Антон Беляев - Притяжение света Страница 7

Николай встряхнул головой, стараясь отогнать назойливо лезущие в голову постыдные мысли, и решительно поднялся. Он прошелся взад-вперед по кухне, закурил еще одну сигарету…. Взгляд упал на мойку, и он тут же вспомнил о первоначальной причине внутренних терзаний.

«Девчонке воду-то отключил, надо помочь. С нашими сантехниками можно месяц без воды просидеть».

Найдя в кладовке нужные инструменты и захватив – на всякий случай – набор резиновых прокладок для кранов, мужчина, переборов смущение, вновь отправился к соседке. Анжелика открыла почти сразу, даже не спросив, кто пришёл. Она тоже успела за это время переодеться и привела в порядок прическу, лишь румянец на щеках напоминал о прошедшей катастрофе. Спортивный костюм чуть большего, чем следует, размера, скрывал разволновавшие Николая девичьи прелести и он даже вздохнул с облегчением.

– Ты почему даже не спрашиваешь, кто пришел? – спросил с нарочитой строгостью, желая исправить неловкую ситуацию и загладить собственный конфуз.

– Да я знала, что Вы придете. Не знаю почему, просто чувствовала, – девочка неловко улыбнулась и пошире раскрыла дверь, тем самым предлагая войти.

– Посмотрю, может чего получиться, не сидеть же теперь тебе воды.

– Спасибо.

– Да пока не за что. Вот если получиться, тогда и скажешь свое «спасибо».

Он прошел в ванную. Анжелика уже навела порядок, везде было сухо и уже ничего не напоминало о произошедшей катастрофе. Лишь в тазике на дне ванной лежали замоченные вещи. Коля выкрутил кран, заменил прокладку и ввернул на место отремонтированную деталь. Анжелика всё это время стояла в дверях позади него, и, склонив голову набок, молча наблюдала за происходящим.

– Запомнила?

– Нет… Что Вы…. Вроде все просто, но все равно сама так не смогу. Я в технике совершенно не разбираюсь.

«Ну, если водопроводный кран считать техникой, то уж действительно не сможет», – Николай с трудом подавил улыбку.

– Анжелика, ты видела в туалете кран, который я завернул?

– Да. Открыть его?

Николай кивнул и девушка скрылась за дверью. Он повернул вентиль, послышалось набирающее силу журчание, и в раковину ударила тяжёлая струя воды.

– Ну, вот и все, – он завернул кран обратно и собрал инструменты, – пользуйся на здоровье. Если что, зови, чем могу – помогу.

– Спасибо Вам, огромное. Вы извините, что я так вот… к Вам… Просто испугалась, что делать, не знаю… – пролепетала Анжелика, опустив глаза. Она явно не находила слов и мужчина пресек нескладные попытки объяснений.

– Ничего страшного. Если вдруг что – заходи, не стесняйся, я вечером всегда дома.

Он подошел к дверям и уже хотел выходить, когда сзади раздалось неуверенное:

– Давайте я Вас хоть чаем угощу….

Он обернулся. В глазах девочки читалась просьба:

– Как-то некрасиво, Вы мне помогли, а я…. Давайте. Я сейчас быстренько подогрею.

Николай на мгновение задумался. Дома ничего важного не было – лишь диван, да книжка под негромкое урчание телевизора. Ирина целый день не звонила, видимо, обиделась на его вчерашнюю вспыльчивость, или же просто ждала, что он сам свяжется с ней. А сам он пару раз созревал до разговора, но все откладывал на потом. Прищурившись, Николай посмотрел на девочку.

«Все время одна…. Наверное, скучно. Интересно, у нее еще родственники здесь есть?» Анжелика замерла в ожидании ответа, и мужчина, улыбнувшись, решительно произнес:

– Ну, давай – угощай, – он сложил инструменты на невысокую тумбу рядом с дверью.

Лицо соседки мгновенно озарилось улыбкой.

– Проходите на кухню. Сейчас я, быстро, – сразу засуетилась девушка, – чайник уже закипает, а я пока бутерброды сделаю.

– Не надо ничего, – ему не хотелось «объедать» живущую одну девушку, – я пообедал не так давно, так что вполне сыт. Ты себе сделай, если хочешь, а я просто чайку попью.

Они прошли на кухню. Анжелика, указав гостю на стул, достала посуду. Накрыв на стол, села напротив, аккуратно разливая по кружкам чай. Коля редко его пил, предпочитая кофе в любое время суток, но порой можно сделать исключение. Тем более что кофе, в общем-то, никто и не предлагал. Положив сахар и медленно размешивая его ложечкой, Николай осмотрелся. Кухня была такая же, как у него, только в идеальном порядке. Всё находилось на своих местах, ничего лишнего. Дома Николай, особенно если занимался приготовлением пищи, оставлял после себя такой хаос, словно на кухне побывала толпа народа, причем каждый занимался чем-то своим. Не то чтоб он не любил порядок, просто не понимал – зачем постоянно убирать тот же сахар со стола, если он все равно через какое-то время понадобится. А каждый раз лезть в шкафчик….

На довольно высоком холодильнике разместился небольшой цветной телевизор, рядом, на разделочном столе, микроволновая печь и электрочайник. Аккурат над ними, на резной деревянной этажерке уютно соседствовали кофеварка и компактный кухонный комбайн. Сплошная техника…. Он вновь усмехнулся, вспомнив слова Анжелики.

Девочка проследила за его взглядом.

– Я почти ничем не пользуюсь, все время в своей комнате. Мне там уютней – телевизор, музыка, да и … привычней, – она передернула плечами не найдя слов для объяснений и опустила глаза. Николай понял, что пыталась сказать соседка. Ей привычней и удобней скрываться в своем маленьком «мирке», оставаясь наедине с собой, чем ходить по опустевшей квартире и постоянно чувствовать потерю. Довольно часто люди, резко и неожиданно оставаясь в одиночестве – а тем более в вынужденном одиночестве – не могут принять данное обстоятельство. Они постоянно пытаются найти хоть какие-то следы присутствия близкого человека; ждут, что вот сейчас он выйдет, как обычно, из комнаты; ловят еле слышные шорохи в тишине, или же, наоборот, ходят по комнатам в тщетной надежде встретить, услышать, ощутить необходимое присутствие. Осознание потери приходит со временем, но, даже дойдя до этого, многие продолжают подсознательно ожидать какого-то чуда.

У Николая был знакомый, который вследствие тяжелой болезни потерял любимую женщину. Больше года он каждый вечер стелил постель, а сам спал на диване, в другой комнате. Лишь для того, чтобы утром зайти и проверить – не смята ли простыня? Постоянное ощущение полусна – полуреальности, когда фантазии начали смешиваться с явью, и стало непонятно, где начинается одно, и заканчивается другое, привели его в психоневрологический диспансер. После трех месяцев лечения, друг – по совету врачей – сменил квартиру, и все встало на свои места. Во всяком случае, внешне он ничем не выказывал свое прошлое отторжение очевидного.

– Вы почему не пьете? Если горячий, я могу разбавить. Хотите? – вырвала его из мыслей девушка.

– Нет, все в порядке. Уютно у тебя, хорошо, – у Николая вновь появилось желание сказать Анжелике что-нибудь ободряющее, но как назло на ум ничего не приходило.

В глазах собеседницы появилась грусть, она отвела взгляд к окну и тихо произнесла:

– Раньше, еще лучше было…. Год назад у меня родители погибли, на машине разбились, – голос задрожал и Николай испугался, что девушка заплачет, но Анжелика справилась с подступившими слезами и повернулась к нему.

– Вы не знали?

«Сказать или нет про бабу Машу?» – Николай не ведал, как поступить и решил прибегнуть к компромиссу.

– Да, слышал вроде, не помню. Извини….

Ему совершенно не хотелось врать девочке, тем более на эту, близкую и невероятно тяжёлую для неё тему. Анжелика смотрела на Николая, но в то же время как будто сквозь него, погрузившись в тяжелые воспоминания. Ее лицо вдруг осунулось, губы поджались, и всем своим видом девочка выказывала скорбь и смирение. Николаю не доводилось раньше встречать юных женщин с такой нелегкой судьбой. Мучительно подыскивая слова, он все смотрел на грустный образ соседки и в глубине души чувствовал, что слова сейчас совершенно ни к чему – девочка не нуждается ни в соболезнованиях, ни в поддержке, ни в сочувствии. Она ушла в свой прошлый мир – к родителям, к семейному уюту и покою. Любое слово, произнесённое сейчас, разрушит эту иллюзию и реакция может быть совершенно неожиданной – от горьких слез до вспышки гнева, злости на посмевшего вторгнуться в ее воспоминания человека.

Неожиданно она вздрогнула, и, прикрыв веки, мелко помотала головой, стряхивая с себя оцепенение. Затем подняла глаза на Николая.

– Извините, пожалуйста. Все не могу поверить… – она попыталась улыбнуться, но лишь уголки губ дрогнули, улыбка получилась вымученной. Даже такие привлекательные ямочки на щеках в этот раз проступили достаточно уныло.

– Ничего страшного. Прости, что невольно заставил тебя вспомнить, – Николай чувствовал что говорит, в общем-то, чушь, но в голову как нарочно больше ничего не приходило. Девочка потянулась за чайником и долила себе кипятка.

– Вам добавить? – спросила, не глядя на мужчину.