А. Кривич - Как во смутной волости Страница 7

Со снимка на меня глядел законченный подонок. Сын был сфотографирован в парадном костюме, в полный рост, плечи неестественно, сверх нормы отведены назад, голова задрана вверх, так что от носа остались лишь ноздри. Но особенно поражали глаза, превратившиеся в узкие щелочки, их презрительный прищур ясно говорил: «Вертел я вас всех…» Пожалуй, уже полгода я не видел его глаз и вот наконец сподобился.

– Ах, какой красавец, – жена, оказывается, через мое плечо тоже рассматривала фото. – Совсем взрослый, настоящий мужик.

Я недоуменно оглянулся. Нет, кажется, не притворяется. Впрочем, по ней не всегда и поймешь.

– Это не мужик, это законченное дерьмо, – с расстановкой произнес я.

Жена возмущенно фыркнула, вырвала у меня фото и ушла в зал, но вскоре вернулась. На лице уже наигранное умиротворение, напевает популярную песенку «Я знаю, что скоро тебя потеряю». То ли больше ничего не запомнила, то ли умышленно непрестанно повторяла лишь эту строчку, впрочем, бросаемые при этом в мою сторону злорадные взгляды не оставляли сомнений. Да, баба, похоже, почувствовала себя совершенно самостоятельной, непонятно лишь, на чем эта самостоятельность основана. Я постарался сделать вид, что не понимаю ее вокальных упражнений.

– Сколько у тебя осталось денег?

На мой вопрос жена с готовностью полезла в сумочку, достала кошелек и высыпала содержимое его на стол. Я посчитал – восемьсот рублей с мелочью. Неплохо покутила.

– Я ведь тебе оставлял четырнадцать тысяч. Где остальные?

Ее физиономия после некоторых метаморфоз приняла выражение оскорбленной добродетели.

– Мне детей надо было кормить! Это ты там катаешься по санаториям, а дети есть хотят…

В таком духе она могла бы испражняться долго, но я перебил:

– Ты их черной икрой кормила? Девки, вы ели черную икру?

Дочки, ничего не ответив, ушли в свою комнату, жена с непроницаемым видом уставилась в стенку, теперь уж из нее слова не вытянешь. Некоторое время я молча смотрел на нее, сдерживая раздражение, потом чертыхнулся и ушел в зал, погрузившись в свои невеселые размышления. Зарплаты не будет в этом месяце, я ведь был в отпуске, придется на эти восемьсот рублей как-то жить полтора месяца. Хорошо, что у меня осталось от поездки две тысячи, но этого все равно не хватит. Теперь мне было ясно, откуда у нее такая самоуверенность. Уже не первый раз из портмоне пропадали деньги, но только сейчас я понял, что она таким способом готовит себе материальную базу, вернее, уже приготовила, судя по ее поведению. Сколько она могла наворовать? Наверное, тысяч пятнадцать. Еще пятнадцать лежат у нас на сберкнижке, книжка на ее имя, так что уже получается тридцать. Все последние годы она утаивала от меня какую-то часть своей пенсии, трудно сказать – сколько, но в сумме могло набраться еще тысяч двадцать-тридцать. Что ж, база солидная, пожалуй, полгода она сможет прожить в автономном режиме, при экономии – даже год, а дальше-то на что она рассчитывает? Нет, определенно баба сошла с ума.

Глава 6

23 июня

Неделя прошла как в бреду. Вернувшись из милиции, где пришлось провести бессонную ночь на нарах, с женой и сыном я больше не разговаривал, ходил в ночь на работу, днем с дочками строил беседку, а в голове неотступно билась одна мысль: «Все кончено». Нарыв наконец прорвался, то, что давно назревало, обрело реальность, вернуть назад ничего нельзя.

Жена и сын – не иначе как «горбатая парочка» я их теперь не называл – всю неделю с утра, как на работу, уезжали в милицию, сочиняли там новые заявления, проходили медицинскую экспертизу, всеми силами стараясь упечь меня за решетку. Участковый, записывая мои показания, жизнерадостно поведал, что против меня выдвигаются обвинения по трем статьям, самая крутая – угроза убийства, срок до трех лет. От перспективы угодить на нары у меня тоскливо заныло сердце. Откуда взялась угроза убийства? Никаких угроз я не произносил, за шею держал сзади, не душил. Видимо, экспертиза обнаружила на шее синяки от моей руки, но ведь не на горле же! Я понимал, что «горбатая парочка» всерьез решила от меня избавиться. Ну, что ж, в минуты опасности у меня обычно мобилизуются все силы, обостряются чувства, концентрируется мысль – еще посмотрим, кто кого.

Конец ознакомительного фрагмента.