Владислав Вишневский - Терпень-трава Страница 7

– «Сельский час» наверное.

– Ага, он. Там коровий телята так же чмокали губами, и языками облизывались, как и эти все, любовники по телику, аж противно.

– Ну, это да. – Охотно соглашаюсь.

Здесь, пожалуй, я с ним полностью согласен. Убойное сравнение. Меня это тоже удручает. Не восторженный поцелуй влюблённых мы видим, а какое-то зализывание, с вычмокиванием. Я лично эту проблему понимаю так: когда нам показывают постельные сцены, тогда это вроде бы уместно, но когда первый поцелуй влюблённых мы видим, там же трепетный восторг любви, счастливое соединение душ, не тела… Какие уж там причмокивания?! Действительно, тьфу! Враньё!

– Понимаешь, Михаил, – пытаюсь нащупать устойчивую тропинку, объяснить. – По тому, что там, на экране, показывают, выводы делать нельзя.

– Как это?

– Там изображают… Понимаешь? Демонстрируют. Не живут. Играют в общем.

– Ну да, там артисты.

– Вот именно, артисты, и на них ровняться нельзя.

– Почему?

– Потому, что они не живут тем чувством, они только изображают его, имитируют. Причём, бездарно порой, и не ту фазу.

– Какую такую фазу? – насторожился мальчишка.

Эх, с фазой я, пожалуй, поторопился, выскочила.

– Ну… – запнулся я на секунду, и тут же выкрутился, совсем плохо, конечно, как в таких случаях часто и бывает в общении с младшими. – Это не важно сейчас. – Небрежно махнув рукой, произнёс как можно равнодушнее, как не главное. Я интуитивно чувствовал, дальше углубляться в эту сторону было просто опасно. – Тут другое тебе нужно понять, Мишель, в твоём возрасте. – Умолк, размышляя, продолжать, или увильнуть. Решил, не честно будет, да и мальчишка поймёт, что я сдрейфил. – Понимаешь, – продолжил. – Любовь к человеку приходит как дар, как необычайное чудесное открытие, как светлое озарение, как счастливое явление. Единственное и неповторимое. Понимаешь? Один раз в жизни она приходит. – Видя, что мальчишка хочет возразить что-то, на всякий случай опередил. – Ну, может, два раз. – Мишель, к удивлению, согласно кивнул головой. – И все люди ждут её. – Продолжил я. – Надеются на неё, и мечтают о любви. Понял?

– И что, ко всем-ко всем она приходит? – скептически прищурив глаз, недоверчиво переспросил мальчишка.

– Да, конечно! – уверенно заявил я, и уточнил. – Вне зависимости от возраста.

– И ты ждёшь?

Вопрос был катастрофически неожиданным, врасплох застал.

– Я?! – Ступ орюсь, как об порог споткнувшись, напрочь теряя опору в своей строгой концепции рассуждений. – Я! Ну, я может и… – Перевёл всё же дух, сжал в кулак хаотично снующие мысли, подгоняемые клюшками эмоций. Осторожно продвинулся по скользкой тропе темы. – Хотя, каждый человек, я говорю, ждёт. И я тоже… Может быть. – Тут я совсем теряюсь. На эту тему я не думал. Не до неё последнее время было. Но, почему бы и нет! Если согласно строго научной концепции.

– А вот мне не надо! – Определённо заявляет мальчишка.

– Почему это не надо? – Делано удивляюсь я, довольный, что вроде бы прошёл сложное для себя поле.

– Потому, что это смешно. И вообще, в наш век это не рационально.

– Господи, кто это тебе сказал?

– Наташка.

– А это ещё кто? Соседка по парте? – Язвлю искренне, и открыто, – надо же как-то парня достать…

– Нет, это дяди Серёжина дочь. Она в десятом классе учится. А дядя Серёжа друг нашей семьи. Он с мамой и папой дружит.

– Я не знаю, кто такой этот ваш дядя Серёжа, а она врёт. Не верь ей. Она ничего в этом не понимает.

– Понимает-понимает. У неё уже и любовники есть, она сказала. Она всё «про это» знает. И лучший брак, она говорит, только по расчёту. И клонирование для этого изобрели. Чтоб себя потомкам оставить.

– Вот чёрт! – не удержался я. – Насмотрятся этого телика, понимаешь, и несут потом всякую чушь! Выкинь сейчас же из головы эту дребедень, и никогда не повторяй больше! Книжки надо читать, а не телик этот поганый смотреть.

– Дядь Женя, ты не сердись, нервные клетки не восстанавливаются, а книжки я уже читал.

– Какие ты книжки читал? – как с равным, грубо иронизирую. – Когда?

– «Энциклопедию семьи» читал, – легко начал перечислять Мишель. – «Всё о мальчиках и девочках» читал, «Кама сутру» тоже… давно ещё, – махнул рукой. – В детстве.

– В каком детстве? – почти ахнул я, с удивлением глядя на эту малявку, почти пятиклассник, едва до автомобильного подголовника на сиденье достаёт, а о вчерашнем дне говорит, как о моей далёкой древности. И главное, что говорит. Выговариваю укоризненно, но педагогично. – Зачем, такие-то читать, а?

– Палыч, ты на дорогу смотри, – спокойно замечает Мишель. – А то ещё врежемся из-за тебя в какой-нибудь столб, и на тренировку опоздаем.

– Это из-за тебя мы сейчас врежемся! Из-за твоих книжек! – Огрызаюсь я, выравнивая движение машины.

