Алексей Пшенов - Ржавчина Страница 7

– Я больше не хочу вам проигрывать, – пояснил он свой отказ и вышел за калитку.

Стрелка часов едва перевалила за десять утра, и Морозов отправился по улице Сонгри вниз к Дикому пляжу, чтобы посмотреть на стоявшую у побережья яхту. Если она осталась на месте, то вряд ли имеет какое-либо отношение к исчезновению Жанны, а если ушла – то всё может быть.

По дороге ему опять повстречался бородатый рыбак с бамбуковыми удочками. Старик вновь сипло поздоровался, приподняв соломенную шляпу, и Вадим машинально ответил:

– Салют!

Как и накануне ни на волейбольной площадке, ни рядом с ней никого не было. Пёстрая самодельная палатка исчезла, белоснежной крейсерской яхты тоже нигде не было видно, зато метрах в тридцати от берега стояли два больших катера: полицейский и спасательный. На первом возле опущенного за борт металлического трапа стоял офицер в светло-голубой летней форме. Со второго катера тоже был сброшен трап, но на его палубе не было ни души. Увидев бредущего вдоль берега Вадима, полицейский офицер достал мегафон и прокричал ему что-то на кальвенарском наречии. Морозов подумал, что надо бы узнать, не связано ли его присутствие с исчезновением Жанны, но вместо этого пожал плечами и крикнул в ответ:

– I don t understand you!

Офицер махнул рукой, словно отпуская задержанного, и, опершись о фальшборт, уставился в воду. Минут через пять на спасательный катер по трапу поднялись два аквалангиста. Экспрессивно жестикулируя и указывая на часы, они стали что-то объяснять полицейскому офицеру. Тот ответил на повышенных тонах, и спасатели в свою очередь повысили голос. В итоге межведомственный диалог не задался, и спасательный катер, оставляя за собой пенистый кильватерный след, стремительно ушёл в сторону порта, а полицейский офицер продолжил всматриваться в морские глубины. Вскоре из воды появился ещё один аквалангист. Подняв маску, он о чём-то переговорил со своим начальником и опять ушёл на глубину. Появление у Дикого пляжа катеров и аквалангистов не на шутку встревожило Вадима. Вряд ли они прибыли заниматься дайвингом или искать клады. Возможно, они искали то, о чём было даже страшно подумать

Но если Жанна действительно утонула, то откуда об этом могли узнать полицейские? В разгорячённой голове писателя мгновенно сложилась пара совершенно нереальных сюжетов. Что если Роман Волокитин каким-то чудом уцелел, тринадцать лет где-то скрывался, а теперь прибыл в Карпелье на собственной яхте, в порыве ревности убил и утопил в море свою неверную жену, а потом, уйдя в нейтральные воды, зачем-то сообщил об этом в полицию. Но почему он тогда не пришёл к Вадиму? Он не пришёл потому, что не мог остаться в живых. А вот осуждённые за его убийство организатор-юрист и исполнитель-охранник были живы и уже давно вышли на свободу. И, если они догадались, кто был настоящим инициатором преступления, то имели все основания отомстить Жанне. Но вряд ли эти люди могли позволить себе такую изощрённую и дорогостоящую месть. Им гораздо проще было убить Жанну в Москве, когда она приезжала проверять свой бизнес. Теряясь в догадках и коротая время, оставшееся до встречи с Дианой, Вадим вновь обошёл Дикий пляж вдоль и поперёк, но нашёл только двух девушек, загоравшись нагишом в зарослях дикой спаржи. Морозов хотел спросить, не приходили ли они на пляж вчера, но девицы, увидев подошедшего к ним мужчину, отчаянно завизжали, прикрылись цветастыми парео и обложили незваного гостя отборным русским матом. Вадим этих девушек никогда раньше не видел – вероятнее всего это были чьи-то родственницы, приехавшие в гости на летние каникулы. С трудом дождавшись двенадцати часов, Морозов с несвойственной для него пунктуальностью вошёл в дом Мантальго.

Там всё было так же как накануне – Диана лежала на диване в гостиной с маской на лице и планшетом в руке, а её мужа не было ни видно, ни слышно. Вадим взволнованно рассказал ей о выключившемся телефоне Жанны, о письмах от якобы воскресшего Романа Волокитина и о катерах у Дикого пляжа, а потом, умолчав о возможной мести со стороны охранника и юриста, изложил версии о возможном изнасиловании нелегальными мигрантами или похищении московскими партнёрами по бизнесу. Внимательно выслушав Морозова, Диана поделилась своими собственными наблюдениями и предположениями:

– Я вчера ближе к вечеру тоже ходила на Дикий пляж и тоже видела палатку с бродягами. Они как раз готовили обед. Их было семеро: пять мужчин и две женщины. Мужчины в самом цветущем возрасте, но вряд ли они напали на Жанну – это слишком рискованно в их положении. Хотя об этом непременно стоит рассказать полицейским – я сфотографировала этих людей. И яхту я тоже видела – там на палубе стоял ооочень интересный мужчина! Высокий блондин с такими роскошными усами! У него была такая трубка! – Диана мечтательно прикрыла глаза.

