Марина Крамер - Охота на мстителя, или Дамы укрощают кавалеров Страница 8

Лиза вышла из палаты, а Ворон, подтянув ногой табуретку, по-хозяйски уселся и уставился на генерала:

– Давай рассказывай, где был и что делал.

По тону Марина поняла: разговор предстоит не из приятных, хотя она могла объяснить поведение Мишки. Вложить деньги в кампанию и получить неуправляемого кандидата мало кому хочется. Если ты не контролируешь его на уровне кандидатства, что же будет, стань он мэром? Деньги на ветер.

– Есть вещи, в которых я предпочитаю не отчитываться никому, – Дмитрий попытался отказаться от ответа, но не вышло.

– А я тебе не папа, которому ты не обязан отчитываться, усек? Мне ты будешь рассказывать даже то, сколько раз в толчок метнулся, понял? И только так и будет!

Марина увидела, как вспыхнули гневом глаза брата, но тут же огонь потух – Димка внутренне признал проигрыш и свое зависимое положение.

– Прогуляться решил, окрестности посмотреть и подъезды к аэропорту. Это же вроде как федеральная трасса, хотел состояние оценить, – буркнул он.

«Ух ты, подготовился, – восхитилась про себя Марина. – Ловко он про федеральную трассу ввернул, молодец».

– И как? – насмешливо прищурился Мишка. – Годится трасса?

– Есть места, требующие ремонта. Хорошо бы это как-то в программе обозначить.

– И обозначим, – кивнул Ворон покладисто. – А вот скажи, мил-друг, что за баба с тобой была?

– Со мной? – совершенно натурально удивился Дмитрий.

– Со мной вот моя баба, – кивнув в Маринину сторону, терпеливо объяснял Ворон, – а с тобой чья была в машине?

– В машине? Ах, в машине… Я же такси брал. Там, в аэропорту, водитель попросил разрешения взять еще пассажирку. А почему не взять-то?

– Понятное дело, – кивнул Ворон, вроде бы соглашаясь, – с бабой всяко приятнее ехать. И что, даже имени не спросил?

– Да к чему мне? – Дмитрий вполне искренне переводил взгляд с Ворона на Марину. – Просто попутчица.

– Попутчица, значит, ага… Ты это вон молодке своей расскажи, – вдруг громыхнул Ворон, – а мне не втирай очки! Что за номер телефона у тебя последний набранный в мобильном? Думаешь, дурнее тебя здесь сидят?

У Марины похолодело внутри – Мишка добыл распечатки телефонных звонков генерала, и явно последний номер принадлежит Ветке. Вот он, конец.

– Да-да, женщина. Но это совершенно не та женщина, что была со мной в машине! Это… бывшая домработница моего сына. Хотел узнать, как она, не надо ли чего.

«Ох ты ж… На фиг ты Дашку-то сюда ввязываешь, идиот?» – чуть не выпалила Марина, но вовремя прикусила язык.

– Да? С чего такая забота? – спокойно спросил Ворон, и не было понятно, поверил ли он или по-прежнему сомневается.

– Хорошая тетка, внучку мою нянчила, потом вот домой уехала, здесь живет… – До Марины вдруг дошло, что Дмитрий скрыл свое родство с директором местного футбольного клуба, а Ворон по какой-то нелепой, но счастливой для нее случайности просто не сопоставил фамилии. Она выдохнула почти с облегчением, стараясь сделать это как можно незаметнее. Ощутимо задрожало правое колено – так бывало всегда, если волнение заставало ее врасплох. И нужно брать себя в руки, иначе она не сможет выйти из палаты не прихрамывая, а это ни к чему.

– Что тетку поддержать хотел – это молодец, дело нужное. Давай теперь вот что решим. Как мы избирателям все это дело преподносить будем? Аварию эту твою во всех новостях показали. Кому нужен контуженный кандидат?

Марина поняла, что шанс покинуть палату – вот он. Эти двое увлекутся разговором, Лиза надежно нейтрализована телохранителем Колей, а полицейскому у двери вряд ли есть дело до того, куда направляется любовница Ворона.

Скорчив страдальческую мину, она дотронулась до плеча Мишки и проворковала, склонившись к его уху:

– Дорогой, я выйду, а то душно… И нос попудрю заодно…

Увлеченный постройкой версии Ворон нетерпеливо кивнул, и Марина выскользнула за дверь. Она отлично помнила расположение запасных выходов в больнице, потому уверенно прошла к одному из них, толкнула дверь и оказалась на пустой лестничной клетке. Если преодолеть пять пролетов вниз, она окажется у такого же выхода из отделения реанимации. Правда, там может возникнуть загвоздка в виде пары кроватей с трупами, ожидающими отправки в морг, но это вряд ли ее остановит – мертвых тел она никогда не боялась.