– Из-за меня нет. Я рациональный. Я спокойно на жизнь смотрю, трезво. А книжки я читал, чтоб раньше всех знать. – Заявляет Мишель, и ехидно спрашивает. – А для чего же их тогда пишут, книжки эти, а?

– Их же пишут для взрослых, понимаешь! Когда время приходит!..

– А я уже прочитал.

– Тебе другие книжки надо было читать. – Урезониваю.

– Какие другие?

– Жюль Верна, например, – вспоминая, принялся торопливо перечислять. – Сказки Пушкина, Михалкова, Маршака, Майн Рида, про Карлсона наконец…

– А! – небрежно отмахнулся Мишель. – Я это по телику всё уже сто раз видел, – и блеснул глазками. – Палыч, а тебе Масяня нравится?

– Какой ещё Масяня? – не сразу понимаю, у меня ещё образы разных дядь Серёж, дочерей Наташ, детей капитана Гранта крутятся. И вообще, не могу я так быстро переключаться. Запутался.

– Не какой, а какая. Она – девочка. Ну, та, из мультика…

– Тьфу, ты, ёлки палки! – опять не сдерживаюсь я. – Это которая плоская уродина с гнусавым голосом?

– Точно! А мне нравится! Прикольная такая!.. – расплывается в довольной улыбке Мишаня, становясь чем-то неуловимо похожим на ту Масяню.

Глядя на умильную Мишкино-Масянину рожицу, я бы просто убил того автора, ну надо же, какой дурацкий образ для подражания придумал.

– Палыч, капитан, – совсем на другой уровень переводит тему Мишель. – А у тебя дети есть?

– У меня? – переспрашиваю я, находясь ещё в цепких лапах образа отвратной Масяни. – Есть, – говорю. – Дочь. Но она взрослая, и живёт не здесь. За границей.

– А что она там делает? – Любопытствует мальчишка.

– Работает, наверное.

– А твоя жена где?

– А моя жена… – задумываюсь, говорить, не говорить… главное, как говорить… перевожу в шутку. – Объелась груш.

– Понятно, диарея, да? – сочувствующе заглядывает Мишаня, и наставительно поучает. – Надо всегда овощи горячей водой мыть. И покупать в супермаркете… А она на рынке наверное купила, да?

– Нет, это я пошутил так. Извини! Она в другом месте живёт.

– А, так она бросила тебя, да? – Мишка аж подпрыгнул от важной догадки.

– Ну, не бросила, просто ушла. – Как можно равнодушнее выправляю ситуацию.

– Понятно. Значит, ты холостой, да?

– Наверное так.

– Очень хорошо. Значит, женим.

– Кого это мы женим?

– Тебя, конечно. Ты же у нас холостой. А мужчина один быть не должен. Так мой папа всегда говорит.

– Стоп, Мишель! Нет, мы так не договаривались. Я уж, извини, как-нибудь сам. – Категорически отказываюсь, непроизвольно прибавляя скорость.

– Нет, сам ты не сможешь, ты эмоциональный, – мальчишка кивает на спидометр. – Ты холерик, да?

Я не реагирую, чтобы уж раньше времени не выдавать все свои личные технические параметры. Этот мальчишка так повернёт, думаю, жалеть потом будешь. Молчу, будто не слышал, но газ сбрасываю. Действительно, чего это я?

– Ну вот, – кивает головой мальчишка на тот же автомобильный прибор. – Значит, ошибёшься опять, а мы нет.

– Кто это – мы? – Совсем уже тревожусь я, сбавляя скорость.

– Рули-рули, Палыч, не переживай. Мы, это я и Наташка, и маму если надо подключим.

– Не надо никого ко мне подключать, – грозно рычу. – Я сам могу за себя решить. – В доказательство энергично жму на педаль.

Мальчишка озадаченно крутит головой, почему это я отказываюсь, и вдруг громко вопит, вытянув шею:

– Тормози, капитан, тормози! Поворот проскочим! Приехали уже. Бассейн.

Под визг покрышек, успеваю вписаться в поворот на пандус перед спорткомплексом…

– Во, классно у нас получилось, дядь Женя! Как на супер-ралли! – восхитился парнишка, оглядываясь по сторонам. – Жаль папа не видел. Он тоже любит так ездить…

– Выходи, акванавт… – ворчу я. – Ласты не забудь.

Мальчишка удивлённо смотрит на меня, какие ещё ласты, всё же в сумке уложено… Понимающе усмехается: а, понятно, шутит капитан.

Вот только, пожалуйста, не завидуйте мне. Не смотря на кажущуюся простоту задачи, жизнь моя сильно усложнилась. И не только потому, что я загрузился не знакомой мне работой, тут не очень сложно – я родился в год «собаки» – азарт в этой связи чувствую, да и поводов для явной опасности вроде бы не наблюдается, но роль наставника над маленьким вундеркиндом с уклоном в фантастику это уж из ряда вон, это уж чересчур. Мне б на курсы по детской психологии и дошкольно-школьному воспитанию попасть, но поздно, батенька – назвался уже груздем. Появились и положительные, конечно, возможности, расширились как бы. В любое время я мог взять их семейный автомобиль, японский джип пятидверку, отвезти или привезти Мишеля в любую точку Москвы. Всё время находился с ним и с его родителями если не на визуальном контакте, то на мобильной связи, это точно. Появились совсем не плохие карманные деньги – на разумные Мишкины, и свои расходы.