Татьяна Краснова - Таня. Серия «Знакомые лица» Страница 7

– Ну, а дом-то? – напомнила Юля.

– У, там жила такая жуткая семейка – старая ведьма одна и ее родственники! Они там поубивали друг друга. Может, не всех поубивали. Наверно, еще хотят! И привидение за кем-нибудь возвращается! Ходит, ищет.

Егорка вытаращил глаза и сделал страшную рожу.

ДОМ с заколоченными окнами выделялся среди современных ухоженных коттеджей, потому что был просто очень старой заброшенной избой. Сад и дворик заросли буйно и беспорядочно. Туда явно не ступала ничья нога.

– Отсюда не видать, – определила Юля, – никаких привидений. Слушайте, сейчас совсем светло – может, в окна заглянем?

Стало ясно, что Егора недаром взяли в компанию: он тут же нашел место, где можно пролезть, и они, не привлекая ничьего внимания, быстро оказались по ту сторону забора. Поднялись на цыпочки, заглянули в щели между досками, закрывающими окна. Подсветили мобильниками – но в полумраке нельзя было ничего различить.

– Обойдем вокруг дома? – шепотом предложил Егор.

Они двинулись друг за другом, по цепочке. Вокруг было на редкость мирно, пели птички, порхали бабочки – ничего мистического, будничная картина, совершенно такая же, как у каждого из них на даче. И всякие мальвы-малины точно такие. Но именно это показалось Егору подозрительным.

– А чего это нет бомжей? Они такие места вообще-то любят. А тут даже трава не притоптана. На Танином пустыре – понятно, он на задворках у полиции, туда и не лезет никто. А здесь чего? Может, бомжи боятся? Может, они что-то видели?

Девчонки переглянулись.

– Тонко подмечено, – признала Юля. – А что, если бомжи внутри тусят? Не побоишься дверь толкнуть?

Егор, разумеется, бесстрашно поднялся на крыльцо и подергал дверь, готовясь пробраться внутрь и всё подробно исследовать. Но дверь не поддавалась.

– Крепко заперто. Нет там никого.

Юля заглянула в еще одно окно, заколоченное только наполовину. Низкие лучи вечернего солнца высветили пустое помещение. Прищурилась: старые журналы на полу, еще какой-то мусор, и у самого окна – продавленное кресло-качалка. Обивка в лохмотьях. И всё, ни людей, ни признаков их присутствия. Только кресло-качалка почему-то кажется знакомым…

– Нет привидения, – заключила Юля, уточнив: – Сию минуту нет. Наверно, оно является в определенное время в определенном месте. Ночью, скорее всего. И к тому же не всем. – Так не хотелось подрывать авторитет карты! Она опять ее раскрыла. – А что это – 5D?

– 5D – это и есть 5D, – отозвался Егор, – киношка рядом, в клубе.

Время до возвращения Таниной мамы оставалось, и компания вознаградила себя за неудачу с привидением соответствующим коротеньким фильмецом «Призрак». Когда на обратном пути прямо перед Юлиным лицом из нависающих ветвей возникло нечто прозрачное, бледное, и она, наткнувшись, успела ощутить холод чего-то неживого, то чуть не вскрикнула.

– Шарик, – сказал Егор. Он проявил великодушие и не стал смеяться. Снял с дерева обмякший воздушный шар. – Улетел и застрял тут.

– Привидение, – возразила Юля, присмотревшись к находке. – Не поняли? Это же оно, наше привидение! Карта не должна врать. Написано «Дом с привидениями» – значит, так тому и быть. Сейчас мы это живо устроим. Не побоитесь еще разок туда слазить?

И Таня с Егором убедились, что оранжевая девочка выросла в театре. Она сгоняла в свою каморку за старой простыней: «Там столько всякого хлама! Не думаю, чтобы это была большая утрата». Из двух подобранных палок и проволоки соорудила каркас.

Место они выбрали удачное – застекленную терраску, и когда потом сами смотрели с улицы на неясную белесую фигуру, которая покачивалась за ветками и частым переплетом рам, то лучшего призрака и представить было невозможно. Мерцающая голова его колыхалась заунывно, включившиеся фонари выхватывали то складку, то развевающиеся края. Если бы компания увидела такое час назад, только забравшись в обиталище нечисти, то рисковала всерьез напугаться.

Покидать свое творение никому не хотелось. Они любовались им с разных ракурсов, фотографировали и разошлись уже почти в полной темноте.

Танина мама, вернувшись, обнаружила дочь в той же комнате, в той же позе, за ноутом с раскрытой папкой «Математика».

Собачье сердце

КАК ТОЛЬКО голова поравнялась со вторым этажом, Юля увидела голый деревянный пол. Просторно и пусто. В комнате без мебели прямо на полу сидела Таня, спрятанная за раскрытой книгой.

