Журнал КЛАУЗУРА - ЛитПремьера: Современная малая проза Страница 7

Вскоре все ребята были на месте, и мы направились вслед за Валентином по знакомой ему лыжне. А она то петляла между деревьями, то терялась в снежных туннелях, образованных из согнутых берез. И когда взлетела на высокую сопку, – нашему взору открылись необозримые просторы тайги… А внизу, огибая острова и скалистые мысы, несла свои студеные воды своенравная красавица Ангара…

Ничто не нарушало задумчивости тайги. Только изредка тишину рассекал треск озябших деревьев да стук одиноких дятлов. Сугробы, нахохлившись от холода, плотнее жались друг к другу. Мороз, словно старый приятель, больно пощипывал нас своими жесткими, колючими пальцами, щёлкал по носу, встряхивал ознобом за плечи так, что мы невольно вздрагивали от этих его неуместных шуток.

А солнце все выше и выше поднималось над задремавшей тайгой. На некоторое мгновение оно, как бы задержавшись в своем беге, застыло на плече огромного кедра. Его лучи едва-едва пронизывали густые ветви и, когда касались снега, то миллионы снежинок загорались радужными алмазными блёстками. И важные на вид сугробы в этот миг напоминали нам румяных снегирей.

Очарованные, мы не в силах были оторвать глаз от этой величественной картины… Вот она – наша сибирская зима с ее прелестями и загадками, с ее морозами и снегопадами!..

Особенно был поражен Сергей Колодка – уроженец солнечной Украины, который до приезда в Братск – никогда раньше не бывал в зимней тайге. Он находился словно в забытье. Глаза его были широко распахнуты, отражая в себе всю эту неповторимую красоту спящего зимнего леса, принаряженного кружевами инея.

Да и мы в эти минуты причастились душой к прекрасному… Домой возвращались уже в сумерках… Город зажигал свои первые огни.

Илья Криштул. «Сменяхватит!»

Сатира

Всё! Больше не могу!

Я вздрагиваю, когда слышу про кишечные палочки, которые где-то постоянно находит Онищенко. У меня аллергия на красивые украинские фамилии Мутко, Тимошенко и Фурсенко с его переодетыми в школьников студентами. Меня тошнит, когда произносят красивую белорусскую фамилию Лукашенко. От непонятной фамилии Навальный у меня сдают нервы, а от его имени «Блоггер» сдаёт всё остальное. Мне от фамилии Чичваркин так плохо не было. Когда слышу про очередной сексуальный скандал в США между 99-летним политиком и 16-летней чернокожей горничной, я бегу в аптеку за успокоительным, хотя раньше тихо завидовал. Фраза «Техосмотр надо сделать прозрачным» вгоняет меня в ступор, а слово «омбудсмен» преследует по ночам. Украинский долг за поставки газа вместо раздражения вызывает приступ астмы, а реклама Банка Москвы вместо желания взять в долг вызывает желание взять бензин и сжечь банк. Когда слышу про выборы-2012, хочется выть на луну, но луны не видно. Вместо луны висит растяжка про певца Стаса Михайлова, а на него хочется не выть. Его хочется тихо утопить, причём во время концерта. А остальные «звёзды» … Они ведь не только поют и пляшут, они ещё катаются на коньках и лошадях, женятся и разводятся, потом снова разводятся и снова женятся. И мелькают, мелькают, мелькают… Глаза устали. Глаза не хотят их видеть ни на сцене, ни на льду, ни на ринге. Даже голыми на лыжах глаза их видеть не хотят. Вот на лесоповале я б на них посмотрел. Вместе с их продюсерами. И что б лесоповал был настоящий, а не «Белый лебедь на пруду…».

Вот от Собчак, кстати, глаза не устали. Привыкли, видимо. И желудок привык, в смысле, что уже не тошнит. Рвёт сразу. Вчера вот два раза наткнулся в телевизоре на… извините… два раза вызывал «Скорую». Меня так от вида парикмахера Зверева без грима не рвало, как от вида Собчак в гриме.

Совершенно надоел Басков. Очень надоел Якубович. Совсем надоел Цекало. Голая Волочкова мерещится за каждым углом. Из-за Кобзона разлюбил евреев. Из-за Киркорова – болгар. Из-за Галкина – людей. Если встречу на улице Петросяна – убью. Доктора Малахова буду лечить багульником. Другого Малахова, помоложе, сначала буду лечить багульником, а только потом убью. Заодно с художником, забыл фамилию, но он везде и каждый день. Дайте ему карандаш, пусть он что-нибудь нарисует! Может, он уже не умеет! Когда слышу, как поёт Жанна Фриске, у меня заклинивает мозг. Когда её вижу, атрофируются мышцы, хотя у многих наоборот. А у меня ещё со времён Маши Распутиной правая рука парализована!

