Виктор Лензон - В городе Кагановиче. Разные истории Страница 7

Тут до меня дошло, что я никогда раньше не ездил за водой в субботу, а именно суббота в России издревле свадебный день. Потому что не рабочий

А было как раз утро субботы, часов десять. К моменту, как солнце вышло из глубины леса на простор неба, тишина вокруг святого источника мгновенно разрушилась. Раздались длинные, переходящие один в другой разноголосые гудки, визг тормозов с нехорошим призвуком удара бампера о бампер, шумная возбуждённая речь, буйные возгласы парней и всё ещё девичий смех. Машины всех иномарок с кольцами на крыше, лентами, языческими куклами и цветами, заполнили всё пространство, окружающее ручей. Из них, как из инкубатора. стали высыпать пары жених-невеста в сопровождении свидетелей с красными шёлковыми лентами поперёк пиджаков с люрексом. Парам не было числа. Я, было, взялся считать, да сбился, устал. Много, почти столько же, сколько канистр у источника. Не иначе как в ЗАГСе Куровской оборудован специальный конвейер по производству семей, а то как понять, откуда это рано утром в лес нагрянуло столько отбрачевавшихся?

Зрелище вообще шикарное, особенно в части нарядов невест. Фантастически пушистые снегурочьи свадебные платья всех фасонов и форм с рюшками, кренделями и всем тем, что не понятно мужчинам, но чему позавидовал бы страус эму. На каждой невесте фата – мечта рембрантовской Флоры, белые перчатки до локтей, шлейфы, декольте – ух!

Выйдя из машин, народ сразу стал наливать, а наливши – выпивать. А выпивши – кричать «ГОРЬКО», да так, что в глубине леса белки попадали вместе с шишками. Целовались молодые взаправду, от души, не стесняясь, под молодецкий, слегка приблатнённый хор «Раз!», «Два!!», «Три!!!», «Четыре!!!!», «Пять!!!!!»… «Тридцать девять!!!!!!!!!!»… Когда же некоторые пары решили кое-что оставить на первую брачную ночь, началось движенье к источнику.

А надо сказать, что жизнь у источника всё это время шла своим чередом. Очередь, несмотря на то, что весь этот радостный фейерверк проходил вплотную к ней, не обращала на свадьбы никакого внимания, да и свадьбы обходили её словно бревно, лишь изредка сгоняя уставших стояльцев с ближайших скамеек для производства памятных фотографий на фоне леса.

Молодцы сбегали к природному кранику по-быстрому набрать святой водицы – кто в пластиковый стакан, кто в бутылку, а кто и так, лицо помыть. Невесты же с женихами мимо источника через ручеёк отправлялись погулять в лесок, так, недалеко. Однако, чтоб спуститься к воде надо было пройти по грязному. Потому шли парами, аккуратно, под ручку, и можно было разглядеть, как, всё-таки, молодые подходят друг к другу. Воистину, Бог не пару не сведёт! Полненькие к тоненьким, бледнолицые к румяным, скромные к властным, тупенькие к умненьким. Да и подруги с друзьями под стать. Друзья подбадривали жениха, а подружки всячески доказывали невестам свою преданность, задирая им сзади платья, чтоб не испачкались. Правда, тут иногда возникал казус: некоторые невесты, стремясь быть стройнее, не одевали под свадебное платье ничего совсем, и когда услужливые подруги из самых добрых чувств это платье приподнимали…

С приездом свадеб в воздух, ранее полный лишь звуками утренней лесной природы добавился густой шумный мат. Нет, сами невесты не матерились, да и женихи временно держались в рамках. Усердствовали их друзья, выражая, таким образом, радость от переизбытка добрых чувств. Матерный саунд этот абсолютно никого не смущал, никто не осекал удалых парней, всё было в рамках устоявшихся правил. Я смотрел – при публичном упоминании всех способов полового сношения ни один нерв не дёргался на хороших лицах молодых, прошедших обряд брачевания. Из чего стало понятно, что матерная речь – неотъемлемая часть этого обряда, естественного, свободного и не ограждённого художественной литературой. В общем, что у молодых на уме, то у друзей на языке!

А свадебное шоу продолжилось у той самой ёлки. Друг жениха, он же, видат, и свидетель, должен был залезть на ёлку и привязать там ленточку. Да не просто привязать, а сделать это как можно выше предыдущего. И вот началось… В лакированных ботиночках, в пиджачке с галстучком, без лонжи, показывая истинные чудеса древолазания, парень залезал хрен знает на какую высоту и на вытянутых руках завязывал ленту почти в поднебесье. «Ах ты…………», говорил следующий и бросался на ель как на амбразуру. Вспомнив теорию Дарвина, он забирался ещё выше. А тот свидетель, что был легче всех, вообще как на батуте взлетел на хвойное дерево и под дружно-одобрительные междометливые крики завис высоко-высоко на тонкой ветке, предназначенной разве что для некрупной птицы.

Тут, однако, случилось что-то невообразимое. Всегда бывает капля, которая переполняет чашу. В это лето была страшная засуха. Потом пролились дожди, и сухая земля под корнями деревьев подверглась вымыванию. Из-за того много высоких деревьев повалилось, вытаращив подземные корневища наружу. Но вот что удивительно. Обычно деревья падали в тайне, не на виду. А здесь… Когда лёгкий свидетель с ленточкой висел чуть ли не на макушке ели, она вдруг издала какой-то утробный звук, начав медленно, а затем всё быстрее и быстрее крениться вниз. Из-под земли показались ободранные корни – зловещий признак скорого падения. Хруст и треск нарастал. Поняв, что дело плохо, парень, что наверху, видать даже не по разуму, а из инстинкта самосохранения резко спрыгну вперёд и куда-то вбок, завалился в траву и покатился прочь от ленточного дерева.

Медленно, но неумолимо, вместе с ленточками ель с лесоповальным шумом ухнулась-таки на землю, к счастью никого не придавив и пожалев источник с часовней.

Молча, объединившись, очередь и свадьбы смотрели на результат случившегося с минуту-две. Но шок довольно быстро прошёл, и каждый вернулся к своему: очередь к воде, а свадьбы к машинам.

…Всё-таки канистры по тридцать литров – это не очень удобно, особенно если нести их «за уши» вверх хоть и по небольшому склону. Потом ещё в багажник ставить, а там грибы, помяться могут. Уж лучше в пятилитровых – хоть их больше, но зато удобней и за спину спокойней.

Через месяц я опять приехал на источник за водой, и увидел ленточки – на деревце поменьше. Жизнь пошла своим чередом, и свадьбы, видать, опять приезжали. Как и раньше.

Конец ознакомительного фрагмента.