– Чего это ты сюда забралась? Внизу же сплошные ковры и диваны.

– Здесь лучше, – отозвалась Таня, приветливо выглянув из-под челки и неопределенным жестом приглашая расположиться рядом. – Понимаешь, мама не в духе – она томится без своих обычных дел. А я же не могу сказать, что ее жертва никому не нужна. Может, она всю жизнь представляла себе, как возьмет и посвятит мне кучу времени – вот только заработает еще кучу денег, докажет папе еще раз, какая она деловая и не хуже него… И вот свершилось, только совсем НЕ ТО… В общем, здесь лучше. Смотри, как я Моську устроила.

Моська спала, и как раз с комфортом: с грелками, на бархатной подушке от тех самых диванов. Ее не сразу было видно из-за мохнатой игрушечной собаки. Юля фыркнула:

– Что, новая мамаша?

– Да, может, ей так уютнее будет. Она всё время мерзнет. Так и не вылезает со вчерашнего дня.

– Интересно, что из нее вырастет? Может, совсем не барбос, а такая нежная моська, на которых надевают одежду и носят гулять на руках… Вот это да! – Отчаявшись разбудить собачонку, Юля попробовала приподнять фолиант – «Божественную комедию» Данте. Марине тут делать нечего: картинки уже есть, во всю страницу, хоть книжка и взрослая.

– А это я в чулане нашла, – Таня указала куда-то на стену позади себя, – там же, где собачью мамашу. Среди игрушек и старых вещей. Это путешествие по кругам ада, среди грешников…

– А почему души нарисованы в виде тел? Бодибилдеры какие-то, – критически оценила Юля иллюстрации Гюстава Доре. – Если они грешники, то надо было сделать их уродами. Уродов и рисовать интереснее, и рассматривать. Они могли бы все быть разными: обжоры – жирными, жадные – тощими.

– А может, в них осталось что-нибудь хорошее? Ну, если они – души… Ведь всякая душа вначале прекрасна… И это знак надежды – может, они еще выберутся…

– Всё равно, у нас в театре кто плохой, тот урод: Смерть с косой, полицейский, который с Петрушкой дерется. Сразу видно, по носам и рожам.

– ТАНЯ, ты здесь? – Показалась голова Таниной мамы. При виде Юли заранее сведенные брови расправились, она только успела бросить досадливый взгляд на собачку. – Здравствуй, Юля! Что же вы на полу? Таня, кто так принимает гостей? А это что еще? Ад?! И как это понимать? Опять загробный мир и уныние?!

– А я сегодня была в настоящем аду, – вмешалась Юля, покосившись на подругу, которая заметно съежилась и загородила собой собачью подушку. – Люди сами его устроили, еще на нашем свете. Ни за что не догадаетесь – это баня!

Кармен расхохоталась.

– Боже мой! Как ты туда попала?

– Я спросила у деда насчет гигиены. Думала, он душ устроил – многие, кто на дачах постоянно живет, так делают. Оказалось, он ходит в городскую баню. Ну, и я пошла, – невозмутимо повествовала Юля. – А там такой кошмар! Я же не знала. Я никогда раньше в бане не была. Ну, видела на пляже, что не все люди – идеал красоты, но чтобы они были такими безобразными! Представляете – жара, клубы пара, жуткие фигуры – конечно, это ад. И не красивенький, как в книжке, а настоящий. Просто пекло. Я с закрытыми глазами помылась и даже есть потом не могла.

Танина мама слушала с живым участием.

– Да, это настоящий культурный шок. Бедная девочка! Ну, а теперь немного отошла? Пойдем перекусим. У нас на обед чудесные пирожки из местной кондитерской. Что же, необходимость жить у дедушки и совершать омовение в белогорской бане не заставит тебя отказаться от мечты о космологии?

– Думаю, это можно выдержать, – отвечала Юля через совсем небольшую паузу, а Кармен опять засмеялась:

– Значит, ты прошла проверку на прочность! – Ее настроение заметно улучшилось, и она сама это заметила: – Надо же, я даже о платье забыла. В воротах зацепилась за что-то и порвала – так жаль, совсем новое.

– Ничего не порвали, просто потянули нитку, и шов распустился, – тут же определила Юля и деловито предложила: – Давайте зашью. Я умею. У меня и иголка есть с собой, а нитку можно использовать ту, что тянется.

Кармен замялась, боясь, что дорогое платье будет окончательно испорчено, но быстро сдалась:

– Ну, хорошо. А впрочем, лучше бы завтра захватить в Москву, к моему знакомому модельеру… – Но, когда всё было готово, всплеснула руками: – Как быстро! И совсем ничего не заметно. Где же это место с прорехой? А где шов? Его не видно…