Наталья Бочка - Уборщица. Женский роман Страница 8

Прошло лето. Жаркие дни сменились свежими тёплыми. Осень, не показала краски, но новый, несравнимый аромат стоял в воздухе. Больше всех времён года, Надя любила осень. В это время она грустила, но грустила с вдохновением. Она думала о будущем, и почему-то оно представлялось счастливым. Осенью просыпались мечты и надежды. Всё что она хотела – это тихий уголок, где могла бы жить, не зависимо ни от кого. Ни кем непонукаемая и свободная.

Сентябрь зачастил дождями. Но именно дождь и серое небо притягивали. В такие дни её нельзя было удержать дома. Только сильный ливень мог остановить. Тогда Надя садилась у окна и долго, заворожено смотрела, как бушует непогода.

В сентябре пошёл восьмой месяц беременности.

Однажды утром Надя открыла глаза и увидела Володьку. Он сидел на стуле, напортив, и смотрел на неё. Едва она собралась сказать «доброе утро» – он поднялся и вышел из комнаты.

И вот тогда она по-настоящему испугалась.

Что это могло значить?

Глава. 11

В дверь позвонили. Светка открыла один глаз, второй пока не удалось. Встала с кровати. Пошатываясь, вышла в прихожую. Открыла входную дверь.

На пороге стояла Надя. Или кто-то похожий. Второй глаз, наконец, открылся. Светка внимательно осмотрела дочь. Она уже не была похожа на ту бледную, худую Надю, которая так раздражала. Румяное лицо, аккуратно собранные волосы, простое платье, большой живот.

– А, это ты, – равнодушно проныла Светка.

Она повернулась и прошла на кухню. Вытянула из кучи грязной посуды кружку, налила воды и жадно стала пить.

Надя прикрыла за собой дверь и проследовала за матерью.

– Я тебе продуктов принесла, – она поставила на табурет тяжёлую авоську.

– Наконец-то, вспомнила, что у тебя мать есть, – ехидно сказала Светка.

– Я помню об этом всегда, – Надя, медленно выкладывала на грязный стол продукты.

Мать заметила, что и разговаривает Надя как-то иначе. Спокойно. Снисходительно. Это злило.

– А чего не навещаешь, порядочная, что ли стала. Я вижу, ты там неплохо устроилась.

– А чего мне сюда ходить, посмотри какая тут грязь, хоть бы прибрала.

– Когда-то, это тебя не смущало, – Света разорвала пакет с сосисками, достала одну и откусила половину.

– У меня не было выбора, – Надя поискала глазами, взяла тряпку, протёрла табурет, села. – Я пришла помочь тебе убрать в квартире.

– А если я не хочу?

– Мама, так нельзя. Посмотри вокруг себя, как можно жить в таких условиях?

Заляпанные стены, по углам повисли серые ткани паутины. Засиженный мухами потолок. Сплошь грязная посуда. В углу строй пустых бутылок. На полу мусор. За несколько месяцев всё стало ещё хуже.

Надя поставила локоть на стол и положила голову на ладонь. Она смотрела на мать. Женщина, что стояла напротив и ела сосиски одну за другой, худая, неопрятная, вызывала жалость. Давно не крашенные, грязные волосы блестели сединой. Много новых морщин легло под глаза. Почти серая кожа обтягивала худое тело. Почему она стала такой? Что мешало быть нормальной? Ей на всё наплевать? Надя понимала, ничто не поможет. Ну, уберёт она в квартире, перемоет посуду, принесёт продуктов, а через день всё будет по-старому. Образ жизни матери, не менялся годами.

– Да с каких это пор ты такая добрая стала. Смотрите, пришла тут Мать Тереза – местного масштаба. Сама как-нибудь управлюсь. – Светка злобно жестикулировала перед лицом Нади.

– Так жить нельзя, – повторила Надя задумчиво.

– Да, что ты заладила, нельзя – да нельзя? Живу, как могу и не перед кем отчёт держать не собираюсь. Ты, что пришла, морали мне читать?

– Неужели ты не понимаешь, то, что ты делаешь – плохо, – Надя показала на бутылки.

– А что тут такого? Человек уже и выпить не может? – пожала плечами мать, – Ты сама-то давно ли такой правильной стала? Пришла тут. Меня учить не надо – уже учёная.

Разговор – был бесполезен. Мать никогда не изменится. Надя решила, что доброе отношение поможет. Но, ошиблась.

Надя встала. Мать посмотрела на большой живот и немного смягчилась: – А ты, как вообще? Свекровь не обижает? А то я могу….

– Не обижает, – Надя прошла в прихожую.

