Василий Лягоскин - Злое дыхание древней гробницы Страница 7

Незнакомец сказал несколько слов, явно представляясь, и протянул командиру ладонь. Во второй и был зажат один из сюрикенов. Михаил осторожно, но крепко пожал руку аборигену и представился в свою очередь:

– Михаил Сериков.

Незнакомец мягко повторил имя командира, и снова ударил ладонью по собственной груди:

– Свет.

Удивительно, но в русском языке такое слово тоже было, и оно означало именно то, о чем подумал Суриков, заглянув в бездонные глаза нового знакомого. Он утонул в них, словно купаясь в небе в лучах солнечного света, так удивительно похожих на волосы героя, сейчас ласково обдуваемых ветерком.

Командир повернулся к товарищам, и первым представил бортинженера.

– Володья, – мягко повторил за ним Свет; а потом – за Кондуровой – еще мягче, с придыханием, – Аньюта.

Сурикова даже кольнула иголка ревности, но в речи, и взгляде Света не было ничего интимного; он искренне любовался русской красавицей – и не более того. Михаилу даже показалось, что в его взгляде промелькнула грусть; словно он вспомнил кого-то близкого. Однако это промелькнуло, и исчезло – как только свою ладонь протянул комиссар. Михаил чуть поморщился – понял, что непобедимый Кассиус сейчас продемонстрирует фирменный трюк – растирание костей руки стоящего против него человека. И неприятный скрип действительно раздался! Быстрый взгляд на улыбающегося по прежнему Света показал – с его ладонью все было в порядке. А комиссар посерел – казалось он сейчас грохнется в обморок.

– Бонго, – словно выплюнул Свет, и разжал ладонь.

Комиссар отошел, растирая руку, и шепча что-то под нос. Это наверняка были проклятия – на неизвестном Михаилу языке. А вот Свет насторожился. Казалось, он понял негра! Но это длилось неуловимое мгновение; вот что-то другое привлекло его внимание и его ноздри смешно зашевелились. А Суриков и сам ощутил божественный аромат мяса. Экипаж обедал еще на земле. Бутерброды на скорую руку в полете лишь раззадорили аппетит, и сейчас он взывал – обратите на меня внимание.

Свет махнул всем рукой, и повел их к другому холму; там их встретил огромный пес неизвестной породы, который «улыбнулся» им страшной улыбкой. Сурикову показалось, что в сторону комиссара, так и державшегося поодаль, улыбка эта была совсем уж свирепой. А Свет уже отодвигал в сторону едва тлевшие угли, и разгребал слой земли, которой были засыпаны под костром два внушительных размера бурдюка. Непонятно откуда в руке хозяина этих мест оказался нож, и вот один бурдюк вспорот. Вырвавшийся из него аромат был настолько сильным и аппетитным, что его содержимое уже исчезло в желудках пяти человек, когда Мыльников, поглаживая себя по животу, вдруг вспомнил:

– Вообще-то надо было проверить анализатором…

Увы – анализатор, как и все остальные приборы, был «мертв». А Володька, махнув рукой, подхватил медный котелок, и отправился к луже, которую недавно выплеснул на берег тонущий космолет. Суриков заметил, как весело сверкнули глаза охотника, и приготовился наблюдать цирковое представление.

Мыльников ограничился громкими проклятиями – вода, как уже понял Михаил, была соленой. А толстый прозрачный пласт на озере – слой выпаренной жарким солнцем соли. Он тут же восхитился чудесному умению Света передвигаться неслышно, невидимо и стремительно. Охотник только что сидел, скармливая псу последние куски мяса – и вот он уже рядом с Володькой, и в руке у него котелок, полный соленой воды. А в другой – длинный меч, в первый раз показавший землянам свое хищное лезвие.

Кончик оружия окунулся в котелок, и та вдруг забурлила. А когда Свет вынул из него меч, кончик оружия был покрыт белыми кристаллами соли. Охотник протянул котелок Володе, и тот, отпив, с удивленным восхищением крикнул друзьям:

– Вода! Дистиллированная вода!

Теперь рядом с ними оказалась Анюта с Михаилом – не так стремительно, конечно. Суриков осторожно дотронулся до лезвия пальцем, защищенным перчаткой, и громко вскрикнул. Громко не от боли – умел терпеть – а от удивления. Прочнейший материал перчатки, который не пробила бы пуля, легко разрезал допотопный клинок. К Михаилу тут же подскочила Анюта – штатный врач экипажа. Она привычно достала из полевого рюкзачка все от же анализатор, который легким нажатием пальца превращался в компактного лекаря. Ее голова тут же поникла – у прибора не горела даже красная кнопка, показывающая на полную разрядку батареи.

Тогда в дело вступил Свет. Он осторожно снял перчатку с руки Михаила (и как только разобрался в хитром креплении?), и спрятал рану, сочащуюся кровью, в своих ладонях. Окрестности непонятным образом заполнили тягучие слова, который Свет вроде бы шептал себе под нос. Михаил и так не сильно страдал от раны, а тут боль стала уходить – с каждым словом. А когда охотник отнял руку от ладони командира, тот удивленно вскрикнул – вместе с товарищами. На ладони не было даже шрама от раны!

Суриков ошеломленно переводил глаза со своей ладони на улыбающегося Света, когда тот вдруг насторожился. Взгляд его стал серьезным и напряженным. Он вдруг потащил сразу всех под наклонившуюся рядом с костром скалу. Затолкав четверых землян и собаку под каменный козырек, он метнулся обратно, стремительно уничтожая следы трапезы. Под камнями скрылись и остатки обеда, и угли, и что-то еще, невидимое Михаилу.

Комиссар Бонго, очевидно возмущенный подобным обращением, выскочил наружу и открыл рот, готовый выплеснуть на охотника водопад проклятий. Свет вроде не глядя махнул рукой, и негр скорчился на камнях без сознания. Охотник зашвырнул его обратно под скалу и бросил несколько слов псу. Когда олимпийский чемпион очнулся, перед его лицом нависла оскалившаяся морда пса. Ничего доброго эти зубы комиссару не обещали, и он снова закрыл глаза, притворившись беспамятным. Однако обмануть Михаила – да и Света тоже – ему не удалось. Охотник как раз занял место рядом с землянами, когда на землю обрушился гром подлетавшего космолета. Вот «Стрелка» остановилась над озером и зависла, медленно совершив оборот на месте. Она словно пыталась разглядеть «Белку» под толстым слоем соли. Вот теперь командир корабля был рад, что его космолет недоступен. Правда, он не доступен и собственному экипажу, но Михаил почему-то был уверен – он еще возьмется за штурвал «Белки». А если не сможет достать ее сам, то поможет… Свет!

Охотник тем временем весь обратился во внимание. Вот он опять распростер руки, словно пытался обнять сразу всех – и действительно обнял. А за его спиной загорелось новое солнце – это «Стрелка» обрушила вниз, на ни в чем не повинные трупы львиного прайда, море огня. Космолетчики ошеломленно прижались к каменной стене. Михаил едва разглядел, как «Стрелка» рванулась прочь от озера, исчезая в голубой дали. Волк первым выскочил из под скалы, словно собираясь догнать противника. А Суриков успел заглянуть в глаза охотника. Он так и не определил, чего сейчас в них было больше – вызова, гнева, или ожидания близкой беды.

Глава 4. Замок барона Гардена

Горн счастливо захохотал, глядя, как внизу бушует пламя. Да – маленький раб не обманул. Если бы еще не упрямился второй!

Он велел Лазаренко лететь обратно – на Белый континент. Жаль, конечно, что не нашли вторую железную птицу, ну да ладно – хватит и одной. Анатолий бесстрастно кивнул и тронул «Стрелку» вперед. Он выполнял только прямые команды чародея. Поэтому не стал говорить, что маленькая шкала металлодетектора слегка дрогнула, показывая, где пряталась «Белка». Сердце космолетчика наполнилось теплом – он вдруг уверился, что помощь придет. Скорее всего из под той скалы, на которую показал детектор органики.

Космолет уже набрал приличную скорость, когда Горн вспомнил, что где-то рядом должен находиться носитель невиданной силы, к тому же сумевший оградить ее от взгляда чародея. Но не всю! Он послал свою мысль тонким крадущимся лучом; и не сдержался в изумлении: «Тагор!». Этот возглас нарушил что-то на дальнем краю магической связи. Чародей, не привыкший за века к сопротивлению, даже подпрыгнул в удобном кресле. Его лицо набрякло кровью и застыло – ненадолго. Вот он откинулся на спинку кресла в изнеможении и раздражении. Неведомый противник опять сумел отрезать его от источника силы, а главное – от знания. От древнего знания, которое было давно развеяно по континентам. Теперь он вновь было собрано воедино и принадлежало – не ему!

Горн настолько глубоко задумался, что забыл про кабель, который постоянно сжимал в руках – иначе двигатели «Стрелки» не работали. Вот и сейчас корабль камнем падал вниз под негромкие причитания побледневшего Такамуры. Чародей опомнился и схватился за оголенный провод. Двигатели снова загудели и «Стрелка» рванулась в сторону Великого океана.