Александр Махнёв - Люди и судьбы (сборник) Страница 8

Первое назначение молодой офицер получает в Ленинградский военный округ. Его часть стояла тогда под Ленинградом, в деревне Александровка. Служба для него была интересна, тем более что занимается он новым и важным делом, участвует в подготовке радиолокационной станции к несению боевого дежурства. Всего несколько месяцев напряженной работы – и далее Лупполово, новое место службы, севернее Ленинграда, вновь ставит оборудование на боевое дежурство, через два с половиной года его переводят в Выборг, там та же работа, и тоже на несколько месяцев. Семья, естественно, вместе с ним. Далее он переводится в Тихвинский район, в Сарожу. Здесь он служит четыре года, здесь его двое старших сыновей пошли в школу. В 1960 году переводится на повышение, но теперь уже в знакомые места – в Лупполово, начальником РЛС[5]. Последним местом службы Алексея Сергеевича был учебно-тренировочный полигон связи в Ломоносове, здесь он служил начальником, здесь же майор Андрианов и закончил службу.

После увольнения его семья квартировала в Ленинграде, но большую часть своего времени Алексей Сергеевич и Мария Александровна проводили под Гдовом, в родной деревеньке Верховье. Купили они небольшой домик, с ранней весны по осень в нём и проживали. Тянуло в родные края Алексея Сергеевича. Здесь всё было своё. Каждую тропку он знал с детства, каждый уголок леса им был изведан.

Смотрел он на мощные липы и вспоминал рассказ отца об этих липках, отец их высаживал, малюсенькие они были, а нынче стоят вон какие крепкие да серьёзные. Три дедовых дубка тоже огромными стали. Грибы да ягоды в лесу такими же вкусными остались, как и в его детстве. Водил он по этим местам и своих сыновей, внучков, пересказывал им местные байки, знакомил с тайнами леса, его удивительными дарами, замечательной природой русского края.

Умер Алексей Сергеевич в декабре 1993 года, на три месяца пережив жену, свою единственную и любимую Марусю, Марию Александровну. Наследства королевского они детям не оставили, но главное сделали – прекрасных детей вырастили. Старший, Сергей, учёным стал, кандидат наук, начальником вычислительного центра Главной геофизической обсерватории имени А. И. Воейкова в Питере трудился. Средний, Александр, как и его отец, профессиональный военный, но в чинах отца обогнал, полковник, кандидат технических наук. Младший, Евгений, по рабочей стезе пошёл, токарь высшей квалификации, уважаемый человек. Сыновья женаты. Внуков у Алексея Сергеевича пятеро, все с высшим образованием, умные люди, временем востребованы, уж свои семьи имеют. А правнуков у Сергеича аж двенадцать.

Весь андриановский клан помнит деда, простого русского солдата, чтит его, вспоминает не только в праздничные дни. Он для них всех настоящий пример трудолюбия, высочайшей ответственности, любви к Родине. А так и должно быть. Дети, внуки обязаны знать свои корни, помнить о них всегда, равняться на них, идти дальше. В этом, наверно, и есть высочайшая миссия Человека.

Защитница блокадного Ленинграда

В Санкт-Петербурге на стене дома № 16 по Кронверкской улице размещена приметная даже издалека композиция. На торцевой стене дома, примерно на уровне третьего этажа, на металлических балках установлена исполненная из бронзы женская фигура. Вниз по диагонали, вправо от фигуры, луч белого света как бы рассекает красную кирпичную стену, и в самом низу композиции находится мемориальная доска с надписью: «Женщинам, защитившим Ленинград», – и далее: «Посвящается женщинам – бойцам краснознамённой МПВО[6] в годы блокады Ленинграда 1941–1945».

Наряду с многочисленными историческими памятниками, монументами, мемориальными сооружениями, обелисками современного Питера памятная композиция на Кронверкской напоминает о мужестве, чести, доблести и славе тех, кто с первых дней Великой Отечественной войны защищал Ленинград, о самоотверженности бойцов противовоздушной обороны.

Здесь всегда цветы. Здесь всегда людно, особенно в дни, когда вспоминают прорыв блокады Ленинграда, и, конечно, в День Победы. И это закономерно. Ведь именно бойцы МПВО, большая часть из которых были женщинами, ежедневно, ежечасно защищали Ленинград. МПВО не имела своих зениток или самолётов для отпора врагу, полем боя для бойцов служили площади, улицы, крыши домов города. На хрупкие женские плечи легла огромная ответственность за жизнь родного города. Они первыми сообщали о налётах фашистской авиации, тушили вражеские «зажигалки», оказывали помощь раненым, были среди тех, кто боролся с огнём в охваченных пламенем домах. Подвиг этих незаметных, на первый взгляд, но абсолютно незаменимых бойцов бессмертен.

