Алексей Лухминский - Мой Ванька Страница 7

Сижу, слушаю и понимаю, что Лена во всём права.

– Саша! Вы обязаны найти Ваню и поговорить с ним. Не сомневаюсь, что у него были веские причины.

Поезд подходит к вокзалу. Жаль… Ловлю себя на том, что даже от её взгляда мне стало легче и спокойнее. Ещё бы с ней поговорил. Но не навязываться же!

– Жаль, что быстро приехали, – выдавливаю я тихо.

– Знаете, Саша, если у вас опять возникнет необходимость выговориться, то мы можем встретиться. Мне хочется вам помочь. Уверена, что не пожалею об этом. Только учтите, живу я в области, а работаю в городе, поэтому приходится рано вставать. Вообще-то я по профессии юрист и работаю юрисконсультом в строительной фирме. А нам, юристам, иногда случается быть и психологами.

Лена мне дружески улыбается, и я улыбаюсь ей в ответ.

– Я вам очень благодарен… Только, насколько понимаю, вы замужем, и боюсь, что ваш муж может это неправильно понять.

– А вы не бойтесь! Мы с Павликом очень любим друг друга и поэтому доверяем друг другу. Живём мы в посёлке Чистые Озёра. Это километрах в сорока от города. Только он в стороне от железной дороги, и до станции приходится добираться автобусом или маршруткой. Запишите на всякий случай мой телефон.

…Как она сказала? «Мы очень любим друг друга и поэтому доверяем друг другу». А я хорош, если из-за увиденного один раз вскипел и даже не дал Ваньке ничего сказать в оправдание. Сам себе рассказывал, что люблю его, как младшего братишку, а на деле выходит – и не люблю вовсе? Но ведь это не так! Если бы не любил, не думал бы о нём постоянно! Я же не дал ему оправдаться. Я должен с ним объясниться! Завтра же поеду к его дому и дождусь, ведь знаю, где он живёт. В квартире не был, а дом-то помню!

Больше недели вечерами дежурил у Ванькиного дома. Уезжал где-то в четыре утра… Май, ночи светлые – всё видно. А Ваньки нет! Где же он может быть? Беда…

Воскресенье. Набираю номер телефона с бумажки.

– Я вас слушаю, – звучит мужской голос в трубке.

– Здравствуйте… Можно Лену?

– Это, наверное, Александр?

Значит, действительно у них полное доверие, если он знает про наш разговор.

– Да… Это я…

– Знаете, Леночки сейчас нет дома, она к подруге пошла. А вы, если хотите, то прямо сейчас и приезжайте. Она скоро вернётся. Записывайте, куда ехать.

…Дверь мне открывает мужик лет тридцати пяти. Высокий, выше меня. Совершенно седой… и на протезе.

– Здравствуйте. Я – Саша… – представляюсь тихо, поскольку в этот момент меня буквально пронзает мысль о том, что он, наверное, хлебнул Чечни.

– А я – Паша! Заходите!

Переступаю порог. Пашино рукопожатие очень крепкое и тёплое.

– Пойдёмте в комнату, – приглашает он.

Снимаю в прихожей кроссовки и иду за ним.

– Вот так мы и живём! – хозяин разводит руками. – Садитесь. Честно говоря, я ещё ни разу не видел такого уюта и… такой бедности. Однако так всё аккуратно и с такой любовью устроено!

– Леночка сейчас уже придёт. Вы подождите, а я тем временем кофе сварю.

Почти сразу клацает замок входной двери.

– Вот и я, – слышится голос Лены, и Паша стучит протезом в сторону прихожей.

– Саша пришёл к тебе. Займись им, а я, раз ты пришла, схожу в гараж, чтоб вам не мешать беседовать, – доносится из передней.

– Здравствуйте, Саша! Правильно сделали, что приехали! Только давайте на кухне поговорим и заодно кофе попьём. Не возражаете?

– Нет, конечно! С удовольствием! – проходя через прихожую, вижу одевающегося Павла и не удерживаюсь от вопроса: – А что у вас за машина?

– «Нива» с инвалидным управлением. Только вот никак не могу её пристроить на ремонт ходовой. Не берут нигде! – с воодушевлением жалуется он.

Меня сразу же охватывает желание помочь этим милым людям.

– Запчасти купили?

– Да лежат уже два месяца! Пристроиться бы хоть куда-нибудь на ремонт!

Телефон здесь же, в прихожей на стене. Набираю через межгород номер Димки.

– Димон, мы завтра когда «семерку» отпускаем?

– В двенадцать где-нибудь, а что?

– У нас «Нива» на двенадцать будет.

– Большего геморроя ты придумать не мог? – мрачно издевается он, но потом вздыхает и неохотно соглашается. – Есть, шеф.

Поворачиваюсь к Паше. Немного неудобно, ведь голос в трубке звучал громко.

– Завтра в двенадцать становитесь на ремонт. Доедете?

– Так вы уже всё решили, – улыбается он. – Так что: «Есть, шеф!» Везёт тебе, Ленка, на хороших людей!

– У меня есть свой маленький автосервис, – решаю пояснить я.

– Только понимаете, Саша… Мы не сможем заплатить больше тысячи рублей… – осторожно предупреждает будущий клиент.

