Галия Мавлютова - Моя еврейская бабушка (сборник) Страница 8

После этого случая я никогда не гадала. И теперь не гадаю. А очень хочется. Вдруг на закате жизни еще встречу прекрасного принца?

Назвался груздем? Полезай в кузов

По приглашению американских коллег-полицейских я приехала в город Феникс штат Аризона. Кроме того, что в Фениксе проходят матчи НХЛ, больше ничего об этом городе до поездки я не знала.

Оказалось, что Феникс расположен в самой настоящей пустыне, с кактусами и колючками, сыпучими песками и ветром. В городе растут апельсиновые деревья, апельсины валяются прямо под ногами, и это все – в апреле! После долгой питерской зимы мне было нелегко адаптироваться в новом незнакомом климате (я никогда не путешествовала по пустыням), в Аризоне в апреле уже свирепствует жара под шестьдесят градусов по Цельсию, а по Фаренгейту градусник показывает все сто двадцать.

План моего пребывания американские полицейские составили довольно жестко, ни минуты отдыха. Тренировки, стрельбы, занятия в классах, совместная работа по задержанию преступников. Если учесть, что с английским языком я не дружу с детства, мне пришлось тяжко, со мной постоянно присутствовала переводчица, иногда ей надоедало переводить, и она оставляла меня в полном погружении в англоязычной среде. Дескать, разговаривай руками и ногами. Ее слова звучали, как приказ. Без комментариев. А приказ не обсуждается.

Что касается Лены-переводчицы, то когда-то ее увезли в Америку, она стала настоящей американкой, но ностальгия не отпускала ее, и она часто задумывалась, вспоминая покинутую не по своей воле родину.

Сначала я с раздражением поглядывая на спокойную и невозмутимую переводчицу, потом успокоилась и погрузилась в новую обстановку, забыв о палящем солнце, отсутствии языковых данных и прочей лабуде. Мент всегда поймет мента! Это аксиома. Ментам всего мира вообще не нужно знать никаких иностранных языков. Полицейские всех стран понимают друг друга с полунамека, с первого взгляда. Эта профессия не нуждается в переводчиках. И я бегала по полигону, влетала в американские притоны наравне с зарубежными коллегами, забывая о своей переводчице.

Американские мужчины так же, как и русские, не лишены некоторого садизма по отношению к женщинам. Это я поняла, когда рано утром они отвезли нас с Леной на стрельбище в пустыню. Набросали кучу автоматов прямо посередине полигона и предложили устроить состязание: дескать, кто лучше стреляет, американские мужчины-полицейские или русская женщина-милиционер. Переводчица побледнела и спросила меня:

– Ты умеешь стрелять из этих автоматов?

– Ни разу в руках не держала. Это какая-то новая конструкция, я даже названия не знаю, – пробормотала я, несколько смущенная сложившейся ситуацией.

После моих слов Лена ушла под навес, скрываясь от палящего солнца и заодно от предстоящего позора. Она открыла мою сумочку, достала мои сигареты и нервно закурила. Когда я увидела курящую переводчицу, я поняла, что мои дела плохи: Лена вообще не курит, в Америке немодно заниматься саморазрушением.

Я умею стрелять из отечественных пистолетов (Макаров, ПСМ и Стечкин), несколько раз на стрельбище доставался мне Калашников. Естественно, из американских автоматов мне не приходилось стрелять, а что такое стрелять из неопробованного оружия, знают лишь специалисты. Обстановка осложнялось тем, что передо мной красовались мишени, изображающие преступника с жертвой, и жертва при этом почти полностью закрывала преступника.

«Если я попаду в жертву, изображенную на мишени, то опозорюсь!» Впрочем, внешне я ничем не проявляла своего внутреннего беспокойства.

Я выбрала самый маленький автомат и, приладив его к плечу, прицелилась. Американцы весело засмеялись за спиной. Солнце нещадно палило над моей головой, но меня бил холодный озноб, ледяной пот заливал лоб и щеки.

Я еще раз оглянулась на переводчицу, угрюмо курившую в гордом одиночестве, Лена сидела спиной к происходящему, ее не интересовали мои стрелковые приготовления. Итак, помощи ждать неоткуда, надо расправляться с мишенями. Вскинув автомат и на всякий случай закрыв оба глаза, я принялась палить по мишеням. Очевидно, мой воинственный вид устрашил веселых американцев, потому что, начав стрелять, я уже ничего не слышала, ни смеха за спиной, ни голосов.

