Николь Галанина - Меня охраняют призраки. Часть 1 Страница 8

Мелисса сама не заметила, как на глаза навернулись слёзы. Дядя говорил искренне, а она редко слышала в словах людей правду. И эта правда тронула её до глубины души. Девочка шмыгала носом украдкой, спрятавшись за чахлым невысоким деревцем. Она не переставала тонуть в своих собственных слезах, непонятно почему вдруг решивших вымыть ей глаза. Бертрам Эстелл уже давно обратил внимание на странные хрюкающие звуки, раздававшиеся неподалёку, но до недавней поры они его не особо занимали. Вся жизнь этого человека состояла лишь из тоски по Джинни и заботы о Мелиссе. Сейчас же, когда пришла пора уходить и всхлипывание за мемориальной плитой Мэллоя стало совсем отчётливым, Эстелл решил проверить, кто же там плачет. Велико было его удивление, когда за отполированным куском гранита он обнаружил собственную подопечную! Заплаканная Мелисса сидела на земле и рыдала в рукав кофты.

– Что ты здесь делаешь? – поразился Бертрам.

Девочка подняла голову, испуганно посмотрела на него и буркнула себе под нос:

– Сижу.

– То, что ты сидишь, я и сам вижу! Почему, чёрт возьми, ты не дома? Я не разрешаю тебе ходить по улицам в такое позднее время!

– Ага, и ещё ты мне постоянно лжёшь, – Мелисса шмыгнула носом. – Почему я не имею права тоже тебе лгать? Так мы будем в расчёте.

– Мелисса, сколько раз тебе повторять…

– «…не суйся в те дела, о которых ничего не знаешь», – окончила речь дяди девочка и неуклюже поднялась на ноги. – Я теперь всё знаю. И мне уже четырнадцать лет, я взрослая и могу сама решать…

– Пока тебе не исполнилось восемнадцать, ты – моя подопечная, дочь моих друзей! Я за тебя отвечаю! Как ты думаешь, что сказали бы твои родители, если бы узнали, что их дочь, за которую они отдали жизни, шатается по старым кладбищам в восемь часов вечера?

Эти слова на Мелиссу подействовали. Она переступила с ноги на ногу, снова всхлипнула и съёжилась в крошечный встрёпанный комочек. В эти минуты Бертраму всегда становилось её жаль, и он порывался взять свои слова обратно. Но не из-за собственной ли мягкости он никак не мог заставить девочку слушаться? В этот раз Эстелл решил до конца выдержать роль строгого опекуна, хотя это далось ему с трудом.

– Идём домой, Мелисса, – коротко велел он, отводя взгляд от племянницы. – Надеюсь, ты сделала домашнее задание.

– Может, и сделала, – проворчала девочка и натянула на голову капюшон. – Даже если я и не выучила уроки, это только мои проблемы.

Бертрам постарался не обращать на это внимание. «Просто переходный возраст, – успокаивал он себя. – Подумаешь, девочка скалит зубы. Да я в её годы и не такое себе позволял! Только сейчас понимаю, как же, наверное, моей матери было со мной трудно. Надеюсь, что хоть в каких-то чертах характера Мелисса будет похожа на маму, а не на папу. Если гены Алекса проявятся, мне конец».

* * *

Всю дорогу до дома Мелисса старалась избегать пронзительного дядиного взгляда. Изредка затравленно поглядывая на него, она обнаруживала, что Эстелл отрешённо смотрит в пространство, будто ему было абсолютно наплевать на неё.

«Да оно так и есть, – угрюмо подумала она. – Разве он не сам признался на кладбище, что он законченный эгоист и ничего, кроме собственного „я“ в жизни не замечает? Будь у него хоть капелька сочувствия и внимания к окружающим, он меньше времени проводил бы в корпорации. Все его отговорки насчёт этого – не более, чем просто отговорки. Он лгал мне, он бессовестно мне лгал! С чего я теперь должна ему верить?»

Этой ночью девочка долго боролась со сном. Она сидела в тёмной комнате, раскачиваясь на постели, и упрямо смотрела на стрелки часов. Те словно навек остановились на часе ночи. Мелисса никогда прежде не ложилась спать так поздно и понятия не имела, проснётся ли завтра к началу третьего урока, но это её сейчас и не тревожило. Гораздо больше ей сейчас хотелось встретиться с родителями.

«Если Джинни не солгала… Но ведь Джинни не лжёт? Никогда? Или всё-таки… – от этой мысли у неё заныло сердце. – Джинни не могла мне лгать. Она же моя подруга, единственный близкий человек. Она всегда говорит правду, в отличие от некоторых».

Под «некоторыми» подразумевался, естественно, Бертрам Эстелл.