– Так ты заходи. Поболтаем, – уже повеселей, сказала Света.

– Как-нибудь зайду, – Надя грустно посмотрела на мать.

– И поесть захвати, – сказала мать.

Ни кто из них не догадывался – это была последняя встреча.

Глава 12

На станции техобслуживания – где работает Володька, есть традиция. Каждую пятницу после работы, мужики идут в ближайшую «забегаловку» – отдохнуть от рабочей недели. Каждый раз звали с собой и Володьку «Хватит, – мол, – под каблуком ходить, пора показать кто в доме хозяин». Поначалу, посмеивались над ним. Шутили. По поводу быстрой женитьбы. Он всякий раз он обижался.

Володька всегда отказывался от компании. Чувствовал ответственность перед Надей, хоть и охота была развеяться. Но в эту пятницу, решил плюнуть на всё и немного расслабиться. Уговорили.

В хорошей компании заботы улетучились. Сиди и попивай холодное пиво, да слушай весёлый разговор. Не прошло и пары часов, когда Володька почувствовал – захмелел. В голове туман, в теле приятная истома. Ничего не тревожило. И незначительные угрызения совести, отступили и не возвращались. Он наслаждался общением, а товарищи посмеивались над новичком.

Стали расходится. Володька распрощался с мужиками и побрёл домой смешной, неуверенной походкой. Как проделал он этот путь, было загадкой, но инстинкт вёл в правильном направлении.

Около одиннадцати вечера, Володька стоял возле квартиры. Громко хлопал по карманам. Пытался найти ключи. Но тут, дверь открылась, и Надя в простом домашнем халатике вышла на лестничную площадку. Она стаяла и испуганно смотрела на пьяного Володьку.

– Что смотришь? – громко сказал Володька.

Надя молчала.

– Чего уставилась? – более нахально сказал он.

– Ничего, – произнесла она дрожащим голосом, развернулась и собралась зайти обратно в квартиру. Но Володьку, это задело, и он схватил её за руку.

– Куда пошла? – он сильно дёрнул Надю на себя.

– Вова прекрати, заходи домой. Люди услышат, – попыталась вырваться Надя.

– А мне плевать! – горячая волна ненависти затуманивала ему рассудок. Володька трусил Надю, как маленького цыплёнка. Что-то злое и обидчивое подкатило и не отпускало парня.

Надя, попыталась резко выкрутиться, оступилась, и – в следующее мгновение она уже катилась вниз по лестнице.

К Володьке вдруг вернулось сознание. Он моментально отрезвел. Кинулся вниз.

Она лежала без движения. «Я убил её!» – пронеслось в голове у Володьки.

– Надюша, Надя, – потрусил он её за плечи, – Надюша, очнись.

Но она не приходила в себя. С безумными глазами он сидел и тряс, а её маленькое безвольное тело как игрушка болталось в его руках. На щеке её показалась кровь. Это ещё больше испугало. Что делать?

Скрипнула дверь подъезда, послышались шаркающие шаги. Медленно и отдуваясь, кто-то поднимался по лестнице. Первый этаж. И в пролёте показалась Зоя Семёновна. Она допоздна засиделась у приятельницы, там она выпила пару рюмочек коньяка и теперь возвращалась в хорошем настроении.

Картина, представшая перед ней – повергла в шок.

– Вовка? – тут до неё дошло, что могло случиться и вся грузность, куда-то пропала. Она влетела на лестничную площадку как большая птица. – Что ты сделал?

– Мама, – Володька сидел как ребёнок, которому требовалась помощь, – я не знаю, как так получилось.

Женщина склонилась над Надей. От Володьки на неё пахнуло перегаром. Страх и паника начинали охватывать Зою Семёновну.

– Ты что пил?! Пил?! – повторяла она, а он беспомощно смотрел на неё, – Быстро неси её в квартиру, – скомандовала мать.

Володька подхватил маленькое тело Нади.

Надю уложили на кровать. Зоя Семёновна звонила в скорую. Володька сел, уронил голову на руки и боялся пошевелиться.

– Что я наделал. Что я наделал … – без конца повторял он.

Надю увезли в больницу.

Рано утром Гороховы мать и сын были там. Доктор, сказал – пришлось срочно делать операцию. Надя находится в реанимации, а ребёнок в интенсивной терапии. Он считал, что угрозы жизни мальчика нет. Наде придётся побороться, так как она ударилась головой. На вопрос «что случилось» Зоя Семеновна ответила, Надя оступилась и упала с лестницы. Но когда говорила, старалась не смотреть доктору в глаза.

Конец ознакомительного фрагмента.