Что мы знаем о блокадном Ленинграде, о его защитниках? Наверное, всё или почти всё. Спустя десятилетия после победы над фашистской Германией исследователи, историки по крупицам восстановили и представили нам документы, факты, статистику беспримерного подвига ленинградцев. Сегодня мы знаем, сколько дней держался город, каковы его потери за эти блокадные дни. Известно, сколько создано защитных сооружений, разобрано завалов, уничтожено «зажигалок», спасено людей и вывезено умерших и погибших. Сегодня мы знаем даже количество заготовленного торфа и дров. Известно даже, что в блокадном Ленинграде сигнал «воздушная тревога» подавался 649 раз общей продолжительностью 718 часов и 20 минут.

За сухими строчками и цифрами отчётов и статистики блокадных дней и ночей стоят люди, те самые бойцы противовоздушной обороны, на которых город всегда мог положиться, кому доверяли жители, кто был им всегда нужен. Школу выживания, школу великого мужества и борьбы в составе Ленинградской МПВО прошли сотни тысяч женщин. Мы и о них сегодня знаем многое. Им посвящены песни, о них слагались легенды, с них писались картины, ваялись памятники и обелиски. В стихах и прозе, просто в многочисленных мемуарах и воспоминаниях описан их подвиг. И в каждом новом повествовании заложена крупица истории и правды, частичка того великого подвига людей, которых сегодня мы с искренней любовью и уважением называем блокадниками Ленинграда.

Вот и ещё один рассказ о судьбе защитницы блокадного Ленинграда, старшего разведчика 20-го батальона МПВО Выборгского района Федотовой Евдокии Фёдоровны.

В двух комнатах коммуналки дома на проспекте Обуховской обороны, что рядом с Александро-Невской лаврой, всегда кипела жизнь. То, что комнатёнки малы, нисколько не смущало их обитателей. Большая семья Дины Федотовой жила дружно. Их было семеро. Пять сестёр и два брата.

Старший брат, Александр, с женой и семья старшей из девушек, Лёли, жили в комнате, что побольше. В маленькой комнате разместились остальные сёстры. Здесь же обосновался и младший братишка Прохор – у него за ширмой было своё место. Тесно? Да. Многолюдно? Безусловно. Но им всего хватало. Мир этой семьи, достаток и настоящая дружба были отнюдь не от богатства, а от понимания того, что они родня, им не на кого положиться, кроме как на себя. Родителей молодёжь потеряла ещё в те годы, когда Александру было чуть за двадцать. С той поры Федотовы уговорились жить достойно, мирно, во всём поддерживать и помогать друг другу. И это получалось.

Днём все были заняты – кто на работе, кто на учёбе. Готовили пищу и убирались по очереди, конфликтов никогда не было, немногочисленные семейные доходы в первую очередь шли на нужды всей семьи и на младших: таков был порядок, его ещё родители завели. Становилось шумно, когда к вечеру все собирались: младшие готовились к школе, старшие, пообщавшись меж собой, тоже готовились к завтрашнему дню, выходили на прогулку в город или просто отдыхали с книгой в руках, развлекались игрой в лото, шашки, шахматы. Вот, пожалуй, и весь расклад. Так они и жили.

Дина была из двойняшек, её сестричка Иришка не очень на неё походила, была она меньше росточком, по характеру скромницей и тихоней. Динка же, признанная заводила буквально во всём, была громогласна, активна, быстра. Ирина за ней чувствовала себя как за каменной стеной. Сёстры обожали друг друга. Мечтали они о разном. В тот 1941 год, завершая обучение в школе, Дина чётко себе представляла, что будет врачом, будет лечить и помогать людям. Ирина не имела конкретных планов на будущее. Она просто хотела окончить школу и устроиться на работу, а там уж как получится. И замуж она хотела – был на примете у неё чудесный рабочий паренёк, Сергеем его звали.

Но мечтам не суждено было свершиться. 22 июня началась война. А уже в ночь на 23-е первые сигналы сирены объявили воздушную тревогу, к городу пытались прорваться вражеские бомбардировщики.

О том, что будет война, в те годы не часто говорили. А уж в молодёжной среде эта тема не могла по сути своей быть приоритетной. Юношей и девушек звали, прежде всего, к активному труду, а уж потом к обороне. Большинство людей были уверены, и об этом вожди постоянно напоминали, – нас никто не победит, а если и случится провокация, то враг будет немедленно разгромлен.