«Он же постоянно обманывал меня, – сердито засопела она. – Долгое время вешал мне лапшу на уши о своих якобы „родственных“ связях со мной, потом начал прикидываться заботливым опекуном, умалчивая о своей роли в гибели моих родителей. Ну почему он не сказал всего этого сразу? Почему он лгал? Может, стыдился? Раскаивался? Нет!.. Поверить в наличие у Эстелла совести? Никогда! Особенно теперь…»

Гулко отбили половину второго напольные часы. Мелисса тут же оживилась. Подскочив в постели, она с трудом выпуталась из одеяла и побежала к выключателю, но замерла на середине пути. Не хватало ещё, чтобы дядя сюда заявился! Он снова всё испортит! Мелисса села на пол, приготовившись к появлению родителей.

Но мир молчал. Никто не шёл к ней. И вера её в Джинни начала стремительно рушиться.

– Я тебе когда-то доверяла, – прошептала Мелисса в пустоту. Час ночи, сорок пять минут. Где мама и папа?

«Их нет, они умерли! – жестоко пропели мысли. – Кто бы мог подумать, что они придут… Довериться призраку… Наверное, я окончательно сошла с ума, раз мне мерещатся давно умершие люди. Я слышу голоса – да я точно шизофреничка».

– Я ни на что не годна, – вздохнула она.

– Годна, ещё как годна, – прозвучал позади знакомый голос.

Девочка изумлённо и испуганно подпрыгнула.

– Кто это сказал? Дядя? Ты?

Но это было глупо! Эстелл никак не мог оказаться здесь, ведь он сидел в гостиной на первом этаже, возле своего любимого камина в потёртом кожаном кресле Регины Эстелл… «Он же не призрак, он не умеет проходить через стены… – лихорадочно думала она, с тревогой озираясь. – Кто же тогда здесь?»

– Нет, не дядя, но уже горячо, – захихикали сзади.

Мелисса боязливо обернулась. Комната была пуста. «Так, – подумала она, хватаясь за голову, – я чокнулась. Разговариваю с невидимыми людьми. Пора отправляться в психлечебницу».

– Алекс, прекрати издеваться над ребёнком! Она же твоя дочь! – строго сказал ещё чей-то голос.

И Мелисса вспомнила, где же давно-давно, в далёком пелёночном детстве, слышала голоса этих людей. Голос её снизился до потрясённого сухого шёпота.

– Это вы? – едва шевеля пересохшим языком, спросила она. – Где вы?

– Мы здесь, дочка, – со шкафа свесился Алекс Смирзес, точно такой же, как и на фотографии, что висела в тяжёлой золочёной раме на середине стены в гостиной. – Привет!

– Па-па… – прошептала Мелисса.

Из-за шкафа вышла и Лилия Смирзес, тоже молодая, не старше двадцати пяти лет.

«Нет… Это нереально! невозможно! Они же умерли!»

– Долго же нам не удавалось тебя найти, – улыбнулась Лилия Смирзес, пытаясь погладить дочь по голове. Но её рука прошла сквозь тело Мелиссы, как это часто случалось и с Джинни, если та волновалась. – Ведь мы уже приходили к тебе! Помнишь?

Мелисса крепко задумалась.

– Нет, – шепнула она, не отводя взгляда от лиц родителей. Ей совсем не верилось, что они всё-таки пришли. Мелисса была готова вот-вот проснуться в своей постели и понять, что всё то, что с ней случилось этой ночью – только сон.

– Ну, это было довольно давно, – задумчиво сказал Алекс, слезая со шкафа. – Тебе только исполнилось шесть лет. Ты сидела около огромного торта, который тебе купил Бертрам, и пыталась взять его в рот целиком.

– Я помню, как бедняжка Эстелл долго носился по коридору с дикими воплями, – в глазах миссис Смирзес замерцали радостные огоньки. – Он никак не верил, что маленькие дети способны так сильно испачкаться.

– И не только испачкаться, – расхохотался мистер Смирзес, – а и испачкать! Таким грязным я своего друга с четырнадцати лет не видел! Мы тогда вместе упали в огромную лужу около нашей школы. Кстати, и ты сейчас там учишься.

– Насколько мы знаем, без особого рвения, – произнесла Лилия с грустью в голосе.

– Но что я могу поделать? – Мелисса взмахнула руками. – Уроки нудные, одноклассники мерзкие, учителя злобные… С чего я должна любить школу, если там надо мной все издеваются?

– А ты дай отпор, – посоветовал папа с лукавой улыбочкой. – Покажи им, что ты – моя наследница! Будь я на твоём месте, я бы уже…

– Ты уже снова ходил бы весь в синяках и со сломанным носом, как после той драки со Стивеном Пауэрсом, – мягко засмеялась мама. – Не слушай Алекса, Мелисса. Если бы ты была его точной копией, то…

– То школа стояла бы на ушах, – закончила девочка. – Многие преподаватели так говорят. Они думают, что я и одна способна свести с ума всех учеников и всех учителей.

– Значит, что у меня растёт достойная наследница, – заключил Алекс Смирзес. – Даже мы с Бертрамом вдвоём не могли добиться такого фурора.