– Это будет вам совершенно бесплатно, – обещаю максимально твёрдо.

Сидим на кухне, пьём кофе. Как-то очень спокойно и уютно у них. Душой отдыхаю. Вот что значит любовь между людьми! И самим тепло, и другие могут погреться.

…Довольно потрёпанная «Нива» подъезжает к боксу. Ну слава богу! Я очень боялся, что Павел не найдёт. Открывается дверь, сначала появляется палка, а затем тяжело вылезает сам хозяин. При виде его протеза парни перестают зубоскалить.

– Заезжайте! – командует Димка, но вдруг осекается. – Товарищ капитан?

– Дима! – вскрикивает Паша и быстро ковыляет навстречу.

Я, не успев поздороваться, стою в сторонке и смотрю, как они тискают друг друга в объятиях. Димка очень неохотно рассказывал про первую чеченскую войну, которая его тоже зацепила, и то только тогда, когда дело касалось ранения. А тут такая встреча…

– Шеф! – поворачивается он ко мне: – Я с этой машиной буду работать бесплатно. Это мой командир, это он меня раненого вытаскивал.

– Дима, – улыбается Паша, – Саша сказал, что за ремонт с меня не возьмёт.

– Шеф, а у тебя, оказывается, бывают светлые мысли! – и это зубоскальство звучит как одобрение.

Ваньку я увидел давно и сейчас иду за ним. Вернее, ноги несут сами. Надо бы окликнуть! Только что-то мне мешает это сделать. Вышагивает… Те же старые джинсы и старые кроссовки с высунутыми языками. Одежда всё та же… А-а! Вот и цель. Какой-то мужик… Обнимает его. Хорошо хоть не целует при всех. Что-то говорит… Ванька улыбается. Насколько я вижу издали, как-то неестественно улыбается… Может, и ему плохо? А может, мне это показалось?

Конечно, показалось! Вон – опять улыбается! Ему, видно, хорошо, и у него нет проблем! Я ведь опять всё видел! Зря мне Лена тогда говорила! Я обязательно ей про увиденное расскажу. Тем более что теперь у них бываю.

За окном конец августа. Вечер. Как всегда, я дома один. Читаю свои книги…

Звонок в дверь. Кто это может быть на ночь глядя? Открываю… Ванька?!

– Здравствуй, Саша… – выдавливает он и опускает глаза.

Вернулся – блудный сын! Действительно, вся одежда та же… Всё то же! Глухое раздражение просыпается во мне. То с тем мужиком… А теперь сюда припёрся!

– Заходи. Забирай свои шмотки… и вали. Здесь не камера хранения, – угрюмо командую я и сторонюсь, давая ему дорогу. Его оставленные вещи так и лежат у меня.

Понуро проходит в комнату. Иду за ним.

– Держи и вали отсюда! – приказываю, повысив голос и подавая ему мешок, куда всё сложил ещё тогда. А так хочется его обнять, прижать к себе!..

– Саш… Я хотел тебе сказать… – бормочет Ванька, не глядя на меня.

– Сваливай! Слышишь? – сил терпеть у меня уже почти нет.

– Саш… Прости, но…

Всё! Терпение моё, видно, закончилось. Открытой ладонью со всей силой бью по этому дорогому мне лицу. Ванькины зубы лязгают. Сам он отлетает в угол, и слышу глухой звук удара о стену головы. Медленно и неуклюже оседает на пол… Тишина…

Отрезвление приходит сразу. Что же я натворил!

– Вань, – зову тихо, – Вань…

Он молчит, и глаза закрыты!

– Вань… – падаю на колени, подсовываю руку под голову, кладу её себе на согнутую ногу. – Ванюха, ответь… Прости меня, скота, – бормочу, гладя его по волосам.

Наверное, при этом напоминаю Ивана Грозного с известной картины.

Ох-х… Открывает глаза… Смотрит на меня, как с того света…

– Сашка, – звучит тихий шёпот разбитых губ. – Сашка… Прости меня… за всё… У меня, кроме тебя, никого нет… Поверь…

– Ладно… Давай вставать, – и пытаюсь ему помочь.

Беда… Встать он не может. Ловит воздух руками и пытается упасть. Беру его на руки и укладываю на тахту. Подкладываю под голову все подушки.

– Вот так… Лежи, я сейчас!

Весь лёд из морозилки, заготовленный для охлаждения соков, высыпаю в полиэтиленовый мешок. Почему-то мне кажется, что ему сейчас нужен холод. Возвращаюсь и пристраиваю эту холодную грелку на Ванькиной голове.

– Саш, – тихо произносит он, – ты не волнуйся… Я немного полежу и пойду… Я всё понимаю…

– Ничего ты не понимаешь, – и вытираю капли воды с его лба. – Я тебя никуда не отпущу. Ты остаёшься здесь.

– Нет, Саш… Мне всё равно стыдно… за всё… Уйду.

– Это мне должно быть стыдно… – бурчу недовольно, но вдруг меня будто прорывает и я начинаю на него кричать: – Да ты понимаешь, что я не могу без тебя? Ближе, чем ты, у меня в этой жизни нет никого! Идиот! Весь этот год… Да! Весь этот год я думал всё время только о тебе! Ты мне каждую ночь снился! Каждую!