Только начал отходить, пиво смог впервые за пять лет сам открыть – бац! Свадьба принца Уильяма и Кейт Миддлтон (Аллы Пугачевой и Галкина)! Кто это такие? Почему мне про них сначала в восемь утра сказали, потом в полдевятого, потом в девять и так до вечера? По всем каналам, даже по «Евроспорту»! А я там был единственным российским зрителем чемпионата Новой Зеландии по кёрлингу! Я его три часа смотрел, думал, что это такая долгая реклама половых щёток! А мне про этого несчастного Уильяма с его Кейт (Аллу Пугачеву с ее Галкиным) … Я после свадьбы Джигурды весь седой стал, они меня добить хотят своими свадьбами… И телефон звонит: «Какую программу вы сейчас смотрите?» Уже никакую! Я выбросил телевизор после «Секса с Анфисой Чеховой»! Мне успокоительное перестало помогать!

А они дальше спрашивают: «Если б выборы были сегодня, за кого бы вы голосовали?» Милые мои, я уже пятьдесят лет голосую только за себя! И у меня в квартире, кстати, порядок, и коррупции с полицией нет, и унитаз бы работал, если б мне его не чинили ребята из «Единой России». Обещали доделать завтра, прошло четыре года, их выбрали, им не до меня. Так что в туалет хожу к соседке. От неё же узнаю день недели, погоду и последние новости про Ходорковского. Я ей устал говорить – мне всё равно, где он сидит, как и с кем! И сколько денег у него осталось, мне наплевать, потому что мне он всё равно ни копейки не отдаст, хотя и должен. У меня уже микроинсульт, а соседка в спину: «ЮКОС! МЕНАТЕП! Узники совести!» А муж её, узник печени, мне сто рублей должен. У Ходорковского и занимай, если ты его фанат! Или у этого… узника другого органа… который «Ё-мобиль» придумал и «Ё-партию»…

А вот от слова «Сочи» у меня даже не микроинсульт, а обширный инфаркт. Ребята, я не получил ни одного строительного подряда, недвижимости у меня там, к сожалению, нет, мне эти ваши Сочи… Знаете, где находится центр композиции статуи Давида? Вот туда и идите вместе с вашими Сочами! К тому же, как я понял, ни Кабаевой, ни Хоркиной там уже не будет. Так бы они на саночках с горки скатились – всё, две медали есть. Уже лучше, чем в Думе сидеть с умным видом, который у них, кстати, не очень получается.

И последнее – оградите меня от Дика Адвоката и его банды! Пусть едут хоть в Польшу, хоть на Украину, пусть думают, что играют в футбол, но без меня. Хотя кто меня оградит… Самому ограждаться надо, уезжать. В самый дальний закуток страны, где телепрограммы плохо ловятся, а комары хорошо. Потому что телепрограмм там мало, а комаров, как звёзд в шоу-бизнесе. И вот я каждому комару имя дам и… Первого назову… Нет, пусть это останется тайной, а то другие обидятся, почему они не первые.

А здесь я не могу больше, я здесь кого-нибудь покусаю. Бабкину, например, с её дикими хороводами, или вечного Лещенко с вечным Винокуром… А там, в дальнем закутке родины – тишина, птички, травка зелёная, реки чистые, люди доброжелательные… Им же персонажи типа Димы Билана на ночь песен не шепчут…

Так что – прощайте! Удачи вам, господа и напоследок совет – не смотрите перед ужином российские телепроекты, телесериалы и – Боже упаси! – теленовости. Уж лучше почитайте старых советских газет…

Сергей Прохоров. «Шутка»

Юмористический рассказ

Проколов томился от безделья, с нетерпением дожидаясь конца рабочего дня. От предыдущих командировок в блокноте уже ничего не осталось: выписался полностью. И когда в промышленный отдел заглядывали редактор или ответсекретарь, Сергей принимал сосредоточенный, деловой вид, морщил лоб, пытаясь что-то чертить на пустом листе бумаги. «Надо срочно ехать в командировку за материалом, а погода мерзопакостная: который день подряд идут проливные дожди», – грустно размышлял Проколов и зябко поёживался, представив себя идущим под этим ливнем по раскисшим районным дорогам.

В кабинет с загадочным лицом заглянула редакционная машинистка Лидочка и доверительно сообщила новость:

– А у редактора сидит наш новый сотрудник. Морячок!

Восхищение её было искренним не потому, что редакция районки задыхалась от нехватки творческих сотрудников. У Лидочки был такой возраст, когда промедление с выбором жениха грозило ей остаться в старых девах.

– Иван Чайников, – представился морячок каждому из собравшихся в кабинете редактора, радостно пожимая всем руки.

«Морская пехота», – снисходительно отметил про себя Проколов, задержав взгляд на синих погонах. Хоть сам он служил не на элитных военных судах, а на кораблях третьего ранга, но к парням, носящим морскую форму, но не видавших палубы и моря под собою, относился с долей пренебрежения. «И фамилия какая-то смешная – „Чайников“ Самоваров было бы солиднее»…