Расстреляв все патроны, я опустила автомат и медленно направилась к мишеням вместе с группой коллег-полисменов, пропустив их вперед в надежде, что позор, грозивший опуститься на мою голову, пройдет многоступенчатую пирамиду: сначала посмеются заокеанские коллеги, затем подключусь я, чтобы поддержать общее веселье. Сделаю вид, что мне не бывает страшно, дескать, ничего не боюсь, ни позора, ни славы. Я искоса взглянула на мишени.

Все пули ушли в шею, голову и грудь преступника! На всех мишенях! Изображения жертв остались в целости и сохранности! На них – ни единой дырочки! Я улыбнулась, скрывая за улыбкой нахлынувшее счастье, и бросилась под навес к переводчице. Выхватила из ее рук сигарету и выбросила в урну. Лена улыбалась. Она была счастлива, как никогда в жизни.

Я до сих пор не знаю, какой мне бог помог; русский, татарский или советский. Думаю, что это был простой ментовский бог – дескать, знай наших!

А может быть, в трудную минуту к человеку ниспосылаются небесные силы, помогающие выдержать испытание. Но я не опозорила питерскую милицию, страну и главное, не опозорилась сама. Я поглядывала на американских полицейских и надменно улыбалась. Мне захотелось еще пострелять, но я сдержала свои эмоции. Боялась промахнуться. У меня остались фотографии, запечатлевшие столь знаменательное событие. Иногда я их рассматриваю.

Вот такая история приключилась со мной однажды в Америке…

Русская рулетка

Как хочется сказать, слегка прикрывая ленивый зевок: «Это было недавно, это было давно…»

Удивительная история приключилась со мной в Америке. Ах, Америка, страна удачи, я люблю ее с детства. Она всегда казалась мне недосягаемой мечтой. Я родилась и выросла во времена «железного занавеса», когда все «закордонное» казалось заманчивым и увлекательным. Но судьба благосклонна ко мне. Она подарила мне мою мечту, принесла страну удачи прямо на блюдечке. В течение многих лет я свободно посещала различные штаты самой богатой страны в мире, выбирая города и провинции по своему вкусу.

Однажды мне довелось побывать в Лас-Вегасе. Я приехала в этот порочный город по полицейскому обмену. Когда самолет вылетал из России, в Петербурге был промозглый, сырой и зябкий апрель, все три удовольствия сразу. А в Неваде плюс шестьдесят по Цельсию, а уж по Фаренгейту совсем зашкаливало за черту разумных пределов. Кругом пустыня, пески и кактусы. Прозрачная вода Колорадо. В реке наливается жиром тучная рыба, сверху она напоминает откормленных поросят. На улицах апельсины бочками и россыпью. Золотой край. Если бы не знала, то ни за что не догадалась, что неподалеку проходят испытания ядерного и всякого другого оружия. Отсюда же взлетают космические корабли.

Но Лас-Вегасу явно наплевать на разные катаклизмы. Огромный город переливается разноцветными огнями, кругом реклама, реклама и еще раз реклама. Взгляд постоянно натыкается на обнаженные женские торсы, груди и задницы. И повсюду казино-казино-казино. И еще раз казино. До поездки я видела бегущий по полю шарик лишь в кинематографе, и знала, что сумма всех чисел в рулетке равняется апокаптическому 666. И до жжения в затылке мне хотелось потрогать апокалипсис за ощутимые места, но увы… Весь жаркий, пылающий солнцем день мне пришлось работать с полицейскими Лас-Вегаса. Я работала в группе отдела по борьбе с наркотиками. Мы выезжали на происшествия и задержания. День выдался трудный. Я на равных трудилась в группе по отлову мексиканских преступников. Поздно вечером злоумышленников задержали, изъяли у них наркотики и оружие. Двое мексиканцев оказались беспаспортными. Кстати, наркотики у преступников обнаружила именно я благодаря моему натасканному российскому чутью.

Когда рабочий день закончился, полицейские в довольно вежливой форме предложили мне развлечься. Я всегда страдала богатым воображением. И оно срочно нарисовало мне жуткую картинку. Полицейские Лас-Вегаса ведут меня в притон, заставляют изобразить стриптиз, а я не умею. Позор! Но американцы лишь предложили мне поиграть в рулетку.

Я перепугалась до смерти. Сначала побледнела, затем покраснела, чуть позже покрылась испариной. Да как это можно предлагать мне западные пороки? На десерт, что ли? Ведь я – российский офицер, хотя и в юбке. Точнее, в шортах. Желтого цвета. Да и денег у меня с собой не было. В тот период российские милиционеры получали – если в долларах – семьдесят пять в месяц. А взяток мне почему-то не давали. За годы службы даже ни разу не предложили. Видимо, физиономией не вышла.