– Ты его сфотографировала? – с надеждой встрепенулся Вадим.

– Не получилось. Яхта была уже слишком далеко – она уходила в сторону гавани.

– Так как же ты разглядела усатого блондина, а тем более его трубку?

– В бинокль, – очень просто объяснила свою орлиную дальнозоркость Диана.– Я всегда беру на пляж морской бинокль – можно увидеть очень много интересного. Особенно на яхтах.

– А сколько лет было этому блондину?

– Я думаю, твоего возраста – лет пятьдесят с хвостиком.

– А название яхты ты не разглядела?

– Конечно, разглядела – «Жанетта». Я ещё подумала, может на этой яхте прибыл на юбилей какой-нибудь тайный поклонник Жанны. И она отправилась с ним на морскую прогулку…

– Почему ты сразу об этом не рассказала?! – возмутился Вадим.

Слова Дианы подтверждали его догадку о том, что Жанну похитил человек, прибывший на яхте, И этот человек очень хорошо знал Романа Волокитина и его привычки. В домашней обстановке Роман часто называл Жанну Жанеттой и в шутку напевал ей то «В Кейптаунском порту…», то песенку из «Соломенной шляпки». А ещё Волокитин любил под настроение выкурить трубку хорошего табака и повсюду – дома, в офисе, в автомобиле – держал дорогие курительные наборы. Возможно, человек, прибывший на яхте, сумел каким-то образом убедить Жанну в том, что он её выживший и до неузнаваемости преобразившийся муж и теперь…

– А что я должна была рассказывать? Свои чисто женские предположения? Вряд ли бы они тебе понравились! – в свою очередь возмутилась Диана.– Откуда я знала, что Жанна получила поздравление и даже вступила в переписку со своим воскресшим мужем? Если бы ты рассказал мне об этом вчера!

– Я сам увидел эти письма только три часа назад. А до этого я думал, что поздравление от покойного мужа – это чья-то глупая и жестокая шутка. Но теперь я уверен в том, что имеется некий человек, умело выдающий себя за Романа Волокитина, Он каким-то образом заманил Жанну на свою яхту и увёз в неизвестном направлении!

– А может это похищение с целью выкупа?

– Может. Но никаких требований о выкупе я не получал, -растерянно ответил Вадим.– Я хочу поехать в гавань – поискать яхту. Подбросишь меня?

– Я бы на твоём месте не занималась самодеятельностью, а немедленно пошла в полицию, пока полиция сама не пришла к тебе, – вполне логично посоветовала писательница.

– Мы сначала съездим в гавань, а оттуда прямо в полицию. Поехали?

– Ты знаешь, сколько я буду собираться? Пусть Рауль тебя довезёт до гавани, а я пока накрашусь и оденусь.

– Прекрасно. У тебя есть что-нибудь выпить? – как бы между делом спросил Морозов.

– Опять? – укоризненно покачала головой Диана.

– Что делать? Стресс, нервы, – неубедительно отмахнулся Вадим.

– Стресс, нервы, – язвительно передразнила его писательница.– Это обычный русский запой – позорное бегство от реальности.

– Да, что ты знаешь о русском запое? – пренебрежительно бросил Морозов.

– Всё, – с вызовом парировала Диана.– Я пять лет проработала в Москве. В вашей стране запивают даже китайские дипломаты.

– Так я выпью? – не желая продолжать бессмысленную дискуссию, спросил Вадим.

– Выпей, если тебе это поможет, – снисходительно согласилась Диана.– Выбери что-нибудь в большом шкафу на кухне…

Морозов и без её совета прекрасно знал, где находится алкоголь. Он так же знал, что в доме Мантальго не бывает ни русской водки, ни огуречного рассола, и сама сочинительница в отличие от героини своих шпионских романов никогда не употребляла ни того, ни другого. Из батареи разномастных бутылок Морозов выбрал, по его мнению, самую подходящую для визита в гавань – чёрную стеклянную фляжку с ямайским ромом. Выпив полстакана, он засунул початую бутылку в карман джинсов, прикрыл её подолом рубашки и вернулся в гостиную. Диана по-прежнему с пугающей синей маской на лице печатала что-то в своём планшете.