусившую свободы беглянку к месту постоянной прописки.

Попов сидел на ящике и дымил «Беломором». Виду него был слишком довольный для укушенного. Я присел рядом, продул папиросу.

– Что, – спросил я у друга с сочувствием, – больно?

– Не-а, – ответил друг и, отвалившись спиной на забор, вытянул вперёд ноги.

– Покажи, – мне стало любопытно.

Олег показал одну руку, потом другую. Никаких укусов на них не было.

– А где?.. – не понял я.

– А нету! – в тон ответил соратник по вилам.

– Так что ж ты… – возмущение моё получилось каким-то вялым.

– Что я?! А если б укусила? – взвился было Попов, и сразу же опять расслабленно развалился на ящике. – Да пошли они… Со своей пункцией.

Обычно на работу и обратно мы ездили на служебном транспорте. Но в этот день задержались на звероферме из-за пункции, и пришлось нам ехать на рейсовом автобусе. После трудов праведных люди возвращались домой, и желающих уехать было немало. Пассажиры плотно теснились подальше от задней площадки, где, державшись за поручни, ехали мы с Поповым. Как в вагоне метро люди держат дистанцию с бомжами, так и в том автобусе № 12 вокруг нас было достаточно свободного пространства. Наша рабочая одежда пахла так, что неподготовленному человеку становилось не по себе. Рубашки и штаны на нас, впитав в себя весь букет фермы – норки, их нечистоты, комбикорм – сейчас выдавали всю эту сублимацию в салон автобуса, густо насыщая воздух.