Алексей Муренов - Танцы с бряцаньем костей. Рассказы Страница 7

Она закричала.

И проснулась.

За окном стояли ночные сумерки. Только кое-где на асфальте вырисовывались белесые круги тающего снега. Капли дождя отстукивали по карнизу равномерный ритм.

Ей было всего восемнадцать, когда они познакомились. Игорь казался ей воплощением земного бога: высокий и красивый, с широкой белоснежной улыбкой и густыми чёрными волосами. Жанна сразу же влюбилась в него без памяти: ночами напролёт думала только о нём, и писала в своей секретной тетрадке стихи, разукрашивая поля цветными сердечками. Каждый день он заезжал за ней на своём мотоцикле, и Жанна, одевая шлем и обнимая его сзади за плечи, чувствовала себя самой счастливой девушкой на свете.

В июле 1983-го тётя Поля, мамина старшая сестра, предложила ей съездить в Сочи.

– Одной мне ехать скучно, – сказала она. – А ты ведь за свои восемнадцать и на море-то не была ни разу.

Жанна согласилась не раздумывая. Она всегда мечтала побывать на Чёрном море, увидеть закат, такой, какой видела раньше только на фотографиях, когда солнце, краснея и увеличиваясь в размерах, плавно опускается за линию горизонта, словно ныряя в бескрайние воды. Было лишь одно «но», – ей не хотелось на целый месяц разлучаться с любимым.

Но Игорь, вопреки всем ожиданиям, отреагировал спокойно. Он нежно поцеловал её в губы и привлёк к себе.

– Не переживай, – ласково прошептал он ей на ухо. – Время пролетит быстро. Ты даже соскучиться не успеешь.

– Обещай мне, – сказала Жанна, глотая слёзы. – Что когда-нибудь мы вместе поедем на море. Я очень хочу побывать там с тобой.

– Глупенькая моя, – он широко улыбнулся. – Конечно, съездим. У нас с тобой ещё вся жизнь впереди.

– Правда?

– Ну конечно!

За день до отъезда, он приехал к ней домой рано утром, когда ещё и мама, и отец спали. Жанна вышла в коридор, сонно зевая и потягиваясь как кошка.

– Привет, – сказал Игорь. Только теперь она заметила, что он что-то прячет за спиной. – У меня есть для тебя кое-что.

С удивлением Жанна отметила, что он даже слегка покраснел. Игорь протянул ей высокую картонную коробку.

– Вот.

– Что это?

– Сюрприз, – он пожал плечами и покраснел ещё больше. – Надеюсь, тебе понравится. Хотел подарить завтра, но не знаю, почему-то захотелось сделать это сейчас.

– Ой, спасибо! – Жанна захихикала и бросилась ему на шею, целуя в губы, щёки и нос.

Сделав очевидное усилие над собой, Игорь отстранился.

– Ну ладно, – сказал он. – Мне пора идти. Откроешь потом.

– Ты заедешь днём?

Он остановился на пороге, словно сомневался в своих намерениях, но потом повернулся.

– Да, – сказал он.

– И мы поедем кататься?

– Да, – снова сказал он.

– Обещаешь?

– Обещаю, – он сделал шаг уже за порогом, но остановился на лестнице и вновь повернулся к ней лицом. – Я тебя люблю! Очень сильно.

– И я тебя! – Жанна тихонько притворила за ним дверь, прошла на цыпочках в свою комнату и поставила коробку на письменный стол. Ей не терпелось узнать, что же там такое, но открывать она не стала.

Мы сделаем это вместе, подумала она, днём, когда Игорь приедет за мной.

Но Игорь не приехал ни днём, ни к вечеру, когда тётя Поля упаковывала в чемоданы их вещи, а в сердце Жанны начало пульсировать и усиливаться чувство тревоги. В девятом часу вечера она хотела уже ехать до него сама, пока ходят трамваи, но тут с работы вернулся отец, раньше обычного и пьяный. В руке он держал ополовиненную бутылку водки.

– Что стряслось? – спросила мама.

Он промолчал, мрачно глядя в пол и медленно раздеваясь. Сердце Жанны бешено стучало в груди, словно пыталось выскочить наружу. Когда отец снял куртку и ботинки, он прошёл в комнату и почти упал в кресло, по-прежнему не выпуская из руки бутылку.

– Что случилось, Степан? – Уже громче и требовательней спросила мама.

Только теперь отец поднял на них глаза, и Жанна с ужасом увидела, что они красные и полны слёз.

– Игорь погиб, – сказал он дрогнувшим голосом. – Разбился на мотоцикле сегодня утром.

Сколько раз потом эти слова снова и снова звучали в голове Жанны. Она плакала и рыдала, закрывшись в своей комнате весь следующий день. О поездке на море теперь не могло быть и речи. Всё без него потеряло смысл: зачем и для чего? Она не хотела жить, но родители держали её в своих цепких заботливых кандалах, не оставляя одну ни днём ни ночью.

Уже потом она узнала подробности его гибели. Её отец и отец Игоря работали на заводе в одной бригаде. В то утро Николай Петрович явился на работу с опозданием. Его взгляд блуждал, как у сумасшедшего. Первым делом он подозвал Степана, и на одном выдохе сообщил, что теперь остался без сына. На прямой трассе «Зеленогорск – Выя» Игорь разогнался до скорости 100 км/ч, очевидно не справился с управлением и лоб в лоб столкнулся с «ЗИЛом».

Спустя два дня после похорон, Жанна сидела в своей комнате. За открытым окном весело чирикали воробьи. Ветер трепал тюлевую занавеску. Она подняла свой отсутствующий взор на письменный стол, где по-прежнему стояла запечатанная коробка. Его подарок. Его последний подарок. Руки сами потянулись и разорвали бумагу. Жанна вздохнула и извлекла на свет, то, что преподнес ей любимый в их последнюю встречу.

Это была кукла, небольшая заводная кукла в белом свадебном наряде и с большими голубыми глазами на наивном детском личике. Сама не зная зачем, Жанна просунула руку ей под платье и завела ключ. И тут же звонкий и торжественный марш Мендельсона разлился по всей комнате, гремя набатом в её голове. Жанна закрыла лицо ладонями и вновь разрыдалась. Вот почему в то утро, вручая ей этот подарок, Игорь краснел и стеснялся. Это был намёк. Таким образом, он хотел сделать ей предложение.

Жанна плакала и плакала, не в силах остановиться и прекратить терзать своё и без того покалеченное сердце. А кукла равнодушно танцевала на столе, раскачиваясь и двигая руками в такт музыке.

Пятница

– Мам? – сказала Жанна в телефонную трубку. – Это я. Как ты себя чувствуешь?

– Ой, доченька, привет! – Откликнулись на том конце провода. – Ты с работы звонишь? Как у тебя дела? Я так по тебе соскучилась!

– Нет, я звоню из дома, – сказала Жанна. – Отпуск взяла на работе. Я очень устала и хочу отдохнуть.

– Ты не заболела, доченька?

– Нет, мам, всё в порядке. Я просто… просто устала.

Она солгала. Телефон с самого утра разрывался от звонков. Несколько раз ей звонил сам Илья Сергеевич и раз двадцать девчонки из бухгалтерии. Но Жанна и не думала снимать трубку. Пусть делают, что хотят. Мне сейчас не до них, думала она.

– С сегодняшнего дня? – спросила мама.

– Что?

– Я говорю, с сегодняшнего дня, ты пошла в отпуск?

– Нет, – ответила Жанна. – Со вчерашнего. Мам, я, наверное, не смогу приехать в эти выходные, ты уж прости.

– Да ладно, чего уж там.

– У меня просто дел дома накопилось море, да и вообще, некогда пока. Но я потом к тебе обязательно приеду.

– Обещаешь? Я ведь волнуюсь за тебя.

– Обещаю, мам. Ну, всё, пока! – Она повесила трубку и подумала о том, сможет ли сдержать своё обещание?

Игорь смог, и я смогу.

– Ты заедешь днём?.. И мы поедем кататься?..

Вечером Жанна приняла душ, накрасилась и оделась. Часы показывали 23:30. Поздновато для прогулок, ну что поделаешь?

– Я тоже тебя люблю, – тихо сказала она, – очень сильно.

Прости меня.

В глазах потемнело, и она рухнула на пол как срубленное дерево. Бутылка с остатками уксусной эссенции вылетела из ослабевшей руки и откатилась в угол комнаты. За потемневшим окном снова посыпал редкий апрельский снежок. В окнах соседних домов загорались и гасли огни. И никто, кроме Жанны не слышал рокот старого мотоцикла, вырулившего из арки и остановившегося возле её подъезда.

Что-то щёлкнуло внутри куклы, и она качнулась в сторону, повернув фарфоровую голову в ту сторону, где лежала Жанна. В голубых пластмассовых глазах сияло торжество.

Как бы там ни было, свадьба всё же состоялась.

Пускай и не здесь, и не сейчас.

Кукла дёрнулась ещё раз и остановилась. Теперь уже навсегда.

Влюблённый взгляд ушедшей навсегда

Октябрьские ночи – самые тёмные и зловещие ночи из всех, что случаются в течение года. Снега ещё нет, но небо рано скрывается мглою, превращая землю в холодную чёрную твердь, которая зачастую становится похожей на болото из-за постоянных дождей. В этом году октябрь выдался на редкость дождливым. С неба ни днем, ни ночью не сползали тяжёлые тучи, пряча мир от солнца и луны под беспросветной тёмно-серой пеленой.

Около одиннадцати вечера, когда мрак уже основательно окутал территории городского зеленогорского кладбища, тяжёлые стальные ворота громко взвизгнули, и на центральную аллею, пошатываясь, вышел странный человек, одетый в чёрное замшевое пальто и вязанную шерстяную шапочку. Ботинки смачно хлюпали по холодной грязи, чавкали, когда он наступал в разъезженную похоронными кортежами колею. В одной руке тускло светился огонёк тлеющей сигареты, в другой побулькивала бутылка с кагором.