Преодолев это небольшое расстояние, Марина попала в реанимацию, отдышалась в закутке, застегнула прихваченный в палате генерала белый халат, предназначавшийся для посетителей, и решительной походкой направилась к посту. Вид у нее был начальственный, тон – приказной, а потому растерявшаяся медсестра мгновенно выдала информацию о пациентах из утренней автодорожки.

– Водитель сразу тяжелый был, даже часа не пролежал, уже в морг отвезли, а женщина неизвестная жива.

– Она в сознании?

– То приходит в себя, то снова проваливается.

– А связное что-то говорит?

– Да вроде бы не говорила… Я полчаса только как заступила, еще не заходила.

– Хорошо, я сама посмотрю.

Она развернулась и пошла к двери второго поста, где лежала Ветка. Там за столом никого не было, но лежал журнал назначений, и Марина, бросив беглый взгляд, увидела, что Ветка в палате единственная пациентка. Хорошо, никто не помешает.

Она толкнула дверь и вошла. Ведьма лежала, подключенная к кардиомонитору, левая нога со спицами для скелетного вытяжения была уложена на специальную металлическую шину, грудная клетка стянута корсетом. На лбу большая ссадина, обработанная зеленкой. «Да, потрепало тебя, моя девочка, – подумала Коваль, приближаясь к кровати. – Но ничего, кости срастутся. Мозги бы не взболтало».

– Ветка, ты слышишь меня? – негромко заговорила она, глядя в прикрытые веками глаза подруги. – Открой глаза.

Веки чуть дрогнули, но остались по-прежнему закрытыми.

– Не притворяйся, ты меня слышишь, я знаю. У меня мало времени, помоги мне тебя спасти. По краю ведь ходишь, дура! – нагнувшись совсем близко к уху ведьмы, прошептала Марина.

Ветка вздрогнула всем телом и широко распахнула глаза:

– Сгинь, – прошептала она, с трудом разлепляя пересохшие губы.

– Я-то сгину, – вполне миролюбиво отозвалась Марина, беря с тумбочки стакан и ложку с обмотанным марлей концом. – Я сгину, меня и так нет, а вот ты-то совсем неиллюзорно можешь того-с… Я твоего муженька отлично знаю, – окунув в воду марлю, Марина смочила Веткины губы. – Одним словом, давай, милая, договариваться. Это ты врачам можешь головы дурить своим беспамятством, а мне не надо.

Ветка снова закрыла глаза и прошептала еле слышно:

– Митя тут ни при чем… это все я…

– А я знаю, – кивнула Марина, усаживаясь на край кровати, – с ним я после разберусь. Ты вот что скажи: он не говорил случайно, почему именно сюда?

– Нет, – выдохнула Ветка, – но я не спрашивала. Ты поможешь мне?

– А, по-твоему, за каким я вообще здесь? Твой припадочный супруг закатил истерику – думает, что тебя Ворон умотнул, велел вернуть до ночи, иначе все, копец котенку. Давай думать, что говорить станем. Генерал-то выдвинул версию, что ты просто попутчица. Ему тоже, видно, не с руки Ворону информацию сливать.

– Это хорошо… пусть так и будет… – пробормотала ведьма.

– Хорошо-то хорошо, но Бесу как объяснить, почему ты здесь?

– Давай скажем, что я с человеком… нужным встречалась, потом в аэропорт его провожала, а потом и… – Ветка открыла глаза и вдруг с неожиданной силой вцепилась в Маринину руку выше запястья: – Коваль, не бросай меня! Я не выкручусь одна! Умоляю! Я тебе во всем помогу…

Марина смерила ее насмешливым взглядом.

– Милая, если бы я полагалась на тебя, уже давно была бы мертва реально, а не так, как сейчас. Но ты права, без меня ты не выпутаешься. Потому предупреждаю – дышать будешь только так, как я говорю. На этот раз, если что не так пойдет, я тебя не пожалею – попадешь под раздачу первой, понятно?

Ветка молча кивнула, не выпуская ее руку из своей.

– В таком случае мы договорились. Жди своего супруга… А кстати, он случайно внешность не изменил?

– Нет, еще не успел, времени не хватило. Потом, позже. Он гримируется хорошо, татухи на руках клеем заливает… Ты рядом пройдешь – не узнаешь.

– Тогда, значит, жди, явится к ночи. Но смотри, если он или Димка узнают обо мне – ты отсюда выйти не успеешь. Я не пошутила, – с очаровательной улыбкой она склонилась к самому лицу Виолы, мимолетно коснулась ее губ и выпрямилась. – Мне пора, дорогая. Будет время – навещу. Но в твоих интересах, чтобы наша встреча не имела веской причины, а была просто дружеской, да? Поправляйся, Ветуля.

Подтянула сбившееся одеяло, развернулась и вышла из палаты, чувствуя, как Ветка буравит ее спину умоляющим взглядом. Никаких угрызений совести Коваль не испытывала – хорошо знала Ветку и не питала иллюзий на ее счет. Только угроза ее собственной жизни могла заставить ведьму думать головой и не делать